Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

А может быть, бой за Золотой Мост начался с того, что два подкупленных Паучихой купеческих корабля, прятавшиеся в гавани от шторма, вдруг развернулись левым бортом к городу и грянули из всех орудий, целясь в пороховые склады и в длинные приземистые здания, служившие чем-то вроде казарм для морской пехоты, отдыхающей на берегу. Что заставило купцов, людей, на которых держался Золотой Мост, пойти на эту измену? Сейчас уже ответить некому. Возможно, обещание еще большей власти? Или какие-то торговые льготы? Право на беспошлинный вывоз железа из Империи? А может быть, Паучиха сыграла на самолюбии, внушила изменникам, что в Золотом Мосту их недооценивают, но, когда Император захватит город, все изменится?

Так или иначе, три фрегата, стоявших на якоре в гавани, были разнесены в щепки предателями. Команды даже не успели поднять по тревоге. После этого изменникам оставалось лишь расстреливать беззащитный со стороны гавани город. Их могло ограничить лишь мастерство канониров.

А третьи летописцы считают, что бой начался с того, что наемничьи отряды, чьим последним пристанищем оставался Золотой Мост, укусили кормящую их руку, одновременно выйдя к воротам и перебив стражу. Пушки в надвратных башнях были выведены из строя. Наемники просто забивали гвоздь в запальное отверстие, после чего об орудии можно забыть. Полусонные стражники оказали слишком слабое сопротивление. Многих вообще зарезали во сне. Ворота оказались распахнуты, а в башнях зажглись фонари, образующие оговоренный знак для тех, кто ждал снаружи.

Впрочем, Золотой Мост – город с обилием грамотных людей. В каждой ремесленной общине свой летописец, у каждого богатого купца. Что уж удивляться многочисленным спорам, ведь каждый стремился превознести роль своих хозяев, выпятить их заслуги, обелить тех, кто струсил или, хуже того, предал и избежал расплаты. В одном сходились все: героем той ночи стал глава тайного сыска Изяслав Саблин, о котором я уже тогда думал как о послушнике Кислоте.

Это он нанес упреждающий удар, захватив лазутчиков Паучихи. Задача их была проста: организовать сторонников Империи в отряды и поддержать штурмующих, ударив в спину защитникам Золотого Моста. Лишившись предводителей, многие не решились даже выйти из дома. Остальные оказались столь немногочисленны, что городское ополчение, возглавленное людьми из тайного сыска, легко смело их.

Конечно, далеко не все взялись за оружие. Самым боеспособным стало ополчение оружейников. Кислота прикармливал их давно. Каждое повышение цен на ввозимые из Империи металлы преподносилось его людьми как плевок в лицо златомостским кузнецам. При этом из казны города выделялись немалые деньги для их поддержки. Это принесло плоды. В ту ночь оружейники открыли свои склады, раздавая мечи и мушкеты всем, кто готов был защищать город. Сами же они составили костяк этой рати. Кузнецы неплохо владели оружием. Ведь сложно сковать хороший клинок, не умея им пользоваться, или сделать точный мушкет, не зная, как проверить меткость его боя.

Вторая рать собралась на улице Хрустальных Арок. Здесь жили потомки знатных родов. Для них слова «честь» и «верность» еще не стали пустым звуком. Они еще не забыли, что долг знати – не только править, но и защищать простолюдинов. Их войско больше напоминало рыхлую массу, но доблесть восполняла недостаток дисциплины и слаженности.

Кислота так и не смог определить день нападения, и уж точно не ждал его, пока в городе гостят чубы и анты с лесными братьями. Только этим можно объяснить внезапность первого удара имперцев. Но предусмотрительный глава тайного сыска, зная уязвимые места города, тайно расположил недалеко от каждых ворот по четыре десятка «Серебряных шпор».

Также он понимал, что Имперского квартала не удержать. По сути, там и златомостцев нет. И если имперцы сумеют укрепиться на мостах, Кипень станет непреодолимым препятствием. Император получит плацдарм внутри городских стен, сможет подтянуть свои полки. После этого Золотой Мост можно считать потерянным. В Империи воинов больше, чем в городе жителей. Чтобы не допустить этого, самые боеспособные полки заморцев и городской стражи были выдвинуты к мостам. Правда, здесь ученика Механика имперцы опередили. И только вторжение семерки антов, самолично перебивших охрану одного из мостов, позволило этим полкам ворваться в Имперский квартал. Но об этой детали знал только я, мои ученики да сами анты.

И наконец, как говорят многие, Изяслав Всеволодович Саблин, презирая опасность, бросился в штормовое море, добрался вплавь до одного из златомостских фрегатов и самолично провел его в гавань. В последнее я не верил. Слишком уж много талантов для одного человека, если прибавить ко всему умение рулевого. А вот в заплыв над бушующей пучиной – вполне. Ученику схимника подобное по плечу.

В море бушевал шторм. Его отголоски доносились даже до гавани, которую надежно защищали от буйства стихии скалы. Пройти через узкую горловину между Маячными утесами по такой погоде считалось настоящим самоубийством. И все же вооруженный новейшими пушками, о которых упоминал Механик, фрегат со странным названием «Рыба-молот» ворвался в гавань на гребне очередной волны, едва не разбившись о правый утес, и тут же залпом из носовых орудий разнес один из кораблей купцов-предателей. Переметнувшиеся к имперцам не смогли оказать достойного сопротивления. Артиллерия на их борту была менее дальнобойной. «Рыба-молот» методично расстрелял второй корабль, после чего спустил на воду шлюпки с отборными морскими пехотинцами. Они направлялись к устью Кипени, туда, где готовился к обороне Имперский квартал.

Пять егерских полков пришли под стены Золотого Моста. По одному ударили на Восточные и Северные ворота. Основная же сила должна была ворваться в город через Южные и Имперский квартал. Изяслав рассудил, что сорок послушников продержатся там до подхода подкреплений. Возможно, так и случилось бы. «Серебряные шпоры» подошли к воротам раньше егерей. Наемники попытались оказать им сопротивление. Мужества им добавляло видимое численное превосходство над врагом и близость имперских полков. Заблуждение это длилось недолго. Ученики Механика набросились на них, как волки на овец. Не ушел никто. Последние выжившие устремились прочь из города навстречу егерям и были встречены шквалом арбалетных болтов.

У Южных ворот «серебряные» умудрились даже захватить одну пушку, которую наемники не успели заклинить. На плотную тучу стрел, обрушенную на них имперцами, послушники ответили картечью. И егерей вынудили пойти в рукопашную. Держались защитники Золотого Моста неплохо. В узком проеме ворот численность противника их не смущала. Здесь главную роль играло мастерство. Впрочем, следует сказать, хоть лучшие из учеников, такие, как Зануда, не уступают схимникам в силе и скорости, они не обладают рядом других преимуществ. Их мозг работает не так быстро. К примеру, я способен заметить каждую летящую в меня стрелу и увернуться от нее. Они не могут, используя свои мышцы, закрыть кровоточащую рану и продолжить сражаться так, словно ее нет, перераспределяя нагрузку на другие мышцы. А «Серебряные шпоры» были далеко не лучшими.

Зато действовали против них ученики Паучихи, чья подготовка оказалась гораздо серьезней. Они не пытались атаковать златомостцев в лоб. Слишком уж мало их было, не больше четырех-пяти человек на каждые ворота. Оружием их стала внезапность. И когда один из них, прокравшись в привратную башню, сбросил через бойницу две гранаты прямо под ноги «серебряным», дорога в город егерям оказалась практически открыта. Уцелели лишь те, кто засел в самой башне и палил из пушки. Против них ученики Паучихи и трое воевод-послушников Императора выступили в открытую. Схватка оказалась кровавой. Златомостцы поняли, что ворот уже не удержать, но и собственное спасение – последнее, о чем они думали. «Серебряные». Они попытались хотя бы обезглавить штурмующих, убив воевод. И частично это удалось. Двое из трех учеников Императора и один ученик Паучихи пали.