Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

не показалось), что все сходство этого представления с кукольной театральной постановкой исчезло. Панч так и оставался Панчем, это правда, но подобно и другим персонажам, он стал в некотором роде самостоятельным и живым существом и оба они, что тот который полз, что Панч могли свободно передвигаться по собственной воле.

Когда я смотрел на него тот сидел в глубоком раздумье и видно было, что он замышляет что-то очень недоброе. Как бы там ни было в следующее мгновение что-то привлекло его внимание, сначала он приподнялся, а затем обернулся, в этот момент он наверняка увидел того человека, который полз подползал к нему и был уже очень близко. Вот тогда его охватил настоящий ужас, причем ошибиться в этом было невозможно, схватив свою палку он едва сумел увернуться от цепких рук своего преследователя, который неожиданно бросился на него, намереваясь поймать, сразу вслед за этим он кинулся сломя голову бежать по направлению к роще. В тоже самое мгновение его преследователь переменился в своем поведении настолько внезапно, что я не могу это так же легко выразить словами, тем не менее теперь я уже мог разобрать то, как он выглядел. Это был человек крепкого телосложения, одетый во все черное и, как мне показалось, весь перевязанный бинтами, при этом на голове его был надет какой-то белесоватый мешок.

Погоня продолжалась, правда, я не знаю как долго, то они появлялись между деревьев, то я их видел на пологом склоне в поле. Иногда обе фигуры полностью исчезали на несколько секунд и только благодаря каким-то приглушенным звукам можно было понять, что всё в самом разгаре. Наконец, наступил тот момент, когда Панч, по видимости будучи сильно измотан, шатаясь, вынырнул откуда то слева и рухнул плашмя на землю между деревьев. Его преследователь сбился со следу и пробирался сквозь чащу недоуменно оглядываясь по сторонам, затем, увидев очертания фигуры на земле, он, также как и тот, бросился на землю, при этом спина его была обращена к залу, резким движением руки он сорвал мешок со своей головы и уткнулся лицом прямо в лицо Панча. В одно мгновение всё заволокло тьмой.

Раздался громкий протяжный крик, способный бросить любого в дрожь. В этот момент я проснулся и вдруг понял, что прямо передо мной морда, кого бы ты думал? – Огромной совы. Она сидела на подоконнике у изножья моей кровати, держа свои крылья словно две окутанные саваном руки. Я встретил взгляд её свирепых желтых глаз и буквально тут же она улетела. В этот момент я снова услышал чудовищный удар колокола, снова всего один, вполне может быть это бил колокол на церковной колокольне, такие мысли вертелись тогда у меня в голове, хотя, впрочем, кто его знает. Тем не менее, благодаря этому я окончательно пробудился ото сна.

Всё это произошло буквально за полчаса. Спать я больше не мог, поэтому поднялся, оделся немного, только для того чтобы согреться, и теперь пишу весь этот бред в первые часы в день Рождества. Ты беспокоишься не пропустил ли я чего-нибудь? – Правильно. Я забыл сказать, в этом сне не было никакого Тоби, никаких собачек вообще, а имена спереди, там, где обычно пишут Панч и Джуди, были Кидман и Галлоп, а про них мне этот коммивояжер определенно ничего не говорил, даже близко.

Теперь я уже чувствую, что неплохо было бы и поспать пару часиков, так что заклеиваю свой конверт и ставлю на нем печать.

ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО

Дек. 26, 37.

Мой дорогой Роберт, всё позади, тело нашли. Я еще не извинился перед тобой за то, что не послал письмо вчера с вечерней почтой – это произошло по той простой причине, что я был не в состоянии ничего написать вчера. События, сопутствующие обнаружению тела, поразили меня настолько, что мне нужна была хотя бы одна ночь для того, чтобы я смог прийти в себя и спокойно рассказать обо всем произошедшем, сейчас я уже способен подробно изложить всё на бумаге. Говоря по правде, это было самое странное Рождество из тех, которые мне когда-либо доводилось отмечать и, думаю, такого больше никогда не будет.

Первое событие нельзя назвать особенно серьезным. Господин Боуман почувствовал, что уже Канун Рождества и поэтому решил стать немного более строгим. Во всяком случае, встал он с постели нельзя сказать чтобы рано, а если судить по тому, что доносилось до моего слуха, ни один из его работников и служанок никак не мог угодить ему, женщин он просто доводил до слез. Кстати, я совсем не уверен, что он в этот день сильно преуспел, если пытался проявить мужскую выдержку. Потому что когда я спустился вниз я услышал его охрипший срывающийся голос, которым он преподнес мне рождественские поздравления, а позже, когда настало время завтрака, он почтил меня своим визитом. Выглядел он далеко не бодрым и совсем не веселым. В этот момент, должен тебе признаться, передо мной стоял чисто Байроновский типаж с его взглядами на жизнь.

– Я не знаю, – сказал он, – поймете ли вы меня или нет, сэр, но каждое Рождество, с самого раннего утра мне всегда приходится орать и надрывать свою глотку. Вот, например, с чем мне пришлось столкнуться сегодня. У меня есть служанка Элиза, которая у меня работает уже пятнадцать лет. Я то думал, что я могу ей доверять, а она сегодня утром, а насколько мне известно это еще к тому же и Рождественское утро, то есть, это один из самых благословленных и радостных дней в году, когда с утра звонят колокола и… ну, в общем, всё такое… Так вот, именно этим утром, я говорю, если бы только благодаря Божественному провидению я не заметил, то эта девчонка положила бы, да, да, действительно я собираюсь сказать именно это, положила бы сыр на тот стол за которым вы завтракаете… Он увидел, что я собираюсь ему что-то сказать, и поэтому сделал жест рукой чтобы я молчал. – Вы имеете полное право возразить: «Хорошо, господин Боуман, вам нужно было забрать этот сыр и запереть его в буфете», – что я и сделал, вот он ключ, впрочем, если это не тот самый ключ, то он точно такой же как и тот. Всё это, чистая правда, сэр, а теперь, как вы думаете, что поразило меня в этой истории больше всего? Не будет преувеличением сказать, что я ей сказал: «Кошмар, у меня просто земля уходит из под ног». – да, да, сэр, я так и