Пособие для начинающих шантажистов - Ирина Потанина

Уже подходя к дому Шурика, я лихорадочно пыталась осознать, что же, собственно, собираюсь делать. Не могла же я с порога сообщить, что почувствовала себя одинокой, расплакалась и потому немедленно собираюсь снова начать с ним жить. Это выглядело бы по меньшей мере смешно. Безусловно, превратить все еще любящего меня в глубине души второго бывшего мужа в настоящего третьего было задачей несложной. Мучили странные вопросы типа: зачем? не испортятся ли от этого отношения вовсе? и сколько можно?…

С силой надавив на кнопку звонка возле калитки, я принялась ждать.

– Кого нелегкая несет? – спросил Шуркин голос из встроенной в кирпичную стену забора решетки. В окно ему, конечно, прекрасно было видно, что это я, поэтому вопрос был, скорее, риторический. Я принялась отвечать в том же духе:

– Пусти попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде…

– Не пущу! – возмутился домофон, но щелчок замка все-таки оповестил об открывшейся двери.

Внутренняя часть дома, в котором Шурик проживал со своими родителями и двумя младшими сестрами, выглядела менее солидно, чем можно было ожидать, глядя на жилище с улицы. Но планы на обустройство вынашивались, естественно, грандиозные. Я вообще-то редко бывала в чем-то уверена, однако в данном случае ничуть не сомневалась, что рано или поздно все задуманное воплотится в жизнь. Обитатели этого дома всегда относились к собственным планам с большим почтением.

– Мне нужно с тобой поговорить! – прямо с порога заявила я.

– Кэт, прости, мне надо бежать. – Шурик скорчил мерзкую жалостливую гримасу, и мне резко перехотелось выходить за него замуж. – Если хочешь, оставайся здесь сама. Все домашние разбежались по учебам и работам, никто тебе мешать не будет. Фильмец какой-нибудь посмотришь…

Во время нашей совместной жизни Шурик брал на себя ответственность за подбор необходимых к просмотру фильмов и сериалов, поэтому без него я в этом смысле осталась совершенно неприкаянной. Мой потенциальный третий муж испытывал по этому поводу некоторые комплексы и при всяком удобном случае пытался заняться моим кинозрительским образованием.

– Ну удели мне хотя бы пять минут! Это важно, – я решила настаивать, хотя и не вполне понимала зачем.

– Ладно, посижу с тобой десять минут. – Шурик насторожился. – А ты чего это так вырядилась? Прям как на свидание.

– Вот именно, – я, хоть и не слишком активно, состроила Шурику глазки – все-таки надо было поддерживать хоть какую-то иллюзию влечения.

– Как, ты тоже? Надо же. – Шурик закинул галстук за спину и принялся варить кофе.

– В каком смысле тоже? – еще не вполне осознав, о чем речь, беззаботно спросила я.

– Ну… Меня тоже ждут дела сердечные, – Шурик искренне улыбнулся.

Я стала лихорадочно ловить ртом воздух, не решаясь переспросить. Все Шуркины гримасы и неумения, все Шуркины недостатки и глупости тут же оказались прощенными. Ну уж нет! Я вмиг ощутила, что просто обязана снова выйти за него замуж.

– Кто она? – хрипло спросила я.

– Чего ты так нервничаешь? – искренне удивился Шурик. – Какая тебе разница?

– То есть как это – какая разница?! Моего собственного бывшего второго мужа кто-то пытается увести у меня из-под носа, а мне не должно быть до этого дела?!

Я открыла рот, дабы рассказать Шурику всю правду. Давно проверено, что, если не знаешь, что говорить, лучше сказать правду. Итак, только я собралась рассказать про непереносимость одиночества, про необходимость начать все сначала, про то, что я докатилась до сомнительных дел с Викторией и меня надо срочно спасать, как вдруг… Случайно кинув взгляд в холл, я увидела стоящий в углу ярко-зеленый зонт.

– Что это? – только и смогла спросить я.

– Зеленый зонт, – с истинно программистской гуманностью ответил Шурик.

– Конкретней, – не отставала я, не сводя глаз со злополучного предмета.

– Средство для укрытия от дождя. Большое. Зеленое. – Шурик, близоруко щурясь, заглядывал в холл. – Родительница моя себе купила, чтоб с осенним пальто, гармонирующим по цвету, носить.

В моей голове моментально в стройную цепочку стали выстраиваться факты. Шурик взрослый. Высокий. У него есть большой ярко-зеленый зонт. Усики он вполне мог себе наклеить. Очки у моего Шурика – хамелеоны. На улице, при ярком свете они выглядят как темные, солнцезащитные. И наконец, моего бывшего второго мужа зовут Александр, он неплохо играет на фортепьяно и является приятелем владельца клуба знакомств. Все это мне очень не понравилось.

– Шурочка, но ведь еще неделю назад он здесь не стоял. Почему его достали? – я чувствовала себя совершенно сбитой с толку. – Похоже, кто-то недавно пользовался этим зонтом? Да?

* * *

Зеленый зонт по части разрушения моих планов оказался даже эффективнее, чем Шуриковы намеки на перемены в его личной жизни. С соперницей можно было попытаться конкурировать, с зонтом – нет. Не в том смысле, что укрывать от дождя я никого не умела (хотя и в этом тоже), а в том, что наличие зеленого зонта в прихожей у Шурика однозначно свидетельствовало: диктовать правила дальнейшей игры будет он, а не я. Если зонт был случайным совпадением, то он автоматически становился знаком судьбы, сообщающим о необходимости отбросить романтические бредни и работать над делом Силенской. Если же Шурик действительно расспрашивал Дашу о матери, а меня попросту обманул, сказав, что понятия не имеет, кто и когда пользовался зонтом, ситуация тем более требовала активных действий. Разобраться в происходящем было теперь втройне необходимо. Потому я взяла себя в руки и начала действовать. К счастью, в легкомысленно оставленном Шуриком на мое попечение доме имелось все необходимое.

Первым делом я привлекла к работе несовершеннолетних.

«Настасья, дай знать, когда у вас будет перемена! – написала я сестрице. – Хочу понять, когда вас с Дашкой можно будет на секундочку отвлечь».

«Хорошо, – пришел ответ в тот же миг. – Пока еще урок. Напишу, когда кончится. А что случилось?»

Я не отвечала, чтобы не отвлекать ее от впитывания знаний, с ужасом представляя, как маман вечером, заглянув в сестрицын телефон и обнаружив нашу переписку, будет возмущаться, читая все последующие «Ну что случилось?», «Напиши!», «Эй?» и «Я умру от любопытства и обижусь!», отправляемые сестрицей во время урока.

Когда настала перемена, я решилась позвонить:

– Провожу следственный эксперимент, – по моим представлениям такое объяснение должно было звучать бодро и правдоподобно. – Пришлю тебе пять фото похожих между собой людей. Один из этих пятерых – подозреваемый. Какой – должна сказать Даша. Пусть внимательно рассмотрит фото и скажет, разговаривал ли с ней кто-то из этих людей. Фотки после разговора сразу уничтожь. Только скажи сначала, на кого Даша покажет.

Можно, конечно, было напрямую связаться с Дашей, но, во-первых, я не была уверена, что она не покажет Вике фото, а во-вторых, обязать к чему-то сестрицу мне было все-таки проще. Дарья бы проходу не давала, осыпая вопросами.