Красная страна - Джо Аберкромби

– А ничего. Приплыли!

– У меня было мерзкое чувство, что ты так и скажешь.

– Бери вожжи! – крикнула она и сунула их в пальцы Темпла.

– Зачем? – Он отдернул руки.

– Ты не умеешь править?

– Очень плохо.

– Я думала, ты все умеешь.

– Очень плохо.

– Давай остановимся, мать его, и я тебя поучу! Правь! – Шай выхватила из-за пояса нож и протянула ему оружие. – Или дерись!

Темпл сглотнул комок в горле. И взял вожжи.

– Буду править.

Да, Бог был. Жадный мелочный лгунишка, чья божественная задница трясется от смеха над потугами Темпла. И вряд ли в первый раз.

Шай размышляла – сколько лет из ее жизни ушло на сожаления о поспешных решениях. Неоправданно много, это точно. И похоже, сегодня она наступила на те же грабли.

Перевалившись через деревянное ограждение, она спрыгнула на пропитанную смолой крышу фургона, которая скакала у нее под ногами, как спина норовистого быка, пытающегося скинуть наездника. Добралась до задней стенки, схватила лук и, отбросив с лица волосы, прищурилась в сторону равнины.

– Вот дерьмо…

Семь всадников, как верно заметил Темпл, и они приближались. Все, что им надо – обогнать фургон и подстрелить одну-двух лошадей. Вот и все. Они были еще далековато, да и стрелять сейчас означало уподобиться лучнику, мчащемуся по стремнине на плоту. Шай неплохо управлялась с луком, но никогда не считала себя волшебницей. На глаза ей попался люк в крыше. Бросив лук, Шай на четвереньках подобралась к нему и, обнажив меч, попыталась сломать замок. Дужка не поддавалась – слишком толстая и крепкая. Но вокруг петель доски были просмолены неравномерно и древесина от сырости подгнила. Шай вонзила острие меча рядом с петлей, подковырнула, подкрутила, попыталась расшатать.

– Они все еще скачут? – донесся голос Темпла.

– Нет! – бросила она сквозь сжатые зубы. – Я всех перебила!

– Правда?

– Нет, мать твою, не правда!

Она упала на задницу, когда крепление петель вдруг сломалось и люк распахнулся. Отбросив погнутый меч, Шай соскользнула в темноту. Фургон налетел на что-то, подскочил, она сорвалась с лестницы и упала лицом вниз.

Свет пробивался через открытый люк и сквозь щели в ставнях, закрывавших узкие окна-бойницы. Защищенные с двух сторон мощными решетками, здесь стояли сундуки, корзины и вьюки, набитые золотом. Они сталкивались между собой, звякали и рассыпали сокровище. Золотые монеты и драгоценные камни, поблескивая и играя гранями, перекатывались по полу. Тут хватило бы богатства, чтобы выкупить не меньше пяти королей, и еще осталось бы на парочку дворцов в придачу. Два мешка оказались прямо у Шай под ногами и поскрипывали под сапогами. Она стояла, схватившись обеими руками за решетки, поскольку фургон раскачивался вправо-влево на стонущих рессорах, а потом потащила один из мешков к яркой полосе света между темными проходами. Адски тяжелый, но она в свое время перетаскала немало мешков, чтобы сдаться без боя. Шай частенько побеждали, но удовольствия от этого она не испытывала.

Ругаясь, она выдвинула задвижки. Пот заливал глаза. Покрепче схватившись за решетку, толчком ноги открыла дверь фургона, которая откинулась с порывом холодного ветра. Серое размазанное пятно колеса выбрасывало тучу снега, а по белой равнине неслись всадники, подобравшиеся еще ближе. Слишком близко.

Выхватив нож, Шай вспорола мешковину, сунула ладонь в зияющую пасть дыры и швырнула горсть монет через плечо. Потом еще. Потом принялась помогать себе второй рукой, рассеивая золото, словно зерна в землю. Подумала мельком – сколько испытаний пришлось вынести в шайке грабителей, надрываться на ферме, торговаться по мелочам с купцами за малую толику того, что сейчас она разбрасывала без всякого сожаления. Одну горсть она не удержалась и сунула в карман. Если уж суждено умереть, то почему не умереть богатой? После этого она выгребла содержимое мешка до дна, выбросила его и пошла за следующим.

Фургон подпрыгнул в колее. Шай взлетела в воздух, стукнувшись головой о низкий потолок, и потом растянулась на полу. Несколько мгновений она каталась в темноте, но потом сумела подняться и потащила к двери второй мешок, проклиная и фургон, и потолок, и разбитую кровоточащую голову. Упираясь в решетку, она вытолкнула мешок ногами. Он упал в снег и лопнул, рассыпая по снегу золотые монеты.

Кое-кто из всадников сдержал коней, один спрыгнул и, ползая на четвереньках, собирал деньги, быстро уменьшаясь. Но остальные продолжили погоню, настроенные более решительно, чем предполагала Шай. Человек предполагает… Она уже могла разглядеть лицо ближайшего наемника, низко наклонившегося над конской гривой. Оставив дверь болтаться, она вскарабкалась по лестнице и выбралась на крышу.

– Они еще гонятся? – крикнул Темпл.

– Да!

– Что будешь делать?

– Да хотелось бы, мать его, полежать отдохнуть, пока они до нас не добрались!

Фургон с грохотом вылетел на неровную землю. Здесь равнину изрезали мелкие ручьи, усеивали валуны и кривобокие скалы-столбы. Дорога спустилась в небольшую долину, крутые склоны мчались мимо. Колеса тарахтели сильнее, чем когда-либо раньше. Шай смахнула запястьем кровь со лба и пробралась к задней части ограждения, подняла лук, приготовила стрелу и присела на корточки, успокаивая дыхание.

Лучше совершить поступок, чем жить, боясь его. Лучше.

Она выжидала. Ближайший всадник подобрался уже на пять шагов к раскачивающейся двери. Он видел Шай. Светловолосый, с широким подбородком и круглыми глазами. Щеки наемника раскраснелись от встречного ветра. Кажется, она видела его в Биконе пишущим письмо. Он плакал, когда писал. Шай всадила стрелу в грудь его коня. Животное вскинуло голову, зацепилось ногой за ногу и покатилось кувырком. Конь, всадник, сбруя смешались в одну кучу. Остальные расступились, объезжая упавшего. Шай отскочила и присела, вытаскивая вторую стрелу. Темпл что-то бормотал.

– Ты молишься?

– Нет!

– Тогда лучше начинай!

Она вскочила. Стрела, вонзившаяся в ограждение прямо перед ней, задрожала. Темнокожий наемник, четко обрисовываясь на фоне светлеющего неба, поднялся на стременах с небрежностью истинного мастера и вновь натягивал лук. Молотящие землю копыта коня слились в одно пятно.

– Вот дерьмо!

Шай присела. Стрела просвистела у нее над головой и стукнулась об ограждение сзади. Мгновение спустя – вторая. Теперь она слышала, как перекрикиваются у фургона приблизившиеся всадники. Подняла голову и осмотрелась. Стрела тут же пробила доску и показала блестящий наконечник не далее чем в ладони от ее щеки. Да, она знавала некоторых духолюдов, великолепно стреляющих с седла, но с таким мастером столкнулась впервые. Дьявольская несправедливость… Но в настоящем бою, до смерти, справедливость редко ведет к победе.