На что способны блондинки - Николас Фрилинг

Дик посмотрел на улыбающееся лицо Ларри подернутыми пеленой глазами. «Этот тип — безумец, — подумал он. — Он, черт возьми, спятил. Есть невесть сколько людей, которые знают, что он убил человека, независимо от того, что сделал это я. А он сидит тут и несет всякий вздор насчет потрясения».

— Видишь ли, Дики, полиции было бы очень трудно поверить в то, что я мог каким-то образом приложить к этому руку. Я — почтенный, числящийся на хорошем счету, в высшей степени добросовестный бизнесмен. Совладелец антикварного бизнеса, который, как тебе к этому времени пора бы знать, безупречно добродетелен. Владелец недвижимости, включая это здание. А еще есть секс-шоп на первом этаже — боже, боже, пожилые дамы выразили бы неодобрение, но в этом нет ничего предосудительного. Наоборот, мы вышли на передовые рубежи либерализма. Я обладаю — назовем это так — первичным правом на недоверие суда. А теперь давай перейдем от общего к частному — я тебя нанял. Приятного, с хорошо подвешенным языком, вежливого, приличного молодого человека из хорошей семьи. Я нанял тебя — на законных основаниях — на должность, подразумевающую определенное доверие. Однажды ты на какой-то момент сбился с пути истинного и подобрал дорогие часы, которые плохо лежали исключительно из-за моей невинной беспечности. Ну, я не могу винить тебя за это: мы условились больше не поднимать эту тему. Но это было маленьким неблаговидным поступком, скажем так, и, пожалуй, свидетельствовало о том, что ты не вполне надежен. Более того, как я теперь узнаю, ты странными, окольными путями пробираешься к по сути дела отставному полицейскому офицеру и травишь ему байку. Чтобы обеспечить себе прикрытие, вне всякого сомнения, и ублажить свою совесть. Но случается так, что тот начинает проявлять чрезмерный интерес к твоим делишкам, и, поскольку некоторые из них — забавы с танцовщицами и тому подобное — могут быть сочтены более добропорядочными гражданами несколько противоречащими общепринятым нормам, ты оказываешься в неловком положении. Ты имеешь доступ в мою квартиру — боже, боже, пожалуй, это было неблагоразумно с моей стороны. Я отметил — да только уже задним числом — некоторую неуравновешенность в твоем поведении. Что ты сделал впоследствии, боюсь, мне неизвестно.

— Да неужели? — язвительно выкрикнул Дик. — Включая, как я полагаю, вождение автомобиля на улицах Гааги.

Сент уже напитался энергией, как будто от электрического заряда. Вольтаж, как мог бы подумать сторонний наблюдатель, достиг своего пика.

— Ах да. Теперь ты мне напомнил. Мне никогда не приходило в голову провести такую связь. А иначе, разумеется, я бы не преминул сообщить властям о том, что испытываю известное беспокойство. Теперь я сообразил, ты действительно одалживал у меня машину, примерно в это время.

Дик посмотрел на него вполне спокойно:

— Ты действительно думаешь, что тебе все сойдет с рук?

— Мой дорогой мальчик, комиссар Ван дер Вальк даже не знал про мое существование. А я не знал про его существование. Но если нам понадобятся вещественные доказательства, то я мог бы предъявить одно. Ну, к примеру, пистолет.

— На нем нет никаких отпечатков пальцев, — напряженно сказал Дик. — Я же видел. Ты вычистил его, смазал и вытер. Я видел это собственными глазами.

Сент хихикнул:

— Довольно подозрительное обстоятельство, как мне самому представляется. У полиции, видишь ли, достаточно косное мышление. Всем доводилось читать детективные рассказы. Сейчас даже судомойка знает, что нужно вытирать отпечатки пальцев. Боюсь, Дики, что пистолет без отпечатков пальцев — гораздо более подозрительное обстоятельство, чем тот, на котором их сколько угодно. Видишь ли, поскольку пистолет мой, и я не стану отрицать этого факта, в принципе можно было бы ожидать, что на нем окажутся мои отпечатки пальцев. Поскольку пистолет конечно же валяется в этой квартире, где ты явно чувствуешь себя как дома, отсутствие твоих шустрых маленьких пальчиков может показаться подозрительным. Ведь они, в конце концов, есть и на всем остальном.

— А с чего бы мне убивать этого человека?

— Вот те на, — с улыбочкой продолжал Ларри, — да откуда же мне знать? Это, по всей видимости, вопрос для психиатра. Можно предположить, что, пробравшись на очень теплое местечко, ты был готов пойти на что-то параноидальное по своему размаху, чтобы удержать его за собой. И к тому же, мой мальчик, есть один доминирующий фактор. Никому не будет особого дела до того, почему ты совершил такой в высшей степени неуравновешенный поступок. Факт заключается в том, что ты это сделал. Не правда ли?

Дик уставился на него. Вскочил на ноги. Попытался что-то сказать, но слова застревали у него в горле.

— Ты… ты…

— Вот-вот. Теперь ты бросишься вон в великой ярости. Тебе очень полезно будет спокойно пройтись по улицам. Обдумай это. Спроси себя, настолько ли это удачная идея, как тебе представляется, — сделать меня действующим лицом своих фантазий. Один маленький штришок, прежде чем ты уйдешь… Поскольку ты бросишься отсюда в сильном волнении, я, разумеется, сменю замки — обычная мера самозащиты. Поскольку ты испытываешь преувеличенное чувство обиды, помни, что это служит для тебя дополнительным стимулом к тому, чтобы сочинять зловредные байки и слухи. Даже обвинять меня в каких-то вещах. Даже вообразить, что они соответствуют действительности. Синдром обиженного служащего, с уже отмеченными признаками паранойи. — Сент довольно улыбнулся. — Мой бедный дружок, это было бы все равно что сигануть вниз головой в колодец — испытанная форма самоубийства во времена средневековья. Нет, Дики, посоветуйся с к кем-нибудь более опытным, чем ты. Соверши приятную, долгую, спокойную прогулку — вечер просто чудесный. Не драматизируй ситуацию. Если эта женщина или кто-то другой из этих нелепых комедиантов появится снова, с твоей стороны будет благоразумнее предоставить мне ими заниматься. И, Дик… избегай подростковой склонности к мелодраме. Тебя может прельстить какой-нибудь доставляющий эмоциональное удовлетворение замысел, например прыгнуть в колодец и оставить коварную маленькую записку, — так ты вспомни, это все равно что «назло дядьке отморозить уши». Надень пиджак. Погуляй в свое удовольствие. Напомни самому себе, что ты — молодой человек, подающий надежды. Что стоишь на лестнице, ведущей к богатству. Что тебе нужно лишь сохранять присутствие духа. Да, кстати, Дик, если ты обнаружишь, что кто-то из этих горячо жаждущих возмездия слоняется вокруг, поскольку похоже на то, что они будут маячить на твоем пути, помни, что я тебе сказал, хорошо? Никаких больше маленьких истерик — дело это поправимое, и ты можешь смело предоставить мне заниматься им. Однако еще несколько неосторожных всплесков твоей впечатлительной натуры — и нельзя будет гарантировать столь оптимистический прогноз. Имей это в виду.

Дик сидел со спокойной покорностью, напряженное, дикое выражение сошло с его лица. Он выглядел умиротворенным и приободрившимся.

— Ну что, поймал меня в корзинку, да?

— Верно, но не стоит так это воспринимать. Корзинка может быть очень удобным транспортным средством. Ты хорошо справляешься, Дик, ты подаешь надежды. Смирись с мыслью о неудачах, смирись с тем, что за всякий успех нужно платить. Вместо того чтобы погрязнуть в этом детском чувстве вины, направь свою энергию на продвижение вперед. И научись терпению, Дик. Бери пример со старины Луи.