Красное море под красным небом - Скотт Линч

— Ты, пожалуй, удивишься, но я никогда не привяжусь к тебе, царапучая помеха сну.

Локки потянулся, зевнул и вышел на теплый мягкий дождь, падающий с затянутого облаками неба.

— Ах-х, — сказал он, раздеваясь до пояса и позволяя дождю смыть с кожи запахи «Рваного красного флага». Странно, подумал он, какими знакомыми стали многочисленные запахи «Орхидеи», а запах такого же места, как те, где провел годы, кажется навязчивым.

Дракаста перевела «Орхидею» к одному из длинных каменных пирсов причала Госпиталя, и Локки увидел у борта множество маленьких лодок. Пять или шесть вооруженных матросов из синей вахты стояли на часах, а Утгар и Замира энергично торговались с человеком в шлюпке, полной ананасов.

Весь день к кораблю подходили и отходили от него лодки; жители Расточительности предлагали все: от свежей рыбы до алхимических наркотиков, а представители независимых купцов осведомлялись о содержимом трюмов и под бдительным взглядом Дракасты рассматривали образцы. «Орхидея» временно превратилась в плавучий рынок.

Во втором часу дня, когда дождь стих и из-за туч выглянуло солнце, из Торговых Ворот вышел «Красный вестник» и встал на якорь рядом с «Орхидеей». Нарсин, Гвиллем и вся призовая команда перешла на борт «Орхидеи» вместе с несколькими моряками с самого «Вестника», которые подлечились настолько, что могли передвигаться.

— А он что здесь делает? — крикнул один из них, увидев Локки.

— Пойдем со мной, — сказал Джабрил, обняв его за плечи. — Я тебе все объясню. И расскажу о том, что называется вахтой поденщиков…

Ученая Треганн приказала спустить шлюпку, чтобы побывать на «Вестнике» и осмотреть оставшихся раненых. Локки помогал спускать самую маленькую шлюпку и увидел, как Треганн встретилась с поднимавшимся на борт Гвиллемом.

— Мы поменялись каютами, — сказала она. — Я заняла твое прежнее помещение, а ты можешь занять мое.

— Что? Что? Но почему?

— Скоро узнаешь.

Прежде чем вадранец сумел еще о чем-нибудь спросить, Треганн перебралась через борт, а Замира взяла Гвиллема за руку.

— Сколько предложит за него Скупщик?

— Две серебряные монеты и чашку оспенных струпьев.

— Да, но сколько удастся с него взять?

— Одиннадцать или двенадцать сотен солари. Кораблю нужны две новые мачты, на носу трещина. Едва не утонул. Новые реи, несколько новых парусов. Его недавно ремонтировали, и это хорошо, но одного взгляда на древесину достаточно, чтобы понять, сколько ей лет. Кораблю осталось плавать лет десять, не больше.

— Капитан Дракаста, — сказал Локки, подходя к Гвиллему. — Осмелюсь напомнить…

— План, о котором вы говорили, Ревелл?

— Я уверен, что смогу выжать из клиента еще несколько сотен солари.

— Ревелл? — Гвиллем удивленно посмотрел на него. — Ревелл, прежний капитан «Вестника»?

— Рад познакомиться, — сказал Локки. — Все, что мне нужно, капитан, это одежда получше, несколько кожаных кошельков и груда монет.

— Что?

— Успокойтесь. Я их не потрачу. Их нужно будет показать. И разрешите мне работать с Джеромом.

— Капитан, — спросил Гвиллем, — почему Оррин Ревелл жив, член экипажа и просит у вас денег?

— Дел! — крикнула Дракаста.

— Здесь! — ответила та, появляясь через мгновение.

— Дел, отведи Гвиллема в сторону и объясни ему, почему Ревелл жив и как он стал членом экипажа.

— Но почему он просит у вас денег? — не успокаивался Гвиллем.

Эзри схватила его за руку и утащила.

— Мои люди ждут платы за «Вестник», — сказала Дракаста. — Я должна быть уверена, что ваш план не ухудшит положение.

— Капитан, в этом деле я буду выступать как член вашего экипажа — не забудьте, мне тоже полагается доля от продажи «Вестника».

— Гм-м-м… — Она огляделась и постучала пальцами по рукояти одной из сабель. — Одежда получше, говорите?

Агенты Скупщика, до которых дошли слухи о вчерашних ночных происшествиях, сразу заметили новый парус в гавани Расточительности. В четыре часа пополудни к борту «Орхидеи» подошла нарядная барка (гребли рабы).

Дракаста ждала пассажиров барки в сопровождении Дельмастро, Гвиллема и двух дюжин вооруженных моряков. Вначале на борт поднялась внушительная охрана — мужчины и женщины, потеющие в доспехах из кожи и цепей. Они обвели взглядами палубу и кликнули команду рабов, которая установила подъемный механизм, поднявший с барки на корабль кресло. Обильно потея, рабы с усилием вытащили на палубу кресло и того, кто в нем сидел.

Скупщик был точно таким, каким его помнила Дракаста: старый теримец с тонкой как бумага кожей, такой толстый, что обширное тело словно разъехалось, в разрезах одежды проглядывала жирная плоть. Щеки его свисали до середины шеи, пальцы были как разваренные сосиски, а двойной подбородок такой мягкий, что начинал трястись, стоило его хозяину моргнуть. Скупщик кое-как приподнялся с помощью двух рабов, которые поддерживали его за руки, но смотрел недовольно и успокоился только когда третий раб поставил перед ним широкую лакированную полку — нечто вроде переносного стола. Скупщик со вздохом облегчения поместил на стол свой огромный живот.

— Поврежденный бриг, — сказал он, ни к кому не обращаясь в частности. — Одну мачту снесло, вторая годится разве что на дрова. Бриг старый. Дама, которая пытается скрыть угасание своей красоты под толстыми слоями краски и позолоты. О! Простите, Замира, я и не заметил, что вы здесь.

— А я почувствовала, что вы появились на борту: «Орхидея» грозила перевернуться, — ответила Дракаста. — Корабль достаточно прочен, чтобы выдержать предосенний шторм даже в руках горе-капитана. Обводы у него чистые, мачты дешевы… бриг гораздо лучше тех развалин, что вы обычно отправляете на восток.

— Развалин, которые приводят мне капитаны вроде вас. Я хочу заглянуть этой красотке под юбки и посмотреть, осталось ли что-нибудь от прежних прелестей. Потом обсудим размеры услуги, которую я вам оказываю.

— Говорите, что хотите, старина. Мне нужна хорошая плата за хороший корабль.

— Да, корабль славный, — сказал Леоканто Коста (так привыкла называть его про себя Замира), выбравший эту минуту, чтобы появиться из своего убежища за трапом. Небольшой запас одежды, нашедшийся на «Орхидее», окружил его некоторым ореолом богатства. Коричнево-горчичный плащ с манжетами, вышитыми серебром, чистая шелковая рубашка, недурные брюки и начищенная обувь. Туфли по размеру годились Жеану, но Локки набил в них тряпки, чтобы не сваливались с ноги. Невозможно получить все сразу.

С его пояса свисала взятая напрокат рапира, на пальцах блестели несколько колец Замиры. За ним шел Джером, одетый, как образцовый послушный слуга, и нес на плече три тяжелые кожаные сумки. Легкость, с какой они взяли на себя эти роли, подсказала Замире, что для них это не первый опыт.