Дурная кровь - Роберт Гэлбрейт

– Привет, Робс, – сказал ее младший брат.

– Привет, – ответила она, предъявляя у заграждения свою транспортную карту «Ойстер». – Все в порядке?

– Да, все супер, – сказал Джонатан, хотя бодрости в его голосе поубавилось. – Послушай, ничего, если со мной приедет еще кое-кто и у тебя перекантуется?

– Что? – переспросила Робин, видя перед собой только порывы ветра с дождем и управляемый хаос на пересечении Тотнэм-Корт-роуд и Черинг-Кросс-роуд, где вот уже три с половиной года шли ремонтные работы. Она надеялась, что неправильно расслышала слова брата.

– Еще кое-кого привезу, – повторил он. – Нормально будет? Он готов спать где угодно.

– Я тебя умоляю, Джон, – простонала Робин, которая теперь почти бежала по Черинг-Кросс-роуд, – у нас только одно спальное место – диван-кровать.

– Он на полу ляжет, ему пофиг, – сказал Джонатан. – Ничего страшного, правда? Если еще один человек?

– Ну что ж поделаешь, – вздохнула Робин. – А вы по-прежнему планируете быть здесь в десять вечера?

– Трудно сказать. Можно успеть и на более ранний поезд, если промотать лекции.

– Да, но дело в том, – засомневалась Робин, – что к ужину придет Корморан – им с Максом необходимо поговорить…

– О, классно! – В голосе Джонатана окреп энтузиазм. – Кортни спит и видит, как бы с ним познакомиться, она повернута на криминале!

– Нет… Джон, я что хочу сказать: Максу дали роль, насчет которой он должен проконсультироваться с Кормораном. У нас просто не хватит еды еще на троих…

– Не парься: мы всегда сможем заказать себе доставку.

Что она должна была ему сказать: «Только, пожалуйста, не приезжайте к ужину»? Когда он повесил трубку, Робин перешла на бег трусцой, надеясь, что Джонатан, в силу своей безалаберности, опоздает на энное количество поездов южного направления и его приезд отложится сам собой.

Бегом поворачивая на Денмарк-стрит, она увидела впереди Сола Морриса, идущего по направлению к агентству, и у нее упало сердце: в руке он держал маленький букет розовых гербер в нарядной упаковке.

«Только бы не для меня».

– Привет, Робс, – сказал он, поворачиваясь, когда она подбежала сзади и почти поравнялась с ним. – Вот так раз, – с ухмылкой добавил он, – кое-кто сегодня проспал. Следы от подушки.

Он провел ладонью по своей щеке в том месте, где, по разумению Робин, у нее на лице отпечаталась небольшая складка от подушки, так как накануне она рухнула на кровать ничком и спала до утра как убитая.

– Для Пат, – объяснил он, демонстрируя вместе с герберами свои ровные белые зубы. – Говорит, муж никогда не делает ей подарков на Валентинов день.

«Господи, ну и подхалим», – думала Робин, отпирая ключом дверь. Она отметила, что он опять фамильярно называет ее Робс – еще один знак, что за истекшие после Рождества полтора месяца его неловкость перед ней полностью испарилась. Робин пожалела, что сама не может так же легко стряхнуть затянувшееся, но не ослабевающее чувство стыда за то, что однажды поневоле увидела на своем телефоне его стояк.

В агентстве издерганный Страйк посмотрел на часы, и тут у него зазвонил мобильник. Для звонка от его старинного друга Ника Герберта было непривычно рано, и Страйк ответил, мучась дурными предчувствиями.

– Все путем, Огги? – Ник заговорил хрипло, как будто сорвал голос.

– Я в порядке. – Страйку почудились голоса и шаги на металлической лестнице. – Как сам?

– Ни шатко ни валко, – ответил Ник. – Подумал: не вдарить ли сегодня вечером по пиву? Нам с тобой вдвоем?

– Не могу, – с сожалением отказался Страйк. – Прости, тут кое-что уже намечено.

– А, – сказал Ник. – Ладно тогда. А что, если нам в обед пересечься, у тебя будет время?

– Почему бы и нет, – слегка поколебавшись, ответил Страйк.

Бог свидетель, ему необходимо было взбодриться на расстоянии от работы, от родни, от кучи проблем.

Через открытую дверь он увидел, как в приемную заходит Робин в сопровождении Сола Морриса, несущего букет цветов. Он закрыл от них дверь, и тут его усталый мозг сопоставил цветы и дату.

– Погоди. Тебя разве не грузят этой Валентиновой фигней? – спросил он Ника.

– В этом году – нет, – ответил Ник.

Наступило короткое молчание. Страйк всегда считал Ника и Илсу, соответственно гастроэнтеролога и адвоката, самой счастливой из всех известных ему супружеских пар. Их дом на Октавия-стрит часто служил для него прибежищем.

– За пивом объясню, – сказал Ник. – Сил моих нет. Я подъеду, куда скажешь.

Наметив паб и время встречи, они закончили разговор. Страйк еще раз посмотрел на часы: на обсуждение новостей по Бамборо у них с Робин оставалось всего пятнадцать минут от целого часа, на который он возлагал немалые надежды. Распахнув дверь, Страйк сказал:

– Готова? У нас мало времени.

– Извини. – Робин торопливо прошла в кабинет. – Ты получил мою эсэмэску? Насчет кошелька?

– Да, – сказал Страйк, прикрывая дверь от Морриса и указывая на страницу из «Мага», которую он положил на стол перед креслом Робин. – Это страница, которую я вырезал из книги у Эторнов.

О посещении Эторнов он сообщил ей по телефону, как только вышел из скобяной лавки, и Робин ответила восхищенными поздравлениями. Сейчас ее огорчила его раздражительность. По всей видимости, причиной было ее опоздание, но разве она не заслужила чуть-чуть человеческого снисхождения после всех сверхурочных часов, отработанных ею за себя и за Страйка, после заморочек с внештатниками, после всех ее стараний не подвергать его дополнительному стрессу во время смертельной болезни Джоан? Однако, заслышав, как в приемную входят Барклай и Хатчинс, она вспомнила, что совсем недавно сама была временным работником, в котором Страйк разглядел задатки будущего партнера. А ведь бок о бок с ней работали трое мужчин, каждый из которых, несомненно, видел на этом месте себя. Так что Робин молча села за стол, взяла страницу и прочла абзац под кровавым пятном.

– В тексте тоже фигурирует кровь.

– Знаю.

– Насколько свежей должна быть кровь, чтобы отправить ее на анализ?

– Я слышал, что самому старому образцу, который удалось исследовать, было двадцать с чем-то лет, – сказал Страйк. – Если здесь кровь, она относится ко времени, когда еще был жив Гильерм Эторн, а это на десяток лет больше. Но образец хранился в книге – защищенный от света и влаги, так что шансы несколько повышаются. В любом случае я буду звонить Рою Фиппсу, чтобы узнать группу крови Марго, а затем попытаюсь найти спеца, готового исследовать наш образец. Нельзя ли обратиться к тому парню-криминалисту, с которым встречалась твоя подруга Ванесса, как там его?…

– Оливер, – ответила Робин, – он теперь ее жених.

– Ну вот, да, к нему. И еще одна интересная подробность, которую я извлек из разговора с Самайном. Он рассказал, что, по мнению дяди Тюдора, Марго Бамборо убил «Нико со своими ребятами».