Моя идеальная - Настя Мирная

— Настя, не двигайся. Ты сейчас на обезболах, но потом хуже будет.

— Не могу, Тём. — хнычет, цепляясь пальцами в волосы и толкая мою голову обратно, вынуждая продолжать. Вот только я не поддаюсь. — Пожалуйста…

— Блядь, родная, просто расслабься и получай удовольствие. — рычу с улыбкой и размашисто пробегаю языком от клитора к анусу и обратно.

Моя девочка опять подаётся навстречу.

— Блядь, Настя, мать твою, не двигайся! — гаркаю, опять поднимая башку и заглядывая в её лицо. — Иначе я остановлюсь. — наверное, это единственное, что может сейчас удержать на месте.

— Я стараюсь, но не получается, Артём. — сипит рвано, но задницу опускает обратно.

Блядь, я её до одури хочу. Но ещё больше хочу дать ей разрядку и стереть на хрен все её, да и свои воспоминания о той страшной ночи.

Осторожно подтягиваю её бёдра, избегая прикасаться к бинту, и закидываю ноги себе на плечи.

Так хоть дёргаться перестанет.

Быстро, но при этом без лишнего напора довожу любимую до оргазма, трахая её то языком, то пальцами. Она вскрикивает, зажимая ногами мою голову. Продлеваю её удовольствие, покусывая пульсирующий клитор. Это первый укус, который я себе позволяю за половой акт. Знаю ведь, что они её ещё сильнее заводят. Выпиваю её оргазм и осторожно снимаю её ноги с себя. Поднимаюсь вверх и падаю рядом с ней, прижимая свою любимую девочку к груди. Она мелко дрожит и царапает ногтями плечи и грудную клетку.

— Люблю тебя, родная. — сипло шепчу ей в волосы.

Она только крепче жмётся ко мне, ничего не отвечая. Но мне это и не надо. И без того знаю, насколько сильно и она меня любит. Мы давно уже не нуждаемся в этих признаниях, доказывая свои чувства действиями, но всё равно постоянно продолжаем их произносить просто потому, что нам этого хочется.

— Тёмочка, — шелестит, когда рваное дыхание становится относительно ровным, — хочу, чтобы и тебе было хорошо.

Блядь, и я хочу, вот только вариантов у меня не много. Ловлю её руку и опускаю к члену, смыкая пальцы на стволе. Моя девочка несколько раз проводит ими по всей длине, а потом ловит мой взгляд и, установив контакт, просит:

— Хочу доставить тебе удовольствие, как только что ты мне.

Весь воздух со свистом лёгкие покидает. Меня аж перетряхивает, когда понимаю, о чём она просит. После её рассказа о том, что сделал этот уёбок, думал, у неё отвращение к такому виду секса появилось. К тому же…

— Родная, тебе надо отдыхать. Не напрягайся. Сломанные рёбра, зашитая артерия… Как ты себе это представляешь?

Вместо ответа она лишь сильнее стискивает пальцы на эрекции и тянет вверх. Понимаю, что собирается делать, поэтому встаю на колени и продвигаюсь вверх, пока член не оказывается на уровне её лица. Настя крепко зажмуривает глаза и тяжело сглатывает. Кроме этого звука в комнате только надо сорванное дыхание и слышится. Несмотря на то, что глаза её закрыты, я всё же успел увидеть в них страх.

Блядь!

— Плохая идея. — буркаю хрипловато, делая рывок вниз, но моя девочка хватает рукой член и поднимает ресницы.

— Не плохая, Тём. — отбивает полушёпотом и прижимается губами к головке, а потом всасывает её в рот.

— Ммм… Блядь… Блядь… Девочка моя… — выдыхаю сипом, пока Настя сосёт и облизывает, вызывая во всём теле дрожь нестерпимого удовольствия. — Вот так… Моя хорошая… Ммм… Охуенная… Блядь… Пиздец, какая охуенная… — бомблю матами, прикрывая веки от дичайшего кайфа.

Она не загоняет хер глубоко в глотку, её ласки только поверхностные, но мне, сука, и этого хватает. Я не просто перевозбуждён, я у последнее черты стою. Ощущаю лёгкое царапанье зубов на гладкой коже ствола.

Малышка нежно сжимает ладошкой мошонку и и ускоряется.

— Подожди. — выбиваю сквозь сжатые до скрежета челюсти, выдёргивая член из её рта. Она только непонимающе смотрит. Перекидываю ногу через её тело, потому что когда она берёт в рот сбоку, постоянно зубами задевает, причиняя пусть и слабую, но всё же ощутимую боль. — Давай так.

Любимая растягивает пухлые губы в улыбке и отползает немного вверх, принимая полусидящее положение. Более удобную позицию занимает, и я подтягиваюсь за ней, как, сука, намагниченный. Сам прижимаю шляпу к её губам, и она с готовностью принимает в рот. Понимаю, что двигаться ей в таком положении неудобно, поэтому начинаю медленно раскачиваться взад-вперёд, но как бы ни хотелось, глубоко она мне вбиваться не позволяет, сжимая основание пальцами каждый раз, когда предпринимаю попытку это сделать.

Второй рукой продолжает яйца ласкать, а потом опускает её вниз и тянется к клитору. Едва касается себя, оба стонами пространство разрываем. С завидной периодичностью воздух хватаем, но всё равно задыхаемся. Девочка моя сама ритм наращивает, начиная двигать головой. Её стоны из-за заполненного рта больше похожи на хриплое рычание. Сука, таскает меня от этого знатно.

Опускаю руку назад, накрывая её кисть, и сам касаюсь истекающей соками желания жемчужины.

Дыхание становится тяжелее и чаще. Стоны наращивают децибелы. Двусторонне.

Мои пальцы ускоряют движения и напор.

Настя полностью расслабляется, и я, наконец, вхожу в её горячий сладкий рот до конца, утыкаясь головкой в стенку гортани. Реально уже кончить готов, но держусь, пока по моему телу не пролетает вибрациями дрожь её оргазма.

И всё… Происходит извержение.

Едва чувствую, как сперма продвигается по семенному каналу, вынимаю член и подаюсь назад, заливая её грудь и шею. Пиздец, как хотелось кончить ей в рот, но почему-то тормознул в последний момент.

Возможно, в том проблема, что после того, что моей маленькой девочке пришлось пережить, я не хочу снова "опускать её в грязь".

По спальне пролетает стон, больше похожий на звериное рычание, но я с трудом догоняю, что он мне принадлежит.

Упираюсь подрагивающими руками в спинку кровати, опустив голову вниз. Стараюсь сфокусировать взгляд на лице любимой, но оно размывается. Опускаю веки, жадно хватая кислород. В нереальном ритме лёгкие пашут. И коноёбит как припадочного.

— Бляяядь… — тяну рвано, когда чувствую горячие мягкие губы и влажный язычок на головке. С трудом открываю глаза и вижу, как моя порочная девочка слизывает оставшиеся капли спермы, сжимая ствол ладонью. — Малыш… — хриплю сбивчиво. Громко сглатываю, когда по кругу языком проходится. — Любимая… Что ты… — от срывающего башню кайфа даже говорить не выходит нормально.

— Вкусный. — улыбается Настя с мозговъебательными ямочками на щеках, на которые тоже попали капли семенной жидкости. — Очень вкусный.

— Ведьма. — режу сипом, перетаскивая ногу через неё и падая рядом. С силой