Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

очень дружной, они вернулись в чайную, и заняли ее столики. Вскоре, Инь Шэчи, вдохновенно размахивая надкусанным баоцзы, повествовал Цяо Фэну сотоварищи о хитром Фан Цзумине и его выдуманных призраках. Нищие громко смеялись — юноша не скупился на подробности, а наиболее веселые места своего рассказа он и вовсе изобразил в лицах. Му Ваньцин не осталась в стороне, отпуская нелицеприятные замечания в сторону коварного даоса и глупых крестьян. Один лишь Цюань Гуаньцин сидел поодаль, не принимая участия в беседе. Железные шарики мерно перекатывались в ладони молодого старейшины, а по его лицу змеилась недобрая, многообещающая улыбка.

Цюань Гуаньцин не замышляет ничего хорошего

* * *

Позже, когда Инь Шэчи укладывал в седельную суму сверток с купленной в чайной дорожной едой, готовясь к отбытию, он неожиданно поймал внимательный взгляд Цяо Фэна. Глава нищих, увидев, что его интерес не остался незамеченным, прекратил возиться с подпругой седла, и двинулся в сторону близких деревьев, растущих на обочине. Шэчи, пожав плечами на это недвусмысленное приглашение к беседе наедине, последовал за ним. Стоило им обоим скрыться от внимания спутников за покрытыми зеленью ветвями молодых тополей, Цяо Фэн обратился к юноше, негромко и стесненно.

— В паре десятков ли отсюда, дорога к перевалу Ханьгу ответвляется в сторону города Чанчуань, — промолвил он. — Это ответвление не уступит иному большаку — многие следуют им на юго-запад провинции. Ваши с госпожой Инь лошади очень хороши, и если вы, неожиданно свернув в сторону Чанчуаня, пустите их во весь опор…

— Я не собираюсь бежать от нашего поединка, брат Цяо, — серьезно прервал его Инь Шэчи. — Я знаю — ты сильнее меня, но не одна лишь сила определяет исход битвы. Самые разные вещи, от переменчивой воинской удачи до воли небес, могут изменить ход даже решенного противостояния, а наш бой и вовсе ещё не начался. К тому же, — он дружески улыбнулся сумрачно глядящему на него мужчине, — я не очень-то верю, что такой справедливый и великодушный человек, как ты, хладнокровно убьет друга, пусть ты и говоришь обратное.

— Я хочу рассказать тебе одну историю, Шэчи, — задумчиво проговорил Цяо Фэн. — О человеке, также считавшем себя справедливым. Я позволю тебе самому решить, был ли он таковым, или же нет, — его взгляд рассеянно мазнул по верхушкам деревьев, и вновь остановился на собеседнике.

— Он, этот человек, был тогда совсем юн — всего десяти лет от роду, — начал свое повествование мужчина. — Его родители жили на хуторе, стоящем на склоне горы Шаоши, и сколь бы тяжёлым ни был их труд, он не мог вывести их из бедности. Горная почва скудна, и крестьяне, живущие в северных провинциях, нередко голодают, и нечасто держат в руках серебро. Случилось так, что отец мальчика заболел, и болезнь его никак не желала проходить. Мать и сын, собрав то немногое, что скопили за годы упорного труда, отправились к целителю. Тот целитель, — глаза мужчины чуть сузились, а в голосе зазвучало напряжение, — потребовал денег, и денег много больших, чем могли быть у бедной крестьянской семьи. В отчаянии, мать мальчика бросилась лекарю в ноги, умоляя его исцелить ее мужа, и обещая заплатить, едва лишь появятся деньги. Несчастная женщина не думала тогда о собственном достоинстве, — промолвил он с неподдельной горечью. — Она вцепилась в край халата целителя, заливая его слезами, словно тот жалкий сельский доктор был, самое меньшее, живым святым. Он и был для нее святым в тот миг, был единственным, кто мог спасти ее мужа — ведь на сотни ли вокруг, другого целителя не было, — коротко вздохнув, мужчина перевел дух.

— Лекарь остался глух к ее мольбам, — ровно и спокойно заговорил он. — В сильном отвращении, он ударил женщину ногой в лицо, пытаясь оттолкнуть, и возмущаясь тем, что она грязнит его дорогой шелковый халат. Верно, он был не таким уж и дорогим — женщина не успела разжать пальцы, и клок халата остался в ее руках. Мальчик, видя боль и кровь своей матери, встал на ее защиту, кляня негодного целителя, на чем свет стоит. Тот, вдвойне оскорбленный, приказал слугам избить обоих, отобрать те деньги, что были при женщине — в уплату за испорченную одежду, — и гнать мать с мальчиком со двора, — Цяо Фэн умолк. Его суровое лицо заострилось, придавая чертам мужчины доселе невиданную Шэчи хищную злость.

— Тем же вечером, мальчик прокрался в сельскую кузницу, и выкрал оттуда один из ножей — простую кухонную принадлежность для резки овощей, сделанную из скверного железа. Ему хватило и такого оружия — заточив его, сколько мог, он пришел в дом злодея-доктора ночью, и перерезал ему горло, пока тот спал, — спокойно и ровно завершил свою историю Цяо Фэн. — Также, мальчик украл из аптеки ценный корень женьшеня, и сварил из него суп, исцеливший его отца. Скажи мне, Шэчи, поступил ли он справедливо? Можно ли назвать этого глупого юнца великодушным человеком?

— Ты ведь понимаешь, что, признаваясь в подобном, отдаешь себя на мою милость, брат Цяо? — медленно заговорил юноша. — Мне ничего не стоит узнать имя целителя, жившего близ горы Шаоши где-то два десятка лет назад, и зарезанного неизвестным убийцей. Это признание может стоить тебе жизни, а если у убитого тобой лекаря остались богатые или влиятельные родственники, пострадает и твоя семья, — он уставил на мужчину пристальный, требовательный взгляд.

— Не пытайся казаться хуже, чем ты есть, Шэчи, — с неожиданной грустью улыбнулся Цяо Фэн. — Будь ты коварным подлецом, мы с тобой не стали бы друзьями. Рассказывая тебе этот случай из моего прошлого, я не рискую ничем.

— Главное, не рассказывай его кому-то вроде твоего ершистого братца Цюаньцина, — невесело засмеялся Инь Шэчи. — И вообще, подобные вещи лучше держать в тайне, — он задумчиво покачал головой. — Ты хочешь знать мое мнение о своем поступке? Вот оно — твое возмездие было чрезмерным. Твою руку вела злость, а не жажда справедливости. Но, думается мне, с тех пор, ты сам не раз наказал себя за это прегрешение. Человек совестливый и прямодушный всегда судит себя строже других.

— Как бы то ни было, теперь ты знаешь, насколько я справедлив и великодушен, — мрачно ответил на это Цяо Фэн. — Стоит ли доверяться подобному человеку, и