Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли

«Будь осторожна, Нора», – мысленно предупредила я себя. Судья Кеог вполне мог быть знаком с Эдом Келли. Я мельком заглянула в его медицинскую карту. Этому юноше было всего девятнадцать, во Франции он пробыл больше года, дважды ранен.

– Простите, что перебиваю, – вмешался Пол, – но я привел Нору потому, что вы сказали, что у вас есть послание для Мод Макбрайд.

– На самом деле это письмо от друга моего отца. От Джона Куинна. Он прислал его мне в госпиталь, потому что боялся, что почта может…

– Мудрый человек, – оборвала его я.

Юный Кеог достал конверт, вложенный в его альбом для эскизов.

Пол потянулся за ним. Но Кеог не отдал его, а вручил мне лично.

– Спасибо вам. А можно мне взглянуть на ваши рисунки? – попросила я, а сама тем временем подумала: и что теперь будет делать Пол?

– О, это просто наброски, – ответил он, но развернул альбом в мою сторону.

Я взяла его и начала листать. Это были сделанные карандашом портреты его приятелей по работе на «скорой помощи», французский пехотинец, в поникших плечах которого чувствовалась смертельная усталость от войны. Быстрые наброски каких-то людей, которых он, наверное, встречал на дорогах: крестьянки, детвора, несколько очень красивых девушек.

– Вы, похоже, хорошо относитесь к французам, – заметила я.

– Да, – согласился он. – Я горжусь, что могу что-то сделать для этого отважного народа. И надеюсь, что наши парни тоже здесь скоро появятся.

Что я могла ему на это сказать?

– Удачно, что я получил это письмо сейчас, потому что в Верден я не вернусь, – сказал Кеог. – Я ухожу из службы скорой помощи. Меня переводят в авиационный отряд в Македонию.

– Ну вот, еще один пилот, – проворчал Пол. – Туда только аристократов набирают.

– А вот тут вы ошибаетесь, – возразил Кеог. – Вместе со мной туда направляется один чернокожий парень по имени Буллард.

– Наверное, какой-нибудь африканский принц, – не унимался Пол.

– Вовсе нет, – ответил Кеог. – Я познакомился с ним тут, в госпитале. Он рассказал мне, что он из Джорджии, зайцем приплыл из Америки на корабле. В Англии стал боксером, а потом присоединился к французскому Иностранному легиону.

– И его взяли? – возмутился Пол, сокрушенно качая головой.

– Что ж, желаю вам удачи, – сказала я Кеогу. – И спасибо за письмо. Я передам его Мод.

Когда мы с Полом шли по лужайке к моему отделению, уже совсем стемнело.

– Может быть, теперь всех американцев – водителей «скорой помощи» – направляют в небо? – сказала я Полу.

– Возможно, но я вот точно кончу тем, что окажусь в окопах на Сомме, – ответил он.

Пол придержал для меня дверь, и мы зашли в отделение. Большинство раненых спали. Началась еще одна долгая ночь. Я сменила Терезу Райан и пожелала Полу доброй ночи, но он не уходил.

– Дайте мне взглянуть на то письмо, – сказал он.

– Что?

– То письмо для Мод Гонн. Дайте его мне, – повторил Пол.

– Не дам, и потрудитесь говорить потише – разбудите больных.

– Я серьезно, Нора. Мне необходимо это письмо. Оно, наверное, просто напичкано всякими подрывными вещами, – настаивал Пол. – Это может быть как раз то, ради чего меня держат здесь следить за всеми вами, мятежниками.

Он попытался выхватить письмо, но я сунула его в лиф своего платья и побежала по центральному проходу палаты. Он последовал за мной и схватил меня за руку. Я отмахнулась от него.

– Оставьте меня, или я буду кричать. Клянусь, Пол, – предупредила я.

– Не будете, – ответил он.

Мы находились в дальнем конце отделения с тусклым освещением. Он толкнул меня к стене. Я слышала натужное дыхание спящих раненых.

– Прекратите. Хотите разбудить этих несчастных людей? – начала я, но он уже лез мне за ворот платья.

Я вырвалась и бросилась к двери. Добраться бы только до спальни медсестер… Но тут Пол загородил мне дорогу.

Это выражение лица… Не осталось и следа от того услужливого простака, который приносил нам чай и кусочки «Наполеона». Или того обаятельного циника, играющего на чужих разногласиях и убеждавшего меня, что он только прикидывается доносчиком. В голове моей звучали слова лейтенанта Шоле: «Soyez sage», и фраза отца Кевина: «Он не такой amadán, каким прикидывается». Я словно вновь очутилась в номере гостиницы на Стейт-стрит, и Тим Макшейн держал меня за горло. Или опять пыталась провести немецкого генерала в Страсбурге.

«Отдай ему это письмо. – Это уже был голос моей злой феи. – Ну какое тебе дело до Мод Гонн, дочки полковника с виллой в Нормандии? Отдай его ему».

«Заткнись», – мысленно приказала я ей. Пол, продолжавший дергать за верх моего платья, наклонился ко мне и начал раздвигать мои ноги. Я согнула колено и резко подняла вверх. Ударила сильно. Пол опустил руки и согнулся пополам.

– Чертова сучка, – прошипел он, но я уже бежала в спальню медсестер. И сразу бросилась к кровати Маргарет Кирк.

– Проснитесь! Проснитесь! Пол О’Тул сошел с ума! – будила я ее.

Мы вместе возвратились в отделение, но Пола там уже не было.

– Может быть, хотите уехать домой? – предложила Маргарет. – Я могу попросить кого-нибудь из шоферов «скорой» отвезти вас.

– А что, если Пол поджидает меня в саду? – возразила я. – Меньше всего мне хотелось бы устраивать тут сцены. Я доработаю свою смену. А уже утром…

И что, собственно, утром? Я доложу на Пола? Нет, для начала я отдам письмо для Мод отцу Кевину и спрошу у него, как, по его мнению, мне поступить.

Маргарет на всю ночь осталась со мной. Пациенты вели себя очень тихо. Раненые с боев на реке Сомме были самыми тяжелыми за все время. Многие из них так страдали от боли, что доктора накачивали их морфием или давали им опиум. Бедные, бедные мальчики.

Я приехала как раз вовремя, чтобы попасть к отцу Кевину на утреннюю мессу. Я и забыла, что накануне был праздник Успения Богородицы. «Где же ты была прошлой ночью, Пресвятая Дева?» – подумала я.

В колледже было тепло, и мы с отцом Кевином вышли во двор.

– Какой ужас, просто ужас! – приговаривал он, когда я рассказала ему про письмо для Мод и про нападение Пола. – Опасно обманывать ростовщика.

Я отдала ему письмо, и он ощупал конверт.

– Внутри что-то есть. Возможно, банковский чек. Джон Куинн очень щедрый человек… – продолжал он. – Лучше нам его вскрыть.

– Но ведь оно адресовано Мод, – возразила я.

– Единственная защита от того, что О’Тул скажет про содержание письма, – это то, что там есть на самом деле.

– Так вы хотите отдать письмо ему?

– Не ему, – ответил отец Кевин. – Но если О’Тул действительно поднимет шум по этому поводу, у нас есть сочувствующие нам французские официальные лица и даже несколько порядочных человек в британской армии.