Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века - Сусанна Карленовна Цатурова

nationale. P. 347).

431

Точно так же Парижский Горожанин удивляется, что король и герцог Бургундский ничего не сделали для зашиты Понтуаза: «le peuple de Paris était moult émerveillé du Roi et du duc de Bourgogne (parce) que… ne firent aucun secours à ceux de Pontoise» [Journal d'un bourgeois de Paris. N 257. (P. 146)].

432

Вопрос о языке занял главное место в аргументации сторонников «национальной монархии» еще до заключения договора в Труа (Pons N. La propagande de guerre française P. 202).

433

JCF. T. 1. P. 373–374, 384, 388–389; T. 2. P. 3; 19–20; 33, 35–36, 48–49.

434

Карл VI правил, как считал Парижский Горожанин, «дольше какого-либо из христианских королей» (Journal d'un bourgeois de Paris. N 361 (P. 192)].

435

JCF. T. 2. P. 98–99, 119–120, 138, 190–191, 272–273, 280, 316–317, 368.

436

Ф. Отран также обращает внимание на лексику, используемую в протоколах и четко различающую своих и чужих: «англичане» берут города, арманьяки и бургиньоны туда вступают, наконец, Карл VII «приводит их к подчинению» (réduit à son obéissance) (Autrand F. Les dates, la mémoire et les juges. P. 180–181; JCF. T. 2. P. 104–105, 139–142, 269–270, 312–313).

437

См., напр.: Seward D. The Hundred Years War. P. 220.

438

Pernoud R. Jeanne d'Arc. P., 1986. P. 84

439

«… et quod erat sua intentio redigendi ad aratrum urbem Parisium christianissimus civibus habitatem, quod non erat facile credendum» (JCF. T. 2. P. 323–324).

440

Судить, насколько позиция секретаря отличалась от настроений «английской Франции», можно, сравнив ее с записью в «Дневнике» Парижского Горожанина: он попросту рад пленению Жанны, которую он называет «Девой арманьяков» (Lа Pucelle aux Armagnacs) [Journal d'un bourgeois de Pans. N 536 (P. 277)].

441

Такое отношение секретаря отличается от проанглийских идеологов, например от трактата Жана дe Ринеля, где восхваляется договор в Труа, якобы устраивавший всех, если бы не Жанна, которую собственные грехи и привели на костер, или пробургиньонских, например Парижского Горожанина, без тени сочувствия сообщившего о казни «еретички» [Ibid. N 572–578 (Р. 291–297); Bossuat A. La littérature de propagande. P. 135].

442

Для сравнения такой позиции секретаря с другими известными свидетельствами из «английской Франции» вполне подойдет и Парижский Горожанин, у которого французы, те. люди Карла Валуа, нередко названы врагами [Journal d'un bourgeois de Paris. N 644, 684 (P. 331, 344)].

443

Справедливости ради отмстим, что к 1432 г. обнищание Парижа и невнимание властей открыли глаза лаже восторженным бургиньонам Так, Парижский Горожанин поражен убогими коронационными церемониями в Париже 1431 г. и наконец признается, что не понимает языка новых правителей («on ne les entend point (parler) et qu'ils ne nous entendent point» (Ibid. N 596 (P. 310)].

444

Любопытное наблюдение сделала Ф. Отран: после тягостного вступления в силу договора в Труа Клеман каждый новый регистр протоколов Парламента нумеровал не по годам правления короля, а по годам своей службы в Парламенте, с 1422 г. и до конца английского правления (Autrand F. Géographie administrative. P. 274).

445

A.-M. Шмид предлагает называть этот парламентский патриотизм «частным гуманизмом эпохи» (Schmidt A.-M. XIVe et XVe siècles français. P. 55).

446

О рыцарских орденах в XV в см.: Хейзинга Й. Осень средневековья. С. 90–101.

447

Guenée В. Un meurtre, une société. P. 199.

448

Б. Гене предлагает отказаться от принятого исследователями противопоставления бургиньонов и арманьяков в их отношении к государству: бургиньоны не противились государственной централизации, обе партии ее защищали, но по-разному. Для Жана Пти и его последователей важна была справедливость, для Парламента — судебная процедура се установления (Ibid. Р. 198–199).

449

Ibid. Р. 221–222.

450

К. Говар ставит эту казнь в контекст всегдашней готовности короны выдать на расправу чиновников, сделав их «козлами отпущения». Никола де Бай свидетельствует об осознании чиновниками своего «предназначения» (Gauvard Cl. Les officiers et l'opinion publique. P. 592, Auirand F. Le temps des profcssioncl P. 418).

451

Никола д'Оржемон принадлежал к знаменитой и славной семье, поколениями служившей Парижскому Парламенту и королевской власти во Франции (Mirot L. Une grande famille parlementaire aux XIVe et XVe siècles: Les Orgemonts. P, 1913).

452

Исправление общества и смягчение нравов было предметом особых забот теоретиков и практиков государственной власти, как и гуманистов, которых активно поддерживал Парламент (Gauvard Cl. Les humanistes et la justice. P. 232–233).

453

Ругательства, богохульства и всевозможные проклятия стали подлинным бедствием французов, от которых их не могли отучить ни проповеди Жерсона, ни королевские ордонансы, ни постановление Констанцского собора Кстати, богохульство квалифицировалось как тяжкое уголовное преступление (Хейзинга Й. Осень средневековья. С. 176–177; Gauvard Cl. L'image du roi justicier. P. 178–179).

454

Об этом пишет и Парижский Горожанин, хотя у него это не выражение неприятия силы, а запоздалое понимание разницы между «своими» и «чужими» (Journal d'un bourgeois de Paris. № 697 (P. 356)].

455

Б. Геремек справедливо обращает внимание на культ силы в средневековой иерархии ценностей Позиция парламентских секретарей характеризует их как людей новой культуры и иной, зарождающейся системы ценностей (Geremek В. Les Marginaux parisiens aux XIVe et XVe siècles. P. 325–326).

456

К. Говар, исследуя влияние гуманистов на судебную практику, отмечает, что именно чиновники суда целенаправленно способствовали изменению нравов общества, построенного на «чести», где каждый вершил свой суд и месть и где защита чести считалась веским основанием для убийства человека Люди суда человеческую жизнь считали драгоценнее чести (Gauvard Cl. Les humanistes et la justice. P. 236–237).

457

Парижский Горожанин живописует картину нищеты и