Пристрастие к смерти - Филлис Дороти Джеймс

— Обычным полицейским — да, я знаю. Но они не совсем в курсе. Есть многое, чего они не понимают. Очень многое.

Они медленно шли рядом ко входу в тоннель. Кустарник становился все гуще, в одном месте он был таким густым, что даже с наполовину опавшей листвой надежно, как стеной, скрывал тропу. Суэйн втянул туда Даррена и сказал:

— Я собираюсь доверить тебе тайну, Даррен, потому что мне нужна твоя помощь. Видишь ли, мы в специальной службе считаем, что это было не обычное убийство. Сэра Пола убила банда, банда террористов. Ты ведь знаешь, что такое специальная служба, правда? — повторил он.

— Ага. Что-то связанное со шпионами.

— Правильно. Наша задача — ловить врагов государства. Служба называется специальной, потому что таковой и является — специальной и секретной. Ты умеешь хранить секреты?

— Ага. Я их кучу храню.

Маленькая фигурка приосанилась. Мальчик посмотрел на Суэйна, его личико напоминало мордочку умной обезьянки, на нем отразилось понимание и сознание важности момента.

— Значит, вы потому тогда здесь и были? Выслеживали его?

Шок был сродни физическому толчку в грудь, болезненному, парализующему. Но когда дар речи вернулся к Суэйну, он сам удивился, как спокойно звучал его голос:

— Почему ты думаешь, что я здесь был?

— А из-за этих чудных пуговиц у вас на пиджаке. Я нашел одну.

Сердце у Суэйна подпрыгнуло, потом на секунду замерло, превратившись в мертвый камень, который будто потянул его вниз. Но в следующий момент он снова ощутил ровный ток крови, вернувший ему тепло, жизнь и уверенность. Он теперь точно знал, зачем пришел сюда, зачем они оба пришли.

— Где, Даррен? Где ты ее нашел?

— На дорожке перед входом в церковь. Я ее поднял. Мисс Уортон думала, что я хочу сорвать цветок. Но она ничего не видела. Она дала мне десять пенсов на свечку, ну, как всегда. Она всегда давала мне десятипенсовик для БДМ.

На миг у Суэйна ум стал заходить за разум. В словах мальчика не было никакого смысла. Острое личико, болезненно зеленое в тени кустов, смотрело на него снизу вверх с некоторым презрением.

— Ну, БДМ — Богородица Дева Мария, статуя, тетенька в голубом платье. Мисс Уортон всегда давала мне десять пенсов, чтобы я бросал в ящик. А потом я зажигал свечку. Поняли? Только в тот раз я десять центов прикарманил и свечку так и не зажег — не успел, потому что она меня позвала.

— А что ты сделал с пуговицей, Даррен?

Ему пришлось сжать кулаки, чтобы подавить желание вцепиться мальчишке в горло.

— Бросил в ящик, чего же еще? Только она так и не узнала. Я ей ничего не сказал.

— И никому другому тоже не сказал?

— Так никто и не спрашивал. — Он посмотрел на Суэйна и неожиданно жалобно произнес: — Мисс Уортон рассердилась бы.

— Конечно. И полиция тоже, обычная полиция. Они бы назвали это воровством — присвоить деньги. А ты ведь знаешь, как поступают с мальчиками, которые воруют? Их забирают, Даррен. Нужен лишь предлог, чтобы поместить их в особый дом. Это ты тоже знаешь, правда? У тебя могли быть большие неприятности. Но раз ты хранишь мой секрет, я сохраню твой. Давай поклянемся на моем пистолете.

— У вас есть пистолет?!

При всей напускной детской невозмутимости мальчик не смог сдержать волнение в голосе.

— Конечно. Сотрудники специальной службы всегда вооружены.

Суэйн достал «смит-вессон» из наплечной сумки и протянул его на ладони. Ребенок завороженно уставился на оружие.

— Положи на него руку и поклянись никому не рассказывать о пуговице, обо мне и о нашей встрече.

Маленькая ручка с готовностью легла на ствол пистолета.

— Клянусь, — торжественно произнес мальчик.

Суэйн положил свою ладонь поверх ладошки Даррена. Она была маленькой, очень мягкой и словно жила самостоятельной жизнью, как зверек. Так же торжественно он произнес:

— А я клянусь никому не рассказывать о том, что произошло между нами.

Видя, какими глазами Даррен смотрит на пистолет, он спросил:

— Хочешь подержать?

— А он заряжен?

— Нет. У меня есть патроны, но сейчас он не заряжен.

Мальчишка взял пистолет и принялся целиться: сначала в канал, потом — с улыбкой — в Суэйна, потом снова в канал. Он держал его так, как, должно быть, видел в кино, когда полицейский, обхватив пистолет обеими вытянутыми руками, целится прямо перед собой.

— Правильно держишь, — похвалил Суэйн. — Пожалуй, когда подрастешь, мы, специальная служба, сможем с тобой сотрудничать.

Вдруг оба услышали шорох велосипедных колес и инстинктивно поглубже втянулись в кусты. Мужчина средних лет в полотняной кепке проехал мимо по чавкающей грязи, тяжело вертя педали и глядя только вперед, на тропу. Они стояли не шелохнувшись, едва дыша, пока он не скрылся из виду. Но его внезапное появление напомнило Суэйну, что времени мало. Скоро на тропе появятся люди, срезающие дорогу по пути домой. Нужно было быстро и тихо сделать то, за чем он пришел.

— Ты должен быть осторожен, когда играешь на берегу канала. Плавать умеешь?

Мальчик пожал плечами.

— Вас разве не учат плавать в школе?

— Ну, я не очень часто хожу в школу.

Это было уж слишком просто. Суэйн даже подавил чуть не вырвавшийся смешок. Ему захотелось повалиться на спину прямо в грязь и, глядя на небо сквозь спутанные ветви, торжествующе закричать. Он непобедим, им его не достать, его защищает удача, собственный ум и что-то, что не имеет отношения ни к тому, ни к другому, но что отныне будет частью его самого. Полиция не нашла пуговицу — если бы нашла, они бы ему ее уже предъявили и забрали бы у него пиджак с болтающимися нитками на внутренней стороне полы. Вероятно, когда пиджак осматривали, они не заметили отсутствия пуговицы. Констебль с серьезным лицом вернул его сразу же, и он носит его с тех пор, не снимая, суеверно чувствуя себя без него не в своей тарелке. Добыть пуговицу будет нетрудно. Сначала он разберется с мальчишкой, потом сразу пойдет в церковь. Нет, не сразу. Нужна стамеска, чтобы вскрыть ящик. Можно взять ее на Камден-Хилл-сквер или лучше купить в ближайшем «Вулворте». Случайного покупателя среди множества других никто не заметит. К тому же он купит не только стамеску. Для отвода глаз нужно набрать много мелких предметов, тогда кассирша вряд ли запомнит стамеску. А взлом ящика для пожертвований будет выглядеть как обычный грабеж. Это случается сплошь и рядом. Вряд ли кто-нибудь даже станет заявлять в полицию, а если и заявит, почему нужно связывать это с убийством? И тут его как палкой по голове ударило: а что, если ящик уже опорожнили? Эта мысль омрачила его триумф, но ненадолго. Если так, пуговицу либо отдали в полицию, либо выбросили за ненадобностью. В полиции ее явно нет, но даже если она у кого-то и имеется, только мальчишка знает, где она была найдена. А мальчишка будет мертв — случайно утонет: еще один ребенок, неосторожно игравший у воды.