Тень ушедшего - Джеймс Айлингтон

В этот момент мужская ладонь сорвалась с ее лица, и Седэн увидел, узнал жертву. Бледная кожа, тонкие черты…

Это была Каралина.

Принцесса почувствовала, как он снял окову, и наверняка решила за ним проследить, но сейчас Седэну было не до того. Стиснув зубы, он кинулся на насильников – убивать.

Его заметили еще за тридцать шагов: тот, кто увидел, бросил короткое предупреждение, и все пятеро обернулись ему навстречу. Сердце у Седэна запнулось при виде обнаженного меча и черной брони, растворяющейся в полутьме.

Никто из пятерых не носил приметного шлема, но Седэн не сомневался, с кем имеет дело. И все же не останавливался. Он не отдаст Каралину слепцам.

Ближайший к нему мужчина широко, алчно ухмыльнулся, поняв, что юноша безоружен: он хладнокровно принял позицию для удара и замер в ожидании. Едва Седэн приблизился к нему на длину меча, слепец шевельнулся. В его движении была невероятная стремительность нападающей кошки. Острие меча устремилось к горлу юноши.

Время замедлило ход, и Седэн, как и при столкновении с Элриком, позволил инстинктам взять верх над разумом.

Пропустив удар над собой, он пробил оборону противника и пинком снизу вывихнул тому левое колено, угадывая, что скорость удара по их счету времени много больше, и, следовательно, больше его сила. Он поморщился, услышав, как лопнули связки. Подбитое колено вывернулось на сторону, из глотки солдата вырвался крик боли и неожиданности.

Пока противник валился наземь, Седэн, легко утвердившись на ногах, выхватил из воздуха оброненный им меч и, развернувшись, тем же плавным движением рассек горло упавшего. Теперь четыре.

Товарищи погибшего больше не улыбались. Тот, что держал Каралину, с силой ударил ее по голове – девушка сползла наземь. Седэн, беспомощно следя за ее падением, мог только надеяться, что удар не слишком повредил принцессе. Четверо оставшихся двинулись на него, рассыпавшись веером, окружая так, чтобы он не мог охватить взглядом всех сразу. Седэн знал, что все еще замедляет время – Каралина, казалось, падала несколько секунд, – но этих людей задержка словно бы не коснулась. Может, они и выглядели немного медлительными в сравнении с ним, но гораздо меньше, чем ему бы хотелось. Нельзя было позволить им занять позицию, выиграть преимущество. Седэн метнулся вперед, ловко проскочил между парой вращающихся клинков – один срезал прядь волос с его головы. Седэн и сам грозно взметнул меч, на взмахе зацепив горло стоящего слева. Тот, не издав ни звука, стал заваливаться; его тело еще не ударилось о землю, когда Седэн, выхватив кинжал из-за пояса убитого, в развороте метнул его в третьего, успевшего пройти за спину. Бросок застал солдата врасплох, попал в глаз, и кровь фонтаном брызнула меж пальцев его прижатой к лицу руки.

Три… Два… Броня у них была хорошей ковки – почти непробиваема для простого оружия, подумалось ему, – а вот шлемами вояки пренебрегли. Их губила лень или самоуверенность.

Двое оставшихся мрачно уставились на него, разойдясь в стороны так, чтобы Седэн не сумел заняться сразу двумя. Тот смутно надеялся, что, увидев судьбу товарищей, слепцы побегут. Но солдаты смотрели сосредоточенно и внимательно: прежние его победы разве что заинтересовали их.

Тот, что заходил справа, сделал выпад, и, едва Седэн подался ему навстречу, правый ударил сильно и быстро, со смертоносной точностью. Однако Седэн был проворнее. Он рванулся вперед, навстречу колющему удару, но подался чуть в сторону, так что сталь прошла вдоль ребер. Продолжив движение, юноша упал на одно колено, свободной рукой обхватил бедра нападавшего и подбросил его вверх.

Противник еще не коснулся земли, когда Седэн перекатился к другому, предваряя его атаку. Меч солдата выбил искры из мостовой там, где Седэна уже не было. Тот выпадом снизу вогнал острие меча в узкую щель коленного сочленения доспеха. Крик боли, когда клинок вошел в тело, стал ему наградой.

Седэн выдернул меч, не дав ему застрять, и вскочил, сразу снеся раненому голову с плеч.

Один.

Сбитый им солдат успел встать. Он пыхтел, но взгляд остался тем же, до странного пристальным. Страха в его глазах Седэн не увидел. Это показалось ему странным, но юноша тут же представил, каким он сам выглядит в глазах противников. Холодным. Собранным. Сосредоточенным.

Додумать этой мысли он не успел; последний солдат обрушил на него град яростных ударов. Седэн отразил все – не без труда, но и не чувствуя себя проигравшим. Когда напор атаки иссяк, он отскочил на несколько шагов и, задыхаясь, спросил:

– Кто ты? Зачем вы здесь?

Солдат застыл, моргая от удивления.

– Мы здесь, чтобы остановить тебя, Тал’камар, – наконец вымолвил он ровным бесстрастным тоном.

И ринулся вперед – но в его выпаде уже не было силы, и Седэн легко уклонился. Он действовал не раздумывая: подставил меч, позволив противнику самому напороться на клинок. Лезвие рассекло тому лицо, оставив глубокую, но не смертельную рану.

Раненый с залитой кровью щекой зарычал и вновь пошел в наступление. Все так же, не размышляя, Седэн протянул руку.

Ослепительный ток силы и света омыл его изнутри и вырвался из ладони, ударив врага в грудь. Он ждал, что солдат испарится, где стоял, но, к изумлению Седэна, тот остался на месте, не наступая и не пятясь, а его доспех впитал суть и погасил ее.

Седэн застыл, браня себя на все корки: все щупы в городе сейчас указывали на него. Следовало кончать, и быстро.

Короткий выпад снизу вошел прямо в рот солдату. Хлынула кровь, глаза распахнулись в недоверчивом изумлении. Противник умер раньше, чем упал.

Седэн еще несколько минут постоял, тяжело дыша и обводя взглядом сцену боя. Повсюду окровавленные тела. Вдали он услышал свистки городской стражи; бой занял едва ли минуту, но кто-то наверняка услышал звон стали. И еще сюда, вне сомнения, спешит легион блюстителей. Надо было уходить.

Склонившись над Каралиной, юноша облегченно перевел дух: девушка дышала. Седэн взвалил ее на плечо – мысленно извинившись за недостойное обращение – и со всех ног заспешил в темный переулок. Свистки звучали прямо за спиной – стража уже прибыла на место событий.

Хаврану Дасу – который все это время не показал носа – придется подождать другого раза.

Только теперь Седэн заметил, как устал. Вернее было бы сказать, изнемог. Возбуждение боя схлынуло, замедлившееся было время – что бы его ни замедляло – пошло своим чередом. Следовало подумать, что делать с Каралиной.

Она, конечно, знала. Знала, что он избавился от оковы и покинул дворец, нарушив оба условия, выставленные принцессой в обмен на гостеприимство. Если отнести ее во дворец, Каралина, едва очнувшись, бросит его в темницу. Это самое малое.

Тут Седэн вспомнил, что натворил, с какой легкостью убил тех людей. И слабо вздрогнул, осознавая случившееся: до сих пор оно представлялось ему нереальным, словно он наблюдал за собой со стороны. Нет, он не получал удовольствия от убийства – но и не переживал его так, как, на его же взгляд, следовало бы.