Колумбы космоса - Гаррет Патмен Сервисс

Все получилось именно так, как он и предполагал. Когда ветер стих, после того как сильный ветер дул в сторону огромного голубого утеса, мы оторвались от поверхности и полетели вверх и вдоль ледяной стены. Потом нырнули в первую же расселину и устремились прочь. С огромной скоростью мы пронеслись между ледяных стен, а потом, когжа одна из стен отступила, резко повернули за угол и оказались в своего рода воздушном водовороте. Наша машина начала кружиться. Сани по-прежнему висели под машиной.

– Пора! – прокричал Эдмунд и нажал на кнопку.

МЫ НАЧАЛИ БЫСТРО подниматься. Мы, должно быть, одолели пару тысяч футов, когда ветер, налетевший с вершины ледяной стены, которую мы только что пересекли, поймал нас снова и понес уже в горизонтальном направлении. Затем воздух вокруг нас внезапно очистился, и, как по мановению волшебной палочки, облака разошлись.

Вид, который открылся нам…

Хотел бы я иметь талант, чтобы описать открывшуюся нам картину! Никаких слов для этого не хватит!

Мы очутились в самом сердце Кристальных гор! Они возвышались вокруг нас и простирались в разные стороны бесконечными рядами снежных вершин. И каждая имела свою форму! Какие цвета! Какое сияние гигантских радуг и призм!

Эти горы показались мне высотой с Монблан, только сложены они были из сверкающего льда, преломляющего и от-ражающего солнечные лучи, в результате чего получались цвета неописуемой красоты! Теперь мы видели и часть солнечного диска, выглядывающего из-за зазубренного, мерцающего, словно россыпь драгоценных камней, горизонта. И вершину каждой горы ледяных драгоценностей венчало солнечное гало.

Впереди возвышался могучий ледяной пик, и ветер нес нас прямо на него с ужасной скоростью. Этот полет навсегда остался у меня в памяти. Гора возвышалась над нами, ужасная «Сверкающая вершина», метавшая тысячи слепящих лучей с каждой из своих многочисленных граней. А издали казалось, что на склонах ее лежат пригоршни удивительнвых изумрудов, рубинов, сапфиров, искраящихся в солнечных лучах.

Мы застыли, лишившись дара речи. Первым заговорил Эдмунд, но теперь в голосе его звучала печаль, к которой примешивались нотки неподдельного ужаса.

– Господа, у нас серьезные проблемы, – начал он. – Я не могу поднять машину выше. Она не сможет перевалить через горы. Теперь мы полностью во власти ветра. Если он понесет нас прямо к этому сверкающему дьяволу, ничто в этом мире не сможет нас спасти.

Если бы мои волосы не поседели раньше, я бы точно стал седым в этот миг.

Когда нас понесло на огромную глыбу льда в первый раз, опасность пришла неожиданно, внезапно, вынырнув из снежного тумана. На этот же раз мы замерли в тревожном ожидании, наблюдая, как приближается смерть.

Мне показалось, что даже обычно невозмутимый Эдмунд немного побледнел. С огромной скоростью мы неслись на стеклянную стену, и блеск ее слепил, стоило взглянуть на нее. Мы были уже рядом со стеной, когда Эдмунд, словно безумный, радостно закричал:

– Мы спасены! Смотрите! Вон частички льда сметает с вершины горы ветром. Они мчатся к нам, облетая вокруг горы. Сжатый воздух образует буфер. Мы все же можем столкнуться со скалой, но, скорее всего, свободно обогнем её, и ветер унесет нас в сторону без серьезных повреждений.

ОН КАК РАЗ закончил говорить, когда разразился кризис. Мы задели край выступающего хребта, но тот был узким и округлым, ветер тут же пронесся неистовым порывом и утащил нас с собой, прочь от препятствия.

– Зря испугались, – фыркнул Эдмунд. – Мы в безопасности, словно лодка в стремнине. Скорость потока уберегла нас от столкновения.

Но существовала опасность много больше, о которой мы даже не подумали. Мы догадались о ее существовании, когда искрящийся пик остался позади. Я увидел, что Эдмунд опять начал возиться со своей аппаратурой, в то время как мы начали быстро терять высоту.

– Что стряслось? – воскликнул я. – Мы, похоже, опу-скаемся!

– Так и есть, – ответил Эдмунд. – Боюсь, что мы не скоро еще получим возможность подняться. Мощность все время падает. Будет очень плохо, если нам придется оста-новиться в этом пугающем месте, но я полагаю, что все так и будет.

Беспомощные и затерянные в ледяных горах, в этом мрачном мире, где над головой почти всегда свирепствует буря! Первый раз с начала этого безумного путешествия заговорил Генри. И слова его не вселяли оптимизма.

– Эдмунд Стоунволл! – неожиданно охрипшим голосом произнес он. – Ты обрек меня на смерть своим дьявольским изобретением! Да будь ты…

Но он не смог закончить фразу. Его лицо стало белым, словно мел, и он повалился на пол бесформенной кучей.

– Бедняга, – протянул Эдмунд. – Лишился чувств.

Через несколько минут мы с Джеком привели Генри в чувство, но он был слаб, как ребенок, и остался лежать на одной из кушеток. Между тем наша машина пустилась на снег в долине между высоких гор. Тут мы были защищены от порывов ветра.

Погрузившись в депрессию, мы наблюдали за последними лучами догорающего заката. Мы вышли из мащшины, освободили наших спутников и затем попытались оглядеться.

Со всех сторон возвышались Кристальные горы; их основания там, где не было льда и снега, казались фиолетовым. А вершины там, где на них падали солнечные лучи, искрились словно брильянты. Генри присоединился к нам, но больше не произнес ни слова. Но существовал ли выход из той ситуации, в которую мы попали?

КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ В МЕСТЕ диком и удивительном, в миллионах миль от возможной помощи… в миллионах миль от одного мира!

При всей горечи сложившейся ситуации я рассмеялся бы, если бы мне сказали, что в таких условиях у нас был хоть малейший шанс на спасение. Тем не менее в этот миг у нас появилась не только надежда, но и уверенность в успехе. И зародилась она в голове того невероятного человека, который привез нас сюда.

Я уже писал, что, когда мы спустились в долину, там сгущались сумерки. Но едва поднялась снежная буря, сумерки превратились в глубокую ночь, поэтому нам пришлось зажечь свет в машине.

Туземцы, привыкшие к темноте, не нуждались в искусственном освещении. Мы поняли это, заметив, что, когда на них попадали прямые солнечные лучи, они едва не ослепли; они были совершенно не приспособлены к свету Ни с чем подобным они раньше не сталкивались.

Эдмунд же по-прежнему раздавал команды. Потом он, видимо, решил подбодрить нас.

– Я собираюсь сварить кофе покрепче, а потом сесть и все обдумать, – объявил он. – Но сначала я должен разобраться с нашими спутниками. Мы можем застрять тут надолго. А они, даже несмотря на свой длинный мех, страдают от холода…

СЛЕДУЯ ЕГО КОМАНДАМ, мы вытащили дополнительные теплые одежды из машины и соорудили навес в углу саней, в котором местные жители могли согреться. В долине ветра почти не было, поэтому все оказалось проще, чем мы рассчитывали. Туземцы очень обрадовались убежищу, которое мы им устроили, некоторые из них уже начали трястись. Но устроившись поудобнее, они тут же начали жадно есть.