Солги обо мне. Том второй - Айя Субботина

Я останавливаюсь, потому что, если не сделать этого - Вера наверняка упрется пятками в стену и, чего доброго, проделает в ней дыру, с таким усердием она старается держаться от меня подальше. Жду, пока Планетка немного успокоится, поднимется на ноги и, слегка прихрамывая, подойдет к танцевальному станку, чтобы схватиться за него, как за опору. Поверить невозможно, что неделю назад она буквально порхала по сцене, невесомая, как перо.

— Тебе нельзя здесь быть, - уже спокойным, сухим как песок голосом повторяет свою просьбу Вера. - Пожалуйста. Ты все… только портишь.

Она снова загоняет меня в ступор. Первую минуту даже не знаю, как реагировать на ее почти вежливое пожелание, чтобы я катился на хер. Никогда не был сопливым романтиком (хотя нет, блядь, был из-за нее!), но в моей башке наша встреча должна была проходить как-то более… душевно. В конце концов, мы когда-то хотели провести вместе всю жизнь, планировали будущее, в котором у нас будет общий дом в теплых краях, и она даже бегала в интернет, чтобы найти сорта роз, которые посадит в маленьком саду. Она, блядь, родила мне сына! Это точно чего-то да стоит.

— Я порчу? - Никогда не думал, что будет так сложно контролировать волну гнева, но он накатывает снова и снова, беспощадно руша все мои попытки держать себя в руках. - Ты ничего не попутала, Венера?!

Она вскидывается, задирает голову под потолок и, даже стоя в другом конце студии, я отлично вижу, как тяжело дышит открытым ртом. Маленькая и тонкая, как спичка, которую можно зажечь, а можно случайно сломать, если слишком сильно стараться выдавить искру. Поэтому запрещаю себе приближаться, хотя ладони неистово горят от желания сгрести ее в охапку, прижать к себе и… Просто вдохнуть ее запах, зная, что она жива. Что рядом.

— Если Олег увидит тебя здесь - нам обоим не поздоровится.

— Вездесущий Олег! - вскидываю руки, чтобы хоть как-то сбросить напряжение. - Олег там, Олег здесь! Он что - ходит за тобой по пятам?

— Да, - спокойно и тихо отвечает она. Абсолютно искренне.

И меня это отрезвляет.

Ну да, Олег. Как же я мог забыть, что эта тварь и не на такое способна. А всего-то нужно было держаться от него подальше все эти годы, чтобы в один момент вдруг забыть, кто он и на что способен. Например, бросить мне под ноги беззащитного младенца.

— Нам нужно поговорить, - все равно стою на своем. - Ты не считаешь, что случилось до хуя всяких разных вещей, которые нельзя принять просто по щелчку пальцев?

Она неуверенно пожимает плечами. Хорошая попытка сделать вид, что ей все равно.

— У тебя очень милая жена, - говорит она, и я офигеваю, потому что именно эту фразу ожидал услышать меньше всего. - Мы вместе… хорошо смотритесь. И… очень счастливы.

— Ты ничего не знаешь, - огрызаюсь я, потому что стоит ей упомянуть Леру, как меня в который раз неприятно жалит совесть. - И нам точно не стоит начинать разговор с обсуждения Валерии.

— Красивое имя, - продолжает Планетка.

Она уже хорошо владеет собой, не трясется и не подпрыгивает от каждого звука, хотя все равно не упускает дверь из виду, как будто Олег действительно может заявиться в любую минуту.

— Послушай, - Вера вздыхает и переступает с ноги на ногу, как будто ей трудно стоять, - так много времени прошло. Не стоит ворошить… прошлое.

Прошлое?

— Вера, ты в своем уме?! - Я не хочу повышать голос - получается автоматически. Даже несмотря на ее сморщенный нос и очередной метнувшийся к выходу взгляд. - Я вернулся домой и нашел пустую квартиру!

— Ты вернулся? - Она смотрит в упор - и ее взгляд впервые наполняется живыми эмоциями. Правда, это больше похоже на раздражение, медленно переходящее в злость. - Значит, ты вернулся?! А как насчет того, что кто-то позвонил мне и сказал, что ты погиб?! Это ты тоже не знал?!

Ее слова взлетают под высокий, покрытый старой лепниной потолок, разбиваются на несколько неразборчивых эхо и затихают. Мы тоже молчим несколько долгих минут.

Что за хуйню она только что сказала?

— Мне позвонили и сказали, что ты… ты… - Планетка запинается, опускает голову и прячет лицо в ладонях.

Хочу подойти к ней и просто обнять, но чутье подсказывает, что только снова все испорчу. Нам нужно поговорить. Лучше, если пока мы будем держаться на расстоянии друг от друга.

— Какой-то мужчина сказал, что ты погиб, или женщина, я так и не поняла по голосу, - наконец, говорит она. - Я не знала, что делать, к кому идти и куда звонить. А потом пришел Олег и… Он просто забрал меня. Я ничего не могла сделать. Ты же знаешь, что Косте нужна была помощь. А деньги мог дать только он.

Я помню, нет смысла даже кивать. Все те события до сих пор живут в моей памяти. Я плохо помню, какую рубашку надевал вчера на работу, марку своих дорогущих часов, но каждый день, прожитый рядом в Планеткой, помню так ясно, словно мы расстались только вчера и не было всех этих дней.

— Я пыталась тебе звонить, - продолжает Вера. Медленно, опираясь на одну руку, развязывает пуанты и устало стряхивает их с ног. Потом проходит по студии, нарочно держась подальше от меня, достает из спортивной сумки тяжелую кофту, но так и держит ее в руках, перебирая пальцами рыхлую вязку. - Олег забрал у меня телефон. Он вообще все забрал. Но каждый раз, когда я находила способ позвонить - твой номер не отвечал.

— Я два месяца валялся в койке с мозгами наружу.

Она вскидывает голову - и зелень глаз полна такого испуга, будто я сказал, что до сих пор ношу содержимое своей башки в заднем кармане.

— Был в отключке, - продолжаю сухо, просто констатируя факты. - Когда пришел в себя и набрал твой номер - ты тоже была «вне зоны действия сети». Я домой вернулся только через четыре месяца, Планетка. И никого не нашел.

Мы смотрим друг на друга.

Нужно продолжать, нужно добраться до сути, но слова слипаются в непроизносимый ком. Вижу, что и Венера сглатывает, видимо, так и не найдя силы сказать хоть что-нибудь. В моей голове все должно было