Голос мертвых - Брайан Ламли

— Кто вы? Вы меня ищете? — спросил он.

— Гарри Киф? — голос усилился. — Слава Богу! Я наконец-то нашел вас!

— Я вас знаю? — осторожно поинтересовался Гарри.

— В каком-то смысле да, — ответил незнакомец. — Мы встречались... Я пытался убить вас!

Только теперь Гарри догадался, с кем говорит, и понял, почему не узнал его сразу. Все было очень просто: этот голос связывался для него с жизнью, а не со смертью, во всяком случае, до сих пор. Он не принадлежал, точнее — не должен был принадлежать — мертвецу.

— Уэллесли? Это вы? Но... что произошло?

— Вы спрашиваете, от чего я умер? Что ж, мне пришлось многое испытать. Не в физическом, конечно, смысле, нет... но было так много допросов... вы понимаете? физические муки я, возможно, смог бы перенести, но моральные... Чем больше вопросов они мне задавали, чем глубже в меня заглядывали, тем все яснее я понимал, что же собой представляю на самом деле. Мне стало ясно, что для меня все кончено! После стольких лет службы карьера моя рухнула, и впереди у меня ничего не было. Понимаю, что слова мои звучат банально, но факт остается фактом — я был “конченый человек”... И потому я... повесился. Видите ли, у меня не было оружия... пистолета... чтобы с честью свести счеты с жизнью. Пришлось воспользоваться парой кожаных шнурков от ботинок. Я очень боялся, что они не выдержат и оборвутся, но этого не случилось.

Гарри не мог заставить себя испытать жалость к этому человеку. Так или иначе, но Уэллесли был предателем.

— Что вы от меня хотите? — спросил он. — По вашему мнению, я должен вас пожалеть? Знаете, у меня множество — друзей среди мертвых, и никто из них не пытался меня убить.

— Я не за этим сюда пришел, Гарри, — ответил Уэллесли. — Я получил по заслугам. Думаю, каждый из нас заслуживает то, чего он на самом деле достоин. Я пришел лишь затем, чтобы извиниться. Попросить прощения за свою слабость.

— Вот как! — усмехнулся Гарри. — Вы просите прощения за то, что чуть не убили меня?

— Что ж, — со вздохом произнес Уэллесли, — попытаться все же стоило. Извините, что побеспокоил вас, Гарри. Просто... все дело в том, что, кончая с собой, я и представить себе не мог, что все мои беды и неприятности еще впереди! — Голос его постепенно затихал...

— О чем это вы? — остановил его Гарри. — Ваши беды и неприятности? — И тут он понял, что хотел сказать ему Уэллесли. — Мертвые не желают вас признавать?

— Что-то в этом роде, — обреченно вздохнул Уэллесли. — Но я уже говорил вам: все мы получаем то, что заслужили. Извините, что побеспокоил вас, Гарри.

— Нет, подождите... — у Гарри вдруг возникла идея. — Послушайте, что вы скажете, если я дам вам возможность рассчитаться со мной, а заодно и со всеми мертвыми?

— А такая возможность действительно есть? — В голосе Уэллесли мелькнула надежда.

— Может быть. Все зависит от вас.

— Только прикажите!

— Ведь вы обладаете даром... как бы это выразиться... даром неприятия?

— Именно так. Никто и никогда не мог прочесть мои мысли. Но, как видите, мой талант умер вместе со мной.

— Возможно, и нет! — покачал головой Гарри. — Видите ли, то, что мы делаем сейчас, это не совсем то, что было. Это не телепатия, а язык мертвых. Вы сами можете держать его под контролем и не обязаны разговаривать со мной, если вам этого не хочется. А тот ваш дар контролю не поддавался. Вы даже не подозревали о его существовании. И если бы о нем не узнал кто-то другой — кто-то, кто почувствовал, что ваш разум окружен неприступными стенами, вы, возможно, никогда не узнали бы, что обладаете таким талантом. Я прав?

— Полагаю, что да. Но к чему вы клоните?

— Я и сам не уверен, что это получится, — ответил Гарри. — Но было бы просто великолепно, если бы мне удалось унаследовать ваш талант.

— Это действительно было бы чудесно, — согласился с ним Уэллесли. — Но, как вы сами только что сказали, это не совсем талант. Скорее, что-то вроде отрицательного заряда. Он присутствовал во мне всегда и работал без моего ведома, совершенно самостоятельно.

— Вероятно, это так. Но где-то внутри вашего мозга должен быть механизм, который управлял им. Я только хочу посмотреть, как он работает, и все. И если бы мне потом удалось воспроизвести его, научиться включать и выключать его по своему желанию...

— Вы хотите заглянуть в мой мозг? И вы знаете, как можно это сделать?

— Может быть, такой способ есть, — ответил Гарри, — но потребуется ваша помощь. Возможно, что именно поэтому никто другой не смог это сделать — потому что вы никого не допускали в свой разум... Скажите, приходилось ли вам читать мое досье?

— Конечно, — Уэллесли криво усмехнулся. — Но тогда оно показалось мне фантастическим, совершенно невероятным. Помню, как один из экстрасенсов, увидев на моем столе ваше досье, сказал: “Не хотелось бы мне, чтобы меня кто-нибудь застал в тот момент, когда я буду разговаривать с этим парнем в качестве покойника!"

— Ну, это еще не самое плохое, что может случиться! — Гарри весело рассмеялся, но тут же вновь стал серьезным. — А вы читали о том, как Драгошани украл у Макса Бату его дурной глаз?

— И об этом тоже, — ответил Уэллесли. — Но он вырвал этот секрет из его сердца, прочел о нем в его кишечнике, высосал из крови.

— Да, именно так он и сделал, — подтвердил Гарри. — Но нам нет необходимости прибегать к подобному способу. В этом-то всегда и состояла разница между мною и Драгошани и ему подобными. Разница между некромантом и некроскопом. Он силой берет то, что ему необходимо, узнает нужные ему сведения с помощью пыток. А я всегда только спрашиваю.

— Я с радостью отдам вам все, что имею, — воскликнул Уэллесли.

— Точно так же, как правило, поступают все мертвые, — кивнув головой, ответил Гарри.

— Так как же мы должны поступить? — возбужденно спросил Уэллесли, готовый сейчас на все.

— В действительности, все зависит от вас.

— Если так, скажите, что мне делать.

— Расслабьтесь, освободите свой разум и пригласите меня внутрь, — объяснил Гарри. — Представьте себе, что я гипнотизер и погружаю вас в сон, и скажите:

"Войди сюда по своей воле и собственному желанию”.

— Все так просто?

— Во всяком случае, поначалу, — ответил Гарри. — Прекрасно! Тогда давайте попробуем сделать это немедленно...

Через некоторое время вновь раздался голос Мёбиуса:

— Гарри? Мальчик мой, я прошу у вас прощения за столь долгую задержку. Но эти двери вашего разума задали мне поистине чрезвычайно сложную задачу. Однако, как вам, наверное, хорошо известно, чем сложнее проблема, тем больший интерес она для меня представляет. Вот почему мне пришлось организовать встречу, на которой мы вместе с несколькими моими друзьями пришли к выводу, что в данном случае имеем дело с совершенно новой математической наукой.