Странная - Татьяна Александровна Шумкова

руками и нетерпеливо привлек к себе. Его губы и руки были настойчивы и ничуть не скрывали, что хотели бы большего. Он спустился ниже, припав к ее шее долгим поцелуем. Его дыхание обжигало. Но Дарья первая пришла в себя. Она чуть отстранилась.

- Там Димка ждет.

- Подождет, - отрезал он и снова припал к ее губам. Мучил, терзал их, не в силах оторваться, и Дарья невольно поддалась его напору. Она обвила руками его за шею и притянула к себе еще сильнее, хотя куда уже больше. Они наслаждались друг другом, даря почти невыносимое удовольствие, когда отпускали себя, вот как сейчас. Когда выкидывали из головы все ненужное и мешающее им забыться. Иногда Дарье казалось, что это самая большая проблема в их отношениях с Виктором… Он наконец оторвался от нее и ненадолго прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя. А потом, когда открыл их, произнес хриплым голосом:

- Ладно, пошел я. А то еще немного и уже не смогу уйти. Когда соберешься, дай знать Игорю. – Она только и смогла, что кивнуть, так как дыхание еще не выровнялось. Виктор взял пиджак и быстро вышел, уже не оглядываясь, как будто и вправду, опасался, что не сможет сдержаться. Дарья была смущена и в тоже время поймала себя на мысли, что ей приятно осознавать свое влияние на Виктора.

Подшутив над ним по поводу его страхов насчет свадьбы, Дарья через какое-то время поняла, что сама оказалась в ловушке. Мама и Вика настолько обрадовались ее сообщению о предстоящем замужестве, что решили все взять в свои руки. И она конечно оказалась права. Когда только Дарья заикнулась, что возможно они просто с Виктором распишутся, мама с Викой с негодованием отвергли такое развитие событий. Вика вообще посчитала это неудачной шуткой, хотя Дарья говорила серьезно.

Особенно бурную деятельность развила Елена Александровна, тут же примчавшись из Штатов. Крымов только покаянно руками развел перед Дарьей, сказав, что сделал все, что мог, но Елену было не удержать. Она было пыталась вовлечь в приготовления Виктора, но он в ужасе открестился, откупившись солидным счетом в банке на имя будущей тещи, сказав, что полностью полагается на ее безупречный вкус. Она конечно не стала возражать. И вообще, Елена Александровна чувствовала себя в этой ситуации, в отличии от Дарьи и Виктора, в своей стихии. Она тут же занялась списком гостей, куда попали только нужные люди. Пыталась командовать даже охраной Виктора. Только Анна Ивановна смогла дать ей достойный отпор, никак не реагируя на ее командный тон. Дарья просила Виктора урезонить маму, но тот хитро ответил, что не собирается терять такого ценного союзника. Стратегом он был неплохим.

Дарья от всего этого сама уже была в ужасе, а Виктор только подсмеивался над ней. Да, называется, не рой яму другому, попадешь в нее сам. Но, в конце концов, она приняла правильное решение. Поняв, что сопротивляться маминому напору бесполезно, Дарья решила расслабиться и плыть по течению. Особенно тяжело оказалось выбрать платье. Елене Александровне ничего не нравилось. Она категорически заявила, что надо ехать в Италию. Дарья сначала отвергла эту идею, но потом почему-то согласилась, задумавшись при этом о чем то своем. Еще, когда они уже точно решили про свадьбу, одна мысль никак не давала ей покоя. Дарье надо было срочно поговорить с Виктором. Но как подступиться к нему, она не знала. Ее просьба ему точно не понравится. Дарья прекрасно помнила тот злосчастный разговор и чем он закончился. И все же она решилась. Тем более, время поджимало. Мама уже взяла билеты в Милан, да и свадьба не за горами.

Видит бог, Дарья не хотела все портить, но и промолчать, сделать вид, что ее это не волнует, тоже не могла. Просто чувствовала, что должна это сделать. С такими мыслями она оказалась перед дверями кабинета Виктора, и глубоко вздохнув, постучалась.

- Войдите, - услышала не очень довольное. Видно помешала. Лицо Виктора действительно выражало недовольство, что его побеспокоили, но когда он увидел Дарью, смягчился.

- Помешала?

- Заходи. Что-то случилось?

- Нет, конечно. Просто поговорить хотела. Но если ты занят, я потом зайду.

- Ладно, дела подождут. Садись.

Дарья села напротив него, а от Виктора конечно не укрылась ее робость. Она явно не знала с чего начать. А, приглядевшись повнимательнее, понял, что это не просто смущение. Тема разговора, предполагалась достаточно серьезной. Поэтому он не стал ее торопить. Так они и сидели какое-то время. Дарья смотрела на свои руки, не в силах поднять глаза на Виктора. Она не могла пересилить себя и пыталась набраться духу, а он наблюдал за ней. Его пронизывающий взгляд уверенности не прибавлял. А потом неожиданно произнес:

- Боишься?

Дарья только и смогла, что кивнуть, а потом все-таки подняла голову и посмотрела на Виктора.

- Раньше ты не была такой робкой. Давай смелее.

- Раньше я не знала, какие могут быть последствия, а теперь знаю, - произнесла она очень серьезно.

Виктор с силой втянул в себя воздух. Его руки лежали на столе, поигрывая ручкой.

- Ну хорошо, я даю слово, что сдержусь. Так что, не тяни.

Она продолжала смотреть недоверчиво, но все же решилась:

- Я хотела поговорить о твоей матери.

Он, как и обещал, приложил максимум усилий, чтобы сдержаться, но его взгляд, который полоснул ее словно острая бритва, выдал его. Ощущения от этого у нее были не из приятных, но Дарья сумела взять себя в руки.

- Будет неправильно, если ее не будет на свадьбе. На самом деле, по большому счету, этот праздник как раз для родителей. – Буквально выдохнула эти слова и замолчала. Но потом поняла, что Виктор не собирается ей отвечать. Он поднялся и подошел к окну.

- Прошу тебя, попытайся простить ее. Ты очень сильный, я знаю. Ты сможешь. – Это была практически мольба. Дарья почему то была уверена, что вся эта ситуация с матерью для него не так проста, как он хочет показать. Ему тоже было трудно. И ей хотелось хоть немного помочь, снять этот безумно тяжелый груз, тянущийся из прошлого. Убрать горечь из его сердца.

Но она оказалась возле очень высокой стены, практически железобетонной, непрошибаемой. Биться об нее головой и царапаться по ней голыми руками было бесполезной затеей. И было понятно, что Виктор сдержит свое слово и даст ей высказаться, но не более того. И она решила не упускать хотя бы эту