Дело Локвудов - Джон О'Хара

Джордж Локвуд счел своим долгом помочь дочери определить ее будущее. Несмотря на жизненный опыт, который она недавно обрела, Тина оказалась не способной решиться на шаг, отвечающий ее же интересам. А время шло. Без деликатного вмешательства отца ее могли проглядеть, и тогда она осталась бы незамужней и бездетной, а достигнув тридцатилетнего возраста, превратилась бы в одну из тех женщин, что в одиночестве ходят на симфонические концерты и заводят любовников, ничем не отличающихся от ее путевого обходчика.

Она в достаточной мере унаследовала от своей матери те качества, которые ставят женщину именно в такое трагическое положение. Но Агнесса имела задатки старой девы и чувствовала бы себя, наверное, счастливей, если бы осталась девственницей, в то время как Тина, по жилам которой текла и кровь Локвудов, была страстной натурой, и это успело причинить ей — и может причинять в дальнейшем — немало неприятностей. Джордж Локвуд был слегка ошеломлен, когда неожиданно для себя сделал открытие: в Тине и Мэриан Стрейдмайер есть нечто общее. Но он отгонял эту мысль, уверяя себя, что ни о каком сходстве между ними не может быть речи. Абсолютно. И стал припоминать те черты их характеров, которые доказывали бы, насколько Тина непохожа на Мэриан. Но, завершив спои изыскания, он вернулся к прежнему своему открытию, и это открытие уже не ошеломило его, а встревожило. Никогда он не любил Тину так сильно, как теперь, и сознание того, что дочь может погибнуть от руки человека, подобного Пену Локвуду, побуждало его к активным действиям. Если Мэриан Стрейдмайер пала жертвой Пена Локвуда, то Тина может пасть жертвой еще какого-нибудь путевого обходчика. Даже если она умрет не от пули, а от позора и людского равнодушия, суть дела от этого не изменится. Он же считал, что она заслуживает лучшей участи.

Джордж Локвуд поставил свою подпись под договором об аренде дома на Кейп-Коде, велел служанке удостоверить ее, положил документ в почтовый мешок, который Эндрю ежедневно отвозил в Шведскую Гавань, и с облегчением вздохнул — впервые за многие месяцы.

Он никогда не считал Тину красавицей. Возможно, женщины, так неловко позирующие Чарльзу Дана Гибсону — красавицы. Элси Фергюсон — красавица. Одна из английских герцогинь, пожалуй, — тоже. Нагая Мэриан Стрейдмайер, которую Джордж видел однажды вечером стоящей в застывшей позе в ванной, казалась почти совершенной красавицей. Вообще же красивые женщины — это хрупкие, далекие создания, неспособные взволновать мужчину. Одним словом, скучные. Лишенные жизни.

За неделю пребывания на Кейп-Коде Тина не стала красавицей, но похорошела. Волосы ее от морского ветра и солнца выцвели, а кожа сделалась бронзовой. Она была мила, она была привлекательна; он мог бы назвать ее даже красивой, если бы не его предубеждение против этого слова. Ибо слово «красивая» подразумевало высшую степень похвалы.

Пришло время приглашать Престона Хиббарда, и многое зависело теперь от того, как это осуществить; но это уже был вопрос тактики, а искусством маневрирования Джордж Локвуд владел превосходно. Он знал, что Престона Хиббарда не так-то легко провести, и это придавало его предприятию еще большую прелесть.

«Если Вам будет удобно приехать в ближайшую среду, — писал он Хиббарду, — то мы сначала искупаемся и перекусим, а потом, во второй половине дня, займемся делами. Таким образом, Вы успеете еще засветло уехать в Бостон. Можете быть уверены, что нам никто не помешает, поскольку моя жена и дочь предполагают уехать на весь день в Эдгартаун».

Разумеется, отъезд Джеральдины и Тины он спланировал заранее.

— Я буду признателен, если вас, дамы, в среду здесь не будет. Из Бостона приезжает один молодой человек для переговоров об имуществе Пена, так что нам целый день придется разбираться в его акциях и других ценных бумагах. Мы вместе поедим, а часам к четырем я от него освобожусь.

— Мы можем поехать на весь день в Бостон, — предложила Джеральдина.

— Можно в Бостон, а можно и на Винъярд, — сказал Джордж. — Это гораздо ближе, да и прогулка на катере доставит вам удовольствие. Меня же сейчас интересует только одно: поскорее покончить с этим делом.

— Что это за страшилище, которое ты от нас скрываешь? — спросила Тина.

— Это не страшилище. Его зовут Престон Хиббард. Он исполняет обязанности казначея в школе святого Варфоломея и едет сюда исключительно по делу.

— Я знаю Престона Хиббарда, — сказала Тина. — Он учился вместе с Бингом. Мы с ним как-то раз виделись.

— И я его видела, — сказала Джеральдина. — Он приезжал в Шведскую Гавань. Ты не считаешь, что было бы хорошо предложить ему заночевать у нас?

— Нет. Я не хочу выходить за рамки деловых отношений. Уверен, что и он тоже.

— Поедем в Нантакет, — предложила Тина. — Я там никогда не была.

— Хорошо, — согласилась Джеральдина. — У меня там есть знакомые. Пойду выясню насчет катера. Мы можем так рассчитать время, чтобы к концу дня вернуться.

Престон Хиббард приехал на своем двухместном «додже» через полчаса после того, как Тина и Джеральдина отбыли в Вудс-Хоул, где им предстояло пересесть на катер, курсировавший по маршруту Винъярд — Нантакет.

— Жена жалела, что не увидит вас, — сказал Джордж. — Но я объяснил ей, что вы человек занятой.

— Мне тоже жаль, что я не застал ни ее, ни вашу дочь.

— Как доехали? Полагаю, по этой дороге вы ездили уже не раз.

— Да, довольно часто. Мне тут каждый камень знаком.

— Тогда можем сразу же пойти купаться. Купальный костюм взяли?

— Да. И знаю, где переодеться.

— Так вы здесь уже бывали?

— Бывал. Илайеса Уайта я знаю не очень хорошо, но с моим отцом он был дружен. Однажды мы с братом, когда еще были маленькими, гостили здесь, и Генри нечаянно устроил пожар в сарае для инструментов. Больше нас сюда уже не звали.

— Вот почему мистер Уайт не сдает свою дачу семьям с маленькими детьми, — сказал Джордж.

— С тех пор прошло почти двадцать лет, а Илайес и сейчас еще едва кланяется мне и брату. Я уверен, что он не удивился тому, что Генри связался с богемой. Другого, мол, я и не ждал. И так далее.

— Ну что ж, давайте переоденемся, — предложил Джордж.

Джордж Локвуд никак не предполагал, что у Престона Хиббарда может быть такая развитая мускулатура.

— А вы недурно выглядите, — заметил Джордж. — Для человека сидячей профессии.

— Зарядку делаю, — сказал Хиббард. — По пятнадцать минут в день. Гимнастика мне всегда нравилась. Перекладина. Кольца. Конь. Трапеция.

— Вот как? Это интересно.

— Очень скучное занятие, если не втянешься, но здорово дисциплинирует. Иногда занимаюсь с тренером школы святого Варфоломея. Замечательный спортсмен. Немец.

— Когда я там учился, у нас не было никакого тренера, — сказал Джордж. — Мы даже гимнастического зала не имели.