Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

— О! — выдохнула Скарлетт: чувство вины боролось вней с чувством радости оттого, что Эшли неравнодушен к ней, что она емупо-прежнему мила. Слава богу, он думает, что Ретт виноват в том, что онасчитает каждый пенни. А на самом-то деле Ретт не имел к этому никакогоотношения и вся вина — только ее, но, в конце концов, на совести Реттадостаточно много черных пятен, не страшно, если прибавится еще одно.

— Будь вашим мужем любой другой человек, я, может быть,так бы не огорчался, но… Ретт Батлер! Я вижу, что он с вами сделал. Вы сами незаметили, как вслед за ним стали мыслить сухо и жестко. О да, я знаю, что недолжен этого говорить… Он спас мне жизнь, и я благодарен ему, но как бы яхотел, чтобы это был кто угодно, только не он! И я не имею права говорить с вамитак, точно…

— Ах, нет, Эшли, имеете.., как никто другой!

— Говорю вам, это просто невыносимо: видеть, как вы,такая тонкая, огрубели под его влиянием, знать, что ваша красота, ваше обаяниепринадлежат человеку, который… Когда я думаю, что он дотрагивается до вас, я…

«Сейчас он поцелует меня! — в экстазе подумалаСкарлетт. — И не я буду в этом виновата!» Она качнулась к нему. Но онотступил на шаг, словно вдруг осознав, что сказал слишком много, — сказалто, чего не собирался говорить.

— Простите великодушно, Скарлетт. Я.., я намекал, чтоваш муж — не джентльмен, а сам сейчас наговорил такое, что меня тожеджентльменом не назовешь. Никто не имеет права принижать мужа перед женой. Мненет оправдания, кроме.., кроме… — Он запнулся, лицо его исказилось. Она ждала,затаив дыхание. — У меня вообще нет оправданий.

Бешеная работа шла в мозгу Скарлетт, пока она ехала в каретедомой. Вообще нет оправданий, кроме — кроме того, что он любит ее! И мысль, чтоона спит в объятиях Ретта, вызывает в нем такую ярость, на какую она не считалаего способным. Что ж, она может это понять. Если бы не сознание, что егоотношения с Мелани волею судеб сводятся к отношениям брата и сестры, она самажила бы как в аду. Значит, объятия Ретта огрубили ее, сделали более жесткой!Что ж, раз Эшли так считает, она вполне может обойтись без этих объятий. И онаподумала, как это будет сладостно и романтично, если оба они с Эшли решатблюсти физическую верность друг другу, хотя каждый и связан супружескими узамис другим человеком. Эта идея завладела ее воображением и пришлась ей по душе.Да к тому же была тут и практическая сторона. Ведь это значит, что ей непридется больше рожать.

Когда Скарлетт приехала домой и отпустила карету,восторженное состояние, овладевшее ею после слов Эшли, начало испаряться,стоило ей представить себе, как она скажет Ретту, что хочет иметь отдельнуюспальню — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это будет нелегко. Да икак она скажет Эшли, что не допускает больше до себя Ретта, потому что он,Эшли, так пожелал? Кому нужна такая жертва, если никто не знает о ней? До чегоже это тяжкое бремя — скромность и деликатность! Если бы только она моглаговорить с Эшли так же откровенно, как с Реттом! А, да ладно. Найдет она способнамекнуть Эшли на истинное положение вещей.

Она поднялась но лестнице и, открыв дверь в детскую,обнаружила Ретта — он сидел у колыбельки Понни, держа Эллу на коленях, а Уэйдстоял рядом и показывал ему свои сокровища, спрятанные в карманах. Какоесчастье, что Ретт любит детей и так ими занимается! Есть ведь отчимы, которыетерпеть не могут детей от предыдущих браков. — Я хочу поговорить стобой, — сказала Скарлетт и прошла в их спальню. Лучше покончить с этимсразу, пока она полна решимости не иметь больше детей и любовь Эшли придает ейсилы для разговора.

— Ретт, — без всяких предисловий начала она, кактолько он закрыл за собой дверь спальни, — я не хочу иметь больше детей,это решено.

Если его и поразило ее неожиданное заявление, то он и видуне подал. Он не спеша подошел к креслу и, опустившись в него, откинулся наспинка.

— Я ведь уже говорил тебе, моя кошечка, еще прежде чемродилась Ионии, что мне безразлично, будет у нас один ребенок или двадцать.

Ловко он уходит от главного, как будто появление детей неимеет никакого отношения к тому, что тому предшествует.

По-моему, троих вполне достаточно. Я вовсе не намеренакаждый год носить по ребенку.

Три мне кажется вполне подходящим числом.

— Ты прекрасно понимаешь, — начала было она ипокраснела от смущения. — Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Понимаю. А ты сознаешь, что я могу подать на развод,если ты откажешься выполнять свои супружеские обязанности?

— У тебя хватит низости придумать такое! —воскликнула она, раздосадованная тем, что все идет не так, как онанаметила. — Да если бы в тебе было хоть немного благородства, ты бы.., тыбы вел себя, как… Ну, словом, посмотри на Эшли Уилкса. Мелани ведь не можетиметь детей, и он…

— Образцовый джентльмен чик, этот Эшли, — докончилза нее Ретт, и в глазах его появился странный блеск. — Прошу, продолжайсвою речь.

Скарлетт поперхнулась, ибо речь ее была окончена и ей нечегобыло больше сказать. Теперь она поняла, сколь глупо было надеяться, что онасумеет по-доброму договориться о столь сложном деле, особенно с такимэгоистичным мерзавцем, как Ретт.

— Ты сегодня ездила на свой лесной склад, да?

— А какое это имеет отношение к нашему разговору?

— Ты ведь любишь собак, Скарлетт? Что ты предпочитаешь— чтобы собака лежала на сене или находилась при тебе?

Намек не дошел до ее сознания, захлестнутого яростью иразочарованием.

Ретт легко вскочил на ноги, подошел к ней и, взяв заподбородок, рывком поднял ее голову.

— Какое же ты дитя! У тебя было трое мужей, но ты досих пор не знаешь мужской природы. Ты, видимо, считаешь мужчину кем-то вродестарухи, перешагнувшей возрастной рубеж.

Он игриво ущипнул ее за подбородок и убрал руку. Поднявчерную бровь, он долго холодно смотрел на жену.

— Пойми вот что, Скарлетт. Если бы ты и твоя постельвсе еще представляла для меня интерес, никакие замки и никакие уговоры не удержалибы меня. И мне не было бы стыдно, так как мы с тобой заключили сделку — сделку,которой я верен и которую ты сейчас нарушаешь. Что ж, спи одна в своейдевственной постельке, прелесть моя.

— Ты что же, хочешь сказать… — возмутиласьСкарлетт, — что тебе безразлично.

— Я ведь надоел тебе, да? Ну, так мужчинам женщинынадоедают куда быстрее. Будь святошей, Скарлетт. Огорчаться по этому поводу яне стану. Мне все равно. — Он с усмешкой пожал плечами. — По счастью,в мире полно постелей, а в постелях хватает женщин.

— Ты хочешь сказать, что готов дойти до…