Тень ушедшего - Джеймс Айлингтон

– Аша?

И оказался в ее жарких объятиях.

– Вирр! – Аша стиснула его так, что дух перехватило. – Это правда ты?

Вирр рассмеялся, но в смехе звучало изумление.

– Правда, я, Аш… – вспомнив, где находится, он кое-как выпутался из ее объятий и оглянулся на отца. Тот наблюдал за ними с улыбкой.

– Аша из Каладеля, – объяснил Вирр Элосьену. – Но ей можно доверять – ручаюсь! И ничего, что она знает, где я провел эти годы. – Он вновь обернулся к девушке. – Аша, боюсь, это станет ударом, но я должен тебе кое-что сказать.

В последовавшем молчании Элосьен с Ашей переглянулись, скрывая улыбки.

– Я знаю, Вирр. Или теперь Торин? – зеленые глаза Аши поблескивали.

Несколько секунд Вирр молчал, разинув рот.

– Откуда? – выговорил он, наконец.

– Твой отец сказал.

Вирр оглянулся на Элосьена, и тот кивнул, подтверждая; Вирр потер лоб, силясь уложить эту новость в голове.

– Но… почему?

– Потому что я доверяю ей, – просто ответил герцог.

Вирр помотал головой.

– Я… но ты же… – он сбился, не находя слов.

Аша расхохоталась.

– Все так же красноречив!

Вирр улыбнулся в ответ: давно у него не было так легко на сердце.

– Как же это вышло? Как ты спаслась, как попала сюда? – улыбка его погасла. – И, судьбы, Аша, почему ты тень?

– Помедленнее, Вирр. Слишком много вопросов за раз. Это долгая история. – Девушка помолчала. – Хотя кое-что тебе следует знать сразу. Я – одна из представителей Тола Атьян.

Вирр глазел на нее, ожидая смешка, признания, что пошутила. Поняв, что Аша совершенно серьезна, он потряс головой.

– Мне это, должно быть, снится, – пробормотал он все с той же улыбкой.

Аша вдруг прикусила губу.

– Вирр… Давьян с тобой?

Перестав улыбаться, юноша отвернулся.

– Мне так жаль, Аш… – голос у него сорвался. – Он… мы его потеряли.

Аша всмотрелась в его лицо и покачала головой.

– Ты видел, как он погиб? – вопрос прозвучал спокойно.

Вирр, немного удивленный этим спокойствием, помешкал с ответом.

– Нет, но… Его нет, Аш. Я тоже рад бы верить, что он выжил, но…

– Он не умер, Вирр. – С полной уверенностью объявила Аша и, помедлив, отвела взгляд. – Я знаю, что он жив.

Элосьен кашлянул.

– Вам двоим о многом надо поговорить. – Герцог взял Вирра за плечо. – Меня ждут другие дела, но вы можете задержаться здесь и побеседовать. Когда о твоем возвращении узнают, за каждым твоим шагом станут следить. Тогда у вас долго не будет такой возможности.

Кивнув, Вирр встал и обнял отца.

– Я рад тебя видеть.

– И я, – улыбнулся сыну Элосьен.

– Элосьен, – окликнула Аша, когда герцог готов был уже выйти. – Можно мне ему рассказать?..

Элосьен кивнул:

– Можно.

И вышел.

Едва отец скрылся, Вирр с широкой улыбкой обернулся к Аше. Впервые за много дней у него было легко на сердце.

– Теперь, – велел он, – выкладывай все!

Седэн переминался с ноги на ногу – не мог скрыть неловкости. Он еще раз оглядел просторную светлую комнату с великолепной обстановкой – дворцовая роскошь его основательно пугала. Элрик как ни в чем не бывало раскинулся в угловом кресле. Терис тоже сидел, но куда напряженнее. Вроде бы праздно рассматривал толстый ковер, но плечи его сутулились.

Его робость Седэну была понятна. Правда, пройти во дворец – стоило Элрику поручиться за них у ворот – удалось на удивление легко, но это было только начало. Теперь надо было, чтобы сама Каралина – та самая Каралина, что не скрывала подозрительности в Триндаре, – поверила им. И помогла, а не выдала Надзору. Седэн, как ни успокаивал себя, вспоминая о близости Элрика и Дезии с принцессой, каждую минуту ждал, что в двери ворвется стража. Судя по всему, Териса тревожили те же мысли.

Повернувшаяся дверная ручка заставила его сжаться. Когда Терис и Элрик встали, Седэн тоже подтянулся. И, неумело подражая старшим, поклонился Каралине. Принцесса пришла одна.

Несколько минут она молча изучала его и Териса. Седэн покраснел под ее неодобрительным взглядом. И все равно юноша, как и тогда в Триндаре, невольно залюбовался ею. Не только потому, что Каралина была хороша собой – а она была, бесспорно, хороша, и он не мог этого не заметить. Главное – сила ее личности, тотчас завладевавшей общим вниманием. Седэн отметил, что по-настоящему заворожен ею.

Чтобы не глазеть слишком откровенно, юноша потупил глаза. К счастью, Каралина как будто не заметила его взгляда. Она села и жестом предложила сделать то же остальным.

– У меня мало времени, однако одно я хочу прояснить заранее, – начала принцесса, едва все расселись. – Я здесь, потому что люди, которым я доверяю, убеждены, что вы можете помочь в войне со слепцами. – Внимательно глядя на просителей, она постучала себя ухоженным ноготком по зубам. – Так вот. Как я поняла, Совет Тола Атьян отказал вам в помощи, и вы просите меня повлиять на него и заставить переменить решение. Так?

Терис моргнул – прямота Каралины немного сбила его с толку.

– Так, ваше высочество.

Прежде чем продолжать, Каралина послала долгий взгляд Элрику.

– Я согласна, – проговорила она, всем тоном выражая обратное. – Прямо мое имя не прозвучит, но есть Дома, которые уже давно добиваются моей благосклонности. Мне вспоминается по меньшей мере один со связями в Атьяне. Он сможет надавить на Совет, добившись помощи для вас и не задавая лишних вопросов о том, кто вы такие.

– Конечно, ваше высочество, – поспешно отозвался Терис, – я не могу выразить, насколько мы…

Каралина прервала его взмахом руки.

– Я не закончила. Есть условия. – Она взглянула Терису в глаза. – К счастью… Мне предоставили объяснения твоего прошлого. Это, как и твое предупреждение о Рубеже до первых слухов о слепцах, говорит в твою пользу. Я готова поверить, что ты здесь, чтобы помочь.

В глазах Териса блеснуло удивление, однако он только молча кивнул в ответ.

Обратившись к Седэну, взгляд Каралины стал жестче – юноша поежился под этим взглядом.

– В то же время твой спутник остается загадкой. Он обвиняется в ужасном преступлении, где бы оно ни совершилось, и ничто не говорит против его виновности, даже он сам. Я принимаю огромный риск, допустив такого человека в мой город, кто бы за него ни поручился. И в ответ я требую от него большего.

В ее голосе звенел лед, и обращалась принцесса только к Терису, словно ей отвратительно было даже заговорить с Седэном.