Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Англичане добились от Мехмеда Али обещания вывести войска Ибрагима. Те их подразделения, которые еще оставались на местах, были в конце концов изгнаны французской армией, после того как они сровняли с землей столицу Мореи Триполис. Затем, отсрочив окончательное урегулирование, между Россией и Турцией вспыхнула новая война.

Уже на протяжении нескольких лет русские оказывали дипломатическое давление на турок. В 1826 году они навязали Порте унизительную Аккерманскую конвенцию, которая подтверждала положения Бухарестского договора и дополняла их, к выгоде России, уступкой некоторых турецких крепостей в Азии. Конвенция предоставила молдаванам и валахам полный объем привилегий и новые политические права сербам. Теперь, когда турки потеряли в Наварино весь свой флот, уступив России превосходство на Черном море, воинственный царь Николай I стремился не к примирению, а к вооруженной конфронтации со «старым лукавым врагом Московии». Когда стало ясно, что он планирует вторжение в Турцию весной 1828 года, султан упредил его объявлением России войны в декабре 1827 года.

Следующей весной царь Николай лично повел свою армию через Прут. После захвата дунайских княжеств армия, еще до начала июня, переправилась через Дунай и осадила ряд крепостей, чтобы открыть себе путь к Балканским горам и за них, в направлении столицы султана. Турки, более грозные за крепостными стенами, чем на открытой местности, оборонялись едва ли не с прежней доблестью. Варна пала после отважной обороны, отчасти из-за предательства одного из турецких командиров, перешедшего на сторону врага с несколькими тысячами солдат, но главным образом благодаря господству России на Черном море. Выстояли Силистрия, а также Шумла, ключи к горным проходам.

Русские понесли тяжелые потери и в следующем году направили в район боевых действий более внушительные силы под командованием генерал-фельдмаршала Дибича, имевшего (по выражению барона Мольтке) «репутацию человека неодолимого успеха». Дибич впоследствии получил имя Забалканского, «перешедшего Балканы». В то время как небольшой отряд осаждал Силистрию, на этот раз успешно, главные силы русской армии выиграли генеральное сражение на поле Кулевче, перед Шумлой. В этом сражении большая армия турок потерпела поражение от меньшей по численности армии русских и была обращена в бегство, потеряв всю свою артиллерию.

После этого Дибич принял твердое решение перейти через Балканские горы, не считая обязательным предварительное подавление сопротивления Шумлы, которая все еще удерживалась ее гарнизоном, и уцелевшими при Кулевче. Пока турецкий командующий Решид-паша готовился к обороне крепости, Дибич оставил небольшой отряд, чтобы сдерживать турок, а сам повел основные силы в девятидневный форсированный марш по глубоким ущельям и труднодоступным перевалам горной цепи. Удивительно, но он смог выполнить эту задачу, практически не встретив сопротивления, поскольку Решид-паша, продемонстрировав полное отсутствие предвидения, снял все отряды, оборонявшие перевалы, для отражения ожидаемой атаки на Шумлу.

Преодолев таким образом почти непреступный до тех пор барьер, русская армия открыла путь для материально-технического снабжения русского Черноморского флота в Бургасе. Затем, ликвидировав несколько очагов турецкого сопротивления и взяв под защиту христианское крестьянство, тепло встретившее русские войска, русские появились на равнинах перед стенами Адрианополя, столицы Турции в Европе. Его гарнизон сдался без единого выстрела, с откровенным удивлением взирая на большую армию, внезапно появившуюся из-за горного барьера, который никто никогда до этого не преодолевал. В действительности за время этого сурового перехода русская армия сократилась до небольшой части своей былой силы, понеся большие потери от эпидемий дизентерии и чумы и общего истощения. У русских не было перспектив ни на получение подкреплений, ни на безопасный отход. Турки, если бы они так сильно не переоценили численность этой армии, могли бы попытаться уничтожить ее, имея немалые шансы на успех. Полностью осознавая эту опасность и полагаясь на решительную демонстрацию силы, Дибич готовился, при поддержке Черноморского флота, прикрывавшего фланг, предпринять поход на Стамбул и выйти к Босфору. Он немедленно перебросил свои войска на сотню миль вперед.

Паника и страх воцарились в столице, высвобождая скрытые силы беспорядка и мятежа. Султан вначале не терял самообладания, уверенный в силе своего гарнизона и призывая турок добровольно встать на защиту города. Он развернул священное знамя Пророка и заявил о своем намерении взять на себя командование войсками. Готовясь сделать это, султан появился перед народом, руководствуясь чьим-то опрометчивым советом, не верхом на коне, подобно защитникам родины прошлых времен, а в экипаже, «неслыханной и непристойной новинке», что погасило общественный энтузиазм. Главные министры дивана уговаривали его требовать мира. То же самое делали послы Англии и Франции, в равной мере не осведомленные о реальной слабости русских войск. В ответ на это давление султан, хотя по характеру он был далеко не малодушным, уступил. Он попался на блеф русских, чем спас Дибича от неминуемой катастрофы, и осенью 1829 года направил в его лагерь делегацию для переговоров об Адрианопольском мирном договоре.

Получивший желанную передышку русский генерал-фельдмаршал согласился на условия, которые казались обманчиво умеренными. Именем царя Россия отказывалась от расширения своих территориальных владений и возвращала большинство захваченных в ходе войны земель. Но она получила часть Молдавии и выход к дельте Дуная в районе Сулина, что давало ей эффективный контроль над рекой. Со сносом ряда крепостей река переставала быть передней линией обороны Османской империи. Молдавия и Валахия, хотя формально и возвращались под суверенитет султана, были фактически освобождены от него предоставлением автономии. Они получили право содержать свои собственные армии и назначать пожизненных господарей без вмешательства Порты в их дела. Большая часть мусульманского населения подлежала выселению. Фактическая независимость Сербии, за исключением крепостей Белграда и Оршовы, была также подтверждена. В Азии, где другой выдающийся генерал, Паскевич, одержал не менее существенные победы, туркам были возвращены Карс, Эрзурум и Баязид (Баязит, Баязет). Но русские оставили за собой другие крепости и на постоянной основе аннексировали Грузию наряду с некоторыми другими частями Кавказа.

Когда наступила очередь Греции, откуда турецкие войска к этому времени уже вывели, султан был вынужден принять условия Лондонского договора, которые ранее отвергал, наряду с любыми договоренностями, предложенными тремя державами. Это означало признание Греческого государства, как больше не подчиненного суверенитету султана, а полностью независимого. После ожесточенного спора с греками относительно границ в 1830 году была создана новая Греция — будущее королевство. Она включила значительную часть материковой Греции и многие острова, за исключением Крита. Султану были оставлены Фессалия и Албания в качестве пограничных провинций.

Новым государством должен был управлять наследственный монарх, имеющий титул суверенного принца Греции, выбранный со стороны, из правящих фамилий Великобритании, Франции и России. Первый выбор держав пал на энергичного принца Леопольда Саксен-Кобургского, зятя короля Георга IV. Его упорно отговаривал Каподистрия, который желал править сам, соблюдая интересы России, в качестве пожизненного президента. И Леопольд снял свою кандидатуру — с тем, чтобы позднее подтвердить масштаб своей личности в качестве бельгийского короля. Только после утраты власти и убийства Каподистрии в 1831 году гордыми маниотами, ненавидевшими его диктаторские манеры, греческая корона была пожалована принцу Ото, сыну филэллиниста короля Людвига Баварского. Официально признанный султаном, он стал первым королем эллинов и правил на протяжении жизни целого поколения.