Однажды на краю времени - Майкл Суэнвик

– Нет-нет, это мой брат… это его работа, вы же понимаете… наблюдение…

– Возможно, я разговаривал во сне. Со мной такое бывает.

– На разные голоса? Брат говорил, что слышал диалог.

Сэрплас отвел взгляд:

– Тут он ошибся.

Английская королева представляла собой зрелище, способное конкурировать с любыми другими диковинами этой древней страны. Она была огромной, как железнодорожная платформа из старинной легенды, а вокруг нее сновали слуги с едой и информацией, от нее они уходили с грязными тарелками и утвержденными законами. С галереи она показалась Дарджеру похожей на королеву пчел, но в отличие от той английская королева не совокуплялась, а гордо оставалась девственной.

Ее звали Глориана Первая, ей исполнилось сто лет, но она все еще росла.

Лорд Кемпбел-Суперколлайдер, случайно встретившийся им друг леди Памелы, который настоял на том, чтобы сопровождать их на галерею, нагнулся поближе к Сэрпласу и прошептал:

– Вас, разумеется, впечатлило великолепие нашей королевы. – В его голосе явно слышалось предостережение. – Иностранцы всегда бывают поражены.

– Я ослеплен, – ответил Сэрплас.

– Так и должно быть. Ведь на теле ее величества размещены тридцать четыре мозга, соединенные толстыми канатами нервных узлов в гиперкуб. Ее возможности переработки информации равны огромным компьютерам времен Утопии.

Леди Памела подавила зевок.

– Дорогой Рори, – сказала она, притрагиваясь к рукаву лорда Кемпбел-Суперколлайдера, – меня призывает долг. Не будешь ли ты так добр показать моему американскому другу дорогу назад?

– Разумеется, дорогая. – Он и Сэрплас встали (Дарджер, конечно, все это время стоял) и осыпали ее комплиментами, затем, когда леди Памела ушла, Сэрплас двинулся к выходу.

– Не туда. Это общественная лестница. Вы и я можем выйти по лестнице для джентльменов.

Узкая лестница, извиваясь, спускалась под толпами позолоченных херувимов и дирижаблей и заканчивалась в зале с мраморными полами. Сэрплас и Дарджер сошли со ступенек, и тут же руки их оказались зажатыми в лапах павианов.

Всего павианов было пять, все в красных униформах и гармонирующих по цвету строгих ошейниках с поводками, которые держал офицер с лихо закрученными усами и золотым кантом на мундире, означавшем, что он хозяин обезьян. Пятый павиан скалил зубы и хищно шипел.

Хозяин обезьян резко дернул поводок и сказал:

– Ко мне, Геркулес! Ко мне, любезный! Что ты говоришь?

Павиан выпрямился и коротко поклонился.

– Пожалуйста, пройдите с нами, – с трудом произнес он. Хозяин обезьян кашлянул, и неожиданно павиан добавил: – Сэр.

– Это возмутительно! – воскликнул Сэрплас. – Я дипломат и обладаю правом иммунитета.

– Обычно это так, – вежливо заметил хозяин обезьян, – однако вы вошли во внутренний круг без приглашения ее величества и таким образом стали объектом более строгих правил безопасности.

– Да я понятия не имел, что эта лестница ведет внутрь. Меня сопровождал сюда… – Сэрплас беспомощно огляделся вокруг. Лорда Кемпбел-Суперколлайдера нигде не было видно.

Таким образом, Сэрпласа и Дарджера снова препроводили в Протокольный отдел.

– Дерево – тик. Его другое название Tectonia grandis. Тик произрастает в Бирме, Хинде и Сиаме. Шкатулка украшена затейливой резьбой, но без изысков. – Карлик-ученый открыл шкатулку. – Внутри старинное приспособление для электронного общения. Чип устройства из керамики, весит шесть унций. Устройство произведено в конце периода Утопии.

– Модем! – От удивления глаза чиновника Протокольного отдела вылезли из орбит. – Вы осмелились пронести модем во внутренний круг и чуть ли не в присутствие королевы? – Его стул так и заходил вокруг стола. Шесть ножек, похожих на лапки насекомого, казались слишком тонкими, чтобы выдержать вес его огромного тела. Но он двигался ловко и проворно.

– Он совершенно безвреден, сэр. Просто наши археологи откопали эту штуку, чтобы позабавить московского князя, который известен своим пристрастием ко всему старинному. Несомненно, этот модем обладает определенной культурной или исторической ценностью.

Лорд Кохеренс-Гамильтон занес стул над головой Сэрпласа, это выглядело устрашающе.

– Утопиане наводнили мир своими компьютерными сетями и узлами. Затем выпустили в эту виртуальную вселенную демонов. Эти разумы разрушили Утопию и едва не уничтожили все человечество. Только всеобщий отказ от всех способов взаимодействия компьютера и человека спас мир от гибели! – Он смерил Сэрпласа свирепым взглядом. – Недоумок! Разве у вас нет истории? Эти создания ненавидят нас, поскольку их сотворили наши предки. Они еще живы, хотя ограничены своей электронной преисподней, им нужен только модем, чтобы наводнить физический мир. Вы понимаете, что кара за обладание таким приспособлением… – он угрожающе улыбнулся, – смерть?

– Нет, сэр, нет. Обладание действующим модемом – это преступление. А мое устройство совершенно безвредно. Спросите своего эксперта.

– Ну? – проворчал лорд Кохеренс-Гамильтон, обращаясь к карлику. – Оно работает?

– Нет. Оно…

– Молчи. – Он обернулся к Сэрпласу. – Вам повезло, дворняжка. Вас не обвинят в преступлении. Однако пока вы находитесь здесь, я подержу это мерзкое устройство под замком. Вам понятно, сэр Гав-Гав?

Сэрплас вздохнул.

– Хорошо, – согласился он. – В конце концов, это всего на неделю.

Вечером леди Памела Кохеренс-Гамильтон пришла к дверям номера Сэрпласа, чтобы извиниться за этот оскорбительный арест, о котором, по ее уверениям, она только что узнала. Он пригласил ее войти. Они мгновенно оказались на кровати, стоя на коленях и расстегивая пуговицы друг друга.

Прелестная грудь леди Памелы обнажилась, как вдруг она откинулась, пытаясь застегнуть лиф, и сказала:

– Ваш человек смотрит на меня.

– Какое нам дело? – весело ответил Сэрплас. – Бедняга аутист. Его не трогает ничто из того, что он видит и слышит. Это все равно что стесняться кресла.

– Даже если бы он был вырезан из дерева, я предпочла бы, чтобы он не смотрел на меня.

– Как хотите. – Сэрплас хлопнул лапами. – Любезный! Отвернитесь.

Дарджер послушно повернулся к ним спиной. Это был первый случай удивительного успеха его друга у женщин. Сколько же искательниц любовных приключений можно встретить, если твой вид неповторим?

Позади себя он слышал смех леди Памелы. Затем низким от страсти голосом Сэрплас сказал:

– Нет-нет, бриллианты не снимайте.

Беззвучно вздохнув, Дарджер приготовился к долгой ночи.

На следующий день Сэрплас чувствовал себя нездоровым. Узнав о его недомогании, леди Памела прислала одного из своих аутистов с чашкой бульона, затем явилась сама в хирургической маске.