Демонические игры - Данияр Сугралинов

Мы понимали, что Гонг Эйниона ударит в любой момент, и потратили день на то, чтобы восстановить потерянные уровни союзников, а потом устремились вниз, перескакивая этажи.

К этому моменту все были прилично одеты, владели эпическим оружием, а потому нигде не задерживались. Ориентировались на собственный прогресс, стараясь всегда сохранять разрыв, уступая мобам в уровнях, и за счет этого получать с киллов больше опыта.

Но и цена ошибки выросла многократно, ведь после 200-го уровня за смерть стали отбирать не один уровень, а 10% от текущего!

К тому же с дисциплиной поначалу были проблемы. В нормальном рейде каждый знает, что делать; в нашем Хеллфишу приходилось отслеживать даже состояние экипировки некоторых членов группы. Нобу, к примеру, забывал о ремонте и мог в бою остаться без штанов, а Ольга воротила нос от рейдовой пищи. Ну невкусно ей было!

Но все же, терпеливо разъясняя им основы боя и важность выполнения команд рейд-лидера, мы добились своего. Крафтеры возмужали, если так можно сказать, и играть стали на приличном уровне.

– А почему бы мне не поучаствовать в боях на Арене? – задавался вопросом Цветик, шинкуя саблями очередного моба.

День ото дня лучшим называли меня. В дальнейшем, получая награды, я копил их, собирая полный арсенал для боя с Аваддоном, однако кое-что все же тратилось на то, чтобы спасти соратников или дать рейду буст и ускорить прокачку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поскольку врагов у нас не осталось, худшего игрока дня зрителям приходилось выбирать из наших. То Нобу, то Артемиус, то Лесгафт, то вечно всем недовольный и ворчливый Хеллфиш получали на весь день какой-нибудь убойный дебаф и тормозили рейд. Логика в выборе зрителей пропала, казалось, они указывают на худшего от фонаря.

Чтобы понравиться публике, некоторые взялись за старые фокусы и опять начали красоваться. Мишель на пару с Дионом сочиняла и пела песни, Нобу между боями вел кулинарные шоу, Ольга танцевала, Добряк создавал шуточные зелья, от которых менялся голос или внешность. Даже Ана, хоть и не стала снова ваять скульптуры боссов, эротично выгибалась при каждом замахе копьем, позволяя вываливаться тому, что приковывало взгляды всей мужской половины рейда. Хорошо хоть Джокер угомонился – инженера вернули в группу.

Больше всех усердствовал Цветик. Он и рэп зачитывал, и поэмы сочинял, всех этим отвлекая. Кара пришла откуда не ждали – дня два назад он доигрался, достав даже зрителей, и стал худшим игроком дня, получив Жажду крови. Поэт вызвал всех нас на дуэль и подло рубанул по шее не ожидающего подвоха друга-ювелира. Мейстер выжил, но остался крайне недоволен. Мне же пришлось отправить Цветика в Летаргию, а потом запереть на очищенном уровне. Деспоту было приказано не выпускать его.

– Смех сквозь слезы! – комментировал Октиус, отображая это в хайлайтах. – Мистер Ноусон, вините ли вы себя за ту ошибку? Ведь из-за нее вы самый отстающий по уровням!

Поэт скривился, кивнул и осушил бокал до дна.

Вспоминая прошедшие дни, я радовался больше всех, так меня достали Игры! Бои с боссами сливались в один, я практически не вылезал из Ясности, и происходящее стало казаться нескончаемым сном, прерываемым только для учебы, ведь даже ночью мне снились кошмарные зарубы с демонами.

Радовало то, что рейд постепенно сыгрался. Никто больше не косился ни на Дестини, ни на Мари, Диона и Лесгафта. Друид так вообще подружился с Цветиком, а Дес с Мари влились в женскую компанию. Теперь при любом несправедливом, на их взгляд, разделении лута дамы, как стайка курочек, набрасывались на лут-мастера Хеллфиша.

Отель Ruhm und Here опустел после вылета «гейзеров». Клуб «Бум-бум», куда я как-то забурился со всеми, будто вымер – осталась только моя группа и их близкие. Я подозревал, что союзники ночевали прямо там, но сам лишь раз составил им компанию, предпочитая перед сном учиться.

Еще разок провел вечер со сверстниками из «Т-Модуса» и присоединившейся к нам Анастасией – поиграли в баскетбол. Дважды прогулялся вокруг замка с Дестини.

Как-то позавтракал наедине с Аной, и девушка мне рассказала о Тиссе, которая хоть еще и не вошла в состав «Белых амазонок», но жила с основным составом на частном острове.

– К нам наведывается Лиам, племянник Элизабет, – поделилась Ана. – Мерзкий тип! Но… племянник клан-лида, а потому девчонки позволяют ему то, что не позволяют другим.

– И Тисса?

– Конечно, девочка увлекалась им! – улыбнулась «амазонка». – Он для нее что-то типа принца на белом коне. Но между ними ничего не было, если ты об этом. Девчонке нет шестнадцати, Элизабет скандалы не нужны. Репутация клана – святое.

Эта информация, сказанная будто между делом, не сказать что взволновала, но на сердце почему-то полегчало.

Но больше всего я общался с Ренато и Вито. В основном по делу, но в разговорах постоянно проскальзывали житейские штуки, и мы с разрушителем и снайпером стали если не друзьями, то близкими товарищами.

Фарм опыта и экипировки шел достаточно спокойно, не считая нескольких боссов с особой механикой, проблематичной даже для меня.

На 400-м этаже снова встретили Шутника Ридика. Босс оказался таким шустрым, что двигался наравне со мной в Ясности, успевая «пошутить» над каждым в рейде. Это был почти вайп, но я все-таки добил трехрогого демона в шутовском колпаке, а потом вернул потерявших уровни союзников из Духовных оков.

К этому моменту с боевыми навыками группы все уже было хорошо. Кинжалами тот же Мейстер овладел лучше, чем в свое время Инфект, вот только обилием приемов похвастать не мог. Учителей-то здесь не было. В этом плане ремесленники напоминали меня. У нас не имелось классовых боевых навыков, в отличие от того же Кетцаля, ясное дело, что разрушитель при том же ранге владения оружием наносил куда больший урон, чем поэт, скульптор или ювелир. Ана, кстати, развила Копья до третьего ранга и научилась метать их призрачные копии. Так что при необходимости могла перевоплотиться в рейнджа.

500-й этаж задержал нас на весь день. Сначала ничто не предвещало беды – спокойно вскрыли печать, вошли внутрь. Но вместо унылого слабо освещенного данжа оказались в просторных королевских покоях: стены, обитые красным бархатом, трепещущие магические факелы, широченные кровати с шелковыми перинами. В шкафу красного дерева – серебряные статуэтки, дальше – стулья-троны, тарелка с фруктами на столе, бутылка вина. Внезапно меня разморило, захотелось расслабиться и лечь в одну из кроватей, утопив затылок в мягкой подушке.