Разящий клинок - Майлз Кэмерон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодые люди настороженно наблюдали за герцогом, как будто он мог оказаться угрозой. Сэр Алкей шепнул:
– Это Болдески. Его отец – подеста всех городских этрусков.
Отец Арно присел на длинную скамью.
– Оскорбится ли патриарх, если я вытяну ноги и вздремну? – осведомился он и завернулся в свой черный плащ.
– Да, поскольку он самый могущественный прелат на Новой Земле, – отчеканил герцог. – По мне, так лучше бы вам быть учтивым, отче.
Болдески отделился от товарищей и подошел.
– Вы новый герцог Фракейский, – произнес он с изящным поклоном.
– Да, это так, – ответил герцог и встал.
Юноша улыбнулся.
– Мой отец ненавидит вас, – сказал он. – Должен и я, но вы здесь слывете красавцем и молодцом. Патриарх заставляет вас ждать?
Сэр Алкей бросил на герцога предупреждающий взгляд, но тот кивнул.
– Думаю, да, хотя пока это еще едва ли ожидание. Оно как таковое начинается после первого часа – во всяком случае, мне так сказали.
Юноша-этруск рассмеялся.
– Я лишь подумал, что кто-нибудь должен сообщить вам: нашего товарища испытывают, а это дело долгое, но святой отец ничуть не хочет вас томить.
Видя, что герцог не съел их товарища, четверка монахинь и два других юноши начали с крайней осторожностью перемещаться к беседующим.
Герцог проявил любопытство:
– За что же испытывают вашего товарища? За ересь?
Монахиня хихикнула.
– Насколько я знаю, он не еретик, – сказала она и смешалась. – То есть вообще-то – он самый. Сейчас, когда я поразмыслила, он варвар вроде вас…
Герцог укрылся рукавом и чихнул.
– Не волнуйтесь, сестра. Там, откуда я прибыл, слово «варвар» – в числе лучших похвал.
Другие начали переминаться с ноги на ногу.
– К тому же, – продолжил герцог, – таких варваров, как я, и днем с огнем не сыщешь.
Болдески снова засмеялся.
– А правда, что вы заключаете мирное соглашение с купеческой лигой? Герцог принуждено улыбнулся.
– Вы всегда такой смелый?
– Мой отец – подеста, – повторил Болдески.
– В таком случае я ничем не рискну, если отвечу, что мы освободили всех наших этрусских пленных. Остальное касается вашего отца и купеческой лиги.
Отец Арно закатил глаза.
Отворились двойные двери.
Морган Мортирмир сиял, как горячий костер в холодный день. Позади него стоял патриарх, облаченный в рясу, которая некогда была черной, но за годы выцвела до серо-синей. Патриарх прятал руки в рукава и тоже улыбался.
Мортирмир вышел в прихожую. Друзья обменялись с ним рукопожатиями, а что до двух монахинь, то они – быстрыми объятиями. Юноша продолжал лучиться счастьем.
– Я сдал, – повторил он шесть или семь раз.
Болдески сжал его руку.
– Ты полный кретин, – сказал он. – Еще бы ты не сдал!
Герцог вторгся в компанию однокашников – он был не больше чем на пять лет старше самого взрослого – и тоже пожал юноше руку.
– Полагаю, мы земляки, – заметил он. – Ты альбанец?
– О да, сэр, – ответил Мортирмир. – Я знаю, кто вы, – видел вас во дворце!
Он одарил герцога сияющей улыбкой.
«Вот она, сила. Гермес Трисмегист – у этого мальчишки есть сила!» «Угомонись, пожалуйста. Сколько мне нужно выпить, чтобы избавиться от тебя?»
– Ты учишься здесь, насколько я понимаю? – осведомился герцог.
– Да, милорд герцог.
– Учись хорошенько. Думал когда-нибудь о карьере профессионального военного?
– Да, милорд! – ответил тот.
– Вижу, ты носишь меч, – продолжил герцог.
– Я говорил ему, что для мага это глупость, – сказал Болдески.
Герцог улыбнулся.
– Я никогда не считал это глупостью, – возразил он и мощным чихом свел на нет свой покровительственный вид.
От Мортирмира он перешел к патриарху, который дозволил ему поцеловать кольцо.
– Это весьма многообещающий юноша, – изрек патриарх. – Он очень поздно открыл в себе силу и теперь, по-моему, чрезвычайно силен. Возможно, не самый сильный в группе, но светлая голова. Испытывать – одно удовольствие.
Он поклонился и повел их по другому коридору – на сей раз это была крытая галерея с выходом в красивый внутренний двор, где росли четыре айвы, окруженные тяжелыми деревянными щитами. Одна стояла в цвету, одна только готовилась расцвести, третья уже плодоносила, а четвертая оставалась зеленой.
Патриарх проводил их по галерее в небольшой кабинет с одиноким массивным столом, заваленными книгами и свитками.
– Устраивайтесь, где удастся, – предложил он слегка рассеянно. – Чем могу быть полезен, милорд герцог?
– Святой отец, я пришел… – Герцог уставился на свиток. – Это что, оригинал Гераклита?! Но в «Суде» сказано, что он принес свой труд в жертву Артемиде!
– В «Суде» сказано много чепухи, – улыбнулся патриарх. – Вы читаете на архаике?
– Очень медленно, святой отец. – Палец герцога следовал за взглядом.
Сэр Алкей попытался привлечь внимание своего капитана.
Отец Арно стоял, как аршин проглотив.
Патриарх взглянул на отца Арно.
– Я полагаю, вы рыцарь ордена Святого Фомы?
– Да, святой отец, – ответил капеллан. – Священник.
– Священник? Должно быть, это очень трудно, отче. Учение Иисуса плохо согласуется с насилием. – Патриарх подался вперед. – Или вы иначе считаете?
Отец Арно отвесил поклон.
– Мне пришлось нелегко, – признал он.
– В противном случае вы были бы обычным головорезом, – заметил патриарх.
Однако он остался удовлетворен и протянул священнику для поцелуя кольцо.
– Сэр Алкей, – обратился он. – Как поживает ваша матушка? Строит козни?
Сэр Алкей проглотил оскорбление и ответил:
– Правду сказать, святой отец, она слишком занята даже для ничтожнейших козней. Она думает только о том, как спасти империю.
Патриарх повел бровью, но дружески хохотнул и заговорил с герцогом:
– Прошу прощения, милорд, но Алкей был моим учеником. Чародей из него средний, но он толковый малый и очень способный поэт, когда расходует свои силы на дела добрые. Он сочинил много непристойных виршей о своих педагогах.
Алкей скривился.
Глаза патриарха, полуприкрытые тяжелыми веками, вновь обратились к герцогу.