Миледи и притворщик - Антонина Ванина

– Госпожа, – обратилась я к Нейле, – а все ли, что ты видишь в блюде с водой и чернилами, сбывается в точности и неукоснительно? Может, ты ошибаешься, и моё будущее тебе видится не так ясно и чётко?

– И не надейся, – был мне суровый ответ. – Стылый муж, четыре ребёнка. Ещё будет пятый, но не твой. Будет жить под одной с тобой крышей.

О, прекрасно, у принца будет ещё и бастард. И он не постесняется поселить его во дворце рядом со мной. Это из-за того, что долгое время у меня не получится произвести на свет наследника? Только из-за того, что я рожу трёх девочек, принц подготовит для престола запасной вариант? Со своей фавориткой? Кошмар! Да я лучше не стану возвращаться в Аконийское королевство, чем подпишусь на такой унизительный брак!

– Скоро ты покинешь этот дворец, – прервала мои размышления Нейла, – но только потому, что я тебе позволю. Поверь, одно моё слово, и твой блудник отправился бы в темницу, и ты вслед за ним. Но я сегодня добрая. Потому что сегодня в очистительном пламени я видела, как ты сослужишь мне добрую службу. Вот, – тут она откинула левый край длинного платка и вытащила из складок одежды какой-то непонятный предмет в виде позолоченного цилиндра с выпуклыми значками и линиями. – Раз моя Гилела отважилась доверить тебе своё послание, я рискну последовать её примеру. Ты возьмёшь этот столп и передашь его стражам огненных врат. Не исполнишь моё поручение – поплатишься жизнями своих будущих детей.

– Ну уж нет, – запротестовала я. – Хватит с меня ваших семейных тайн. У меня из-за них одни проблемы. И не подумаю ничего брать. Ищи других гонцов. У меня и без всяких посланий хватает своих дел.

– Да? Тогда я могу пойти к визирю и убедить его, чтобы повременил с оправданием чужеземного летуна. А потом скажу, что гадала на бараньей печени и увидела, что чужестранец точно злодей и обманщик, что прилетел он в наш край сеять смуту во благо своего хищного королевства. А его блудница и того хуже – она последовательница Камали, отрубательница голов, и только за это достойна смерти. Вот что я скажу визирю. Ну и как, много у тебя тогда появится безотлагательных дел?

Вот же ведьма! А ведь и вправду может убедить визиря, будто мы с Леоном шпионы – наложницы уже рассказывали мне о безграничном влиянии Нейлы на мужа. Убедить этого полоумного старика, что чьи-то потроха указуют на двух иноземных шпионов, ей будет раз плюнуть.

– Ладно, уговорила, – сдалась я. – Давай сюда послание, я всё передам. Только скажи кому и куда.

Нейла протянула мне цилиндр, и я не могла не подивиться, как непривычно металл холодит кожу. В моей руке он даже не потеплел, будто внутри него запечатан лёд.

Я невольно стряхнула цилиндр, но в его утробе ничего не громыхнуло. Странно всё это.

– Осторожней, – одёрнула меня Нейла. – Это не игрушка, а древняя реликвия. Ей тысячи лет, прояви уважение, если не хочешь снискать кару от стражей огненных врат. Даже на северном континенте не укрыться от их гнева. А ты и не укроешься, если схитришь и не отдашь им моё послание.

– Я всё передам, только скажи, кто эти стражи и где мне их искать.

– Искать не нужно. Они сами придут к тебе.

– Да? А как они узнают, что твоё послание у меня?

– Столп сам подаст им знак. Они не пройдут мимо. А ты не посмеешь пройти мимо них. Стражи огненных врат беспощадны к лжецам. Если вздумаешь схитрить и продашь столп чужаку – сгоришь заживо. Если потеряешь столп и не доставишь его стражам – сгоришь заживо. Если увезёшь его на северный континент – карающее пламя разорвёт тебя изнутри. Так что присматривай лучше за моим посланием. Не накликай на себя беду, чужеземка.

Я ещё долго пребывала под впечатлением от обещанных кар, а Нейла уже поднялась с тахты и вместе с кошкой направилась к выходу. Они так и ушли, а я осталась в зале, пытаясь привести мысли в порядок.

Вскоре в зал начали возвращаться потревоженные наложницы, чтобы наконец лечь спать, а я поняла, что самое время спрятать доверенный мне цилиндр под складками балдахина, а то и вовсе под покрывало, не хочу, чтобы его кто-то увидел и устроил расспросы, на которые мне нечего будет ответить.

Передать послание каким-то неизвестным стражам неизвестных врат та ещё задачка. Раз Нейла всё же умеет заглядывать в будущее, значит, она уверена, что наши со стражами пути пересекутся. Может я даже до тех самых огненных врат сама и дойду. Где они могут быть? На пути к Ормилю? Пожалуй, что так, Нейла ведь обещала, что нас с Леоном скоро отпустят. А раз отпустят, то дадут коней, а может даже и охрану, что проводит нас до границы. Да, пожалуй, всё так и будет. Осталось только дождаться нового утра и добрых вестей с мужской половины.

Полночи я проворочалась в обнимку с цилиндром, пытаясь смириться с навалившейся ответственностью, а рано утром на весь зал прогремел зычный голос одной из прислужниц в летах:

– Позор чужеземке! Чужеземец призывает её к ответу! Он будет карать чужеземку за ослушание! Пусть все слышат и знают! Муж накажет жену за позор, что она на него возвела!

Я даже ничего понять толком не успела, как грузные надзирательницы, откинули мой балдахин и стащили меня с тахты. Я еле успела натянуть шаровары с рубахой и прижать к груди цилиндр, когда они взяли меня под руки и повели в коридор.

Полусонные наложницы тоже следовали за нами, и по дороге к ним присоединялись девушки из других залов. На их лицах читался испуг. Кажется, они больше моего понимают, что тут творится.

– Чужеземка возвела напраслину на своего мужа! – голосила неприятная особа, – наговорила вам всем небылиц, будто на севере женщине дозволено иметь гарем из мужчин. За это сейчас её и покарает её оскорблённый муж. Она примет наказание от его рук за свои вольные речи.

Тут меня подвели к тяжёлым кованым дверям. С лязгом запоры отворились и перед моим взором предстала комната… Череда скамеек, колодки возле них, плётки и хворостины на стенах. Да это же настоящая пыточная!

– Иди и кайся, – втолкнули меня внутрь надзирательницы, – громче кайся, чтобы все слышали и знали, как больно позорить мужа.

Я обернулась и увидела позади мучительниц растерянные лица моих приятельниц. Кажется, многие из них уже побывали здесь и знают, что ничего хорошего меня не ждёт.

Когда двери закрылись, я обернулась чтобы ещё раз оглядеть место экзекуции. Кажется, здесь принято класть девушек на скамью, фиксировать руки и голову в колодки, а потом хлестать несчастную кнутом или хворостиной по голой спине… Опять у меня разнылись раны от кошачьих когтей. Не хватало мне ещё и плётки.

Что со мной вообще собираются делать? До мужской половины дошли слухи, как я делюсь с девушками историями о вольной аконийской жизни, учу их не зависеть от прихотей мужчин и ценить себя? Визиря взбудоражили истории о свободных нравах и мужских гаремах, и он потребовал от Леона демонстративно наказать меня, чтобы я визжала от боли, а наложницы с женами за дверью это слышали и старательно вытравливали из памяти и сердца тайные мысли о том, что можно жить как-то иначе, нежели им дозволяют сахирдинские мужчины?