Время для жизни - 2 - taramans

Потом огляделся.

«Ага… а вон ворота на хоздвор. Я с этой стороны училищного двора еще и не был ни разу!».

Дождавшись, пока за ними лязгнет запор на двери санчасти, постояли, подышали таким свежим воздухом. Настя стояла, запрокинув голову в небо.

— Весной уже пахнет. Хорошо-то как!

Потом повернулась к Ивану:

— Надо сейчас налево повернуть, обойти квартал. Мимо училища идти — дурная затея. Твою буденовку и в потемках за версту видно, а там, перед входом, освещено все хорошо.

«Ну да, это правильно! Продефилируем там, такие красивые: она в своей ладной бекеше и я — в бушлате и буденовке. И нас никто не заметит? Да наверняка какая-нибудь морда будет в окно пялиться! Ни мне это не нужно, а ей уж — тем более!».

— Повернуть налево? Налево — это по-нашему, налево — это я люблю! — бодрым голосом ответил Косов.

Настя фыркнула:

— Пошляк! — и подхватила его под руку.

Некоторое время они шли молча. Благо и на улице уже никого не было. Тихо, и лишь редкие фонари освещали улицы центра города. Но на Ильинской горке, ближе к Маркса, стали попадаться и прохожие, редкие, но все-таки…

— Ты чего молчишь? — спросила женщина.

Иван тихонько засмеялся:

— Даже не знаю — что говорить…

Она помолчала. Ивану было видно искоса, что она поглядывает на него.

— Странный ты какой-то… То — прямо фонтан красноречия. Аж — не заткнуть его! Шутки-прибаутки, тосты разные красивые, песни вон какие — слезоточивые. А то — молчит!

— Насть! Ну посуди сама… Смотри… Вечер такой прекрасный. Тихо. Воздух свежий — не надышаться! Рядом под руку идет красивая женщина. Какие тут слова нужны? Хорошо же? Ну вот — прямо до звона в ушах хорошо!

Еще чуть прошли молча.

— Вань! Ты знаешь… Я вот никак не могу понять… Ты то кажешься мне обычным двадцатилетним парнем, таким — веселым, неглупым, озорным… как щенок молоденький! То… как будто ты — умудренный опытом мужчина, рядом с которым я чувствую себя девчонкой. Даже неловко так становится…

— А может я — шпиён Гондураса? А вот это все…, - Косов покрутил рукой перед своей физиономией, — умелый грим?

Анастасия поджала губы:

— Дурак! Как есть дурак! Не шути так больше! Никогда так не шути!

— Ну ладно…, - примиряюще протянул он, — А если так: я пришелец из далекой Галактики, инопланетянин со звезды в системе Сириуса. Вот — внедрился в тело молодого землянина, и пытаюсь понять — как вы тут живете.

Женщина развеселилась:

— Ну — это — другое дело! Это как у Толстого, в «Аэлите»? Здорово! Кстати… это и правда много бы объяснило! А расскажи, как там у вас на Сириусе? Как вы живете?

Косов хмыкнул, почесал нос, и его — «понесло»!

И про самолеты на триста и пятьсот пассажиров; и про космические полеты и спутники Земли, и про заводы-фабрики; и про поля и технику на них; про телевизоры и сотовые телефоны. Ну и про — медицину на Сириусе! А как же — Настя же врач, ей это интересно в первую очередь!

Ивану нравилось, как широко открытыми глазами с восторгом смотрит на него Настя.

— А как там у вас… сириусянки и сириусяне? Ну… как там с отношениями между мужчинами и женщинами? — прикусила губку, пытаясь скрыть улыбку, женщина.

— Х-м-м… ну как… как всегда, в общем-то. Сложно все! Вроде бы и проще… но и сложнее.

— Да? Интересно-интересно! Расскажи, а? Ну, вот — как у вас там они одеваются, ваши сириуски… или все же — сириусянки?

— Правильно — сириусянки! — менторским тоном продекларировал Иван, — А одеваются… Ну вот слушай…

И опять — рассказ на полчаса! Женщина то ахала от непристойных, по ее мнению, нарядов юных и не очень прелестниц с далекой планеты; то задумчиво покусывала губки; то хмыкала, негромко шепча: «Интересно-интересно!».

Они уже давно прошли поворот к ее дому, что Косов заметил лишь вскользь, а Настя, похоже и вовсе не заметила. Потом она задумалась, и вынесла вердикт:

— А ведь Юра Гиршиц прав — тебе же книжки писать надо, а не «ать-два» тренировать. Вон как ярко все описал, интересно! Красочно все, с подробностями! Откуда в тебе такая фантазия, Вань?

«Ну… фантазии там — немного, в общем-то… Что было в будущем, то и рассказал!».

Они повернули, чтобы вернуться к дому женщины по другой улице. И Косов с неудовольствием отметил, что чем ближе они подходили, тем менее уверенно выглядела подруга.

— Вань… Давай покурим, а? — опустив голову, попросила она.

Они покурили, помолчав.

— Вань… знаешь… Вот не знаю, как сказать…, - еле слышно пробормотала она.

«Не… ну почему так, а? Вот красивая женщина! Умная! Опытная! Командирскими качествами обладает в полной мере — опять же! Но вот как принять окончательное решение… так вот — ни бе, ни ме! Имею в виду — решиться на адюльтер с молодым курсантом! Похоже, что «таракашки» в ее голове — ой-ой какие! Зрелые такие, матерые!».

— Мне кажется… я не готова принять решение. Вань! Ты пойми, а? — робко посмотрела она на Косова.

Иван откашлялся:

— Что… даже чаем не напоишь?

Настя задумалась, потом повеселела:

— Нет, ну чаем-то — почему нет? Напою, конечно! Только… Ваня… Только чаем, да?

Иван угукнул.

По поскрипывающей деревянной лестнице они поднялись на второй этаж.

«Как интересно — дом кирпичный, трехэтажный, а лестницы — деревянные!».

Когда Настя открыла ключом простенькую дощатую дверь, они зашли в крохотную прихожую с тусклой желтой лампочкой под потолком.

— С вечера и до утра ТЭЦ снижает напряжение в сети, поэтому свет у нас по ночам — вот такой! — стараясь не глядеть на него, наигранно бодро объяснила хозяйка.

«Малюхошная кухонька, и чуть больше — комнатка! — успел заглянуть любопытствующий субъект в домовладение военврача, — Однако санузел — присутствует!».

— Сейчас я примус раскочегарю и чайник поставлю! —