Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс

— Улаф, — раздраженно сказал Келтэн, — неотвлекайся. Ты вторую неделю витаешь в облаках. Отчего это ты стал такойрассеянный?

— Мне не нравятся сообщения, которые мы получаем изАтана, — ответил рослый генидианец, устраивая у себя на коленях Данаю,Ролло и Мурр. Из-за болезни принцесса десять дней провела безвыходно в своейкомнате и только сегодня снова присоединилась к ним. Она упоенно предаваласьсвоему любимому занятию — путешествовать по коленям взрослых. Спархок знал, чтоего друзья по большей части не замечают этого, бессознательно отвечая на немыепросьбы принцессы взять ее на руки. На самом же деле Афраэль, с кошкой иигрушечным медвежонком перебираясь с одних колен на другие, трудолюбиво восстанавливаласвязь с теми, кто во время ее болезни мог хоть на йоту ускользнуть из-под еевлияния. Как обычно, процесс сопровождался обилием поцелуев, но эти поцелуиотнюдь не были лишь непринужденным выражением ее любви и симпатии. Афраэльмогла одним прикосновением полностью изменить настроение и намерения человека;поцелуем же она была способна в один миг целиком и полностью завладеть егодушой. Когда бы Спархоку ни доводилось о чем-то спорить с дочерью, он неизменноследил за тем, чтобы их разделял по меньшей мере стол или кресло.

— Дела идут совсем не так, как я ожидал, — угрюмопродолжал Улаф. — Тролли научились прятаться от стрел и арбалетных болтов.

— Даже тролль иногда способен чему-то научиться, —философски заметил Телэн. Мальчик уже полностью оправился после падения склена, хотя иногда все еще жаловался на головные боли.

— Нет, — возразил Улаф. — В этом-то и вседело. Тролли не способны учиться, может быть потому, что не хотят — или немогут — учиться их боги. Тролли, которые живут в наши дни, знают ровно столько,сколько знал первый тролль — не больше и не меньше. Это проделки Киргона. Еслион изменит троллей настолько, что они станут способны учиться, человечествугрозят крупные неприятности.

— Но ведь это же еще не все, а, Улаф? —проницательно осведомился Бевьер. — У тебя на лице вот уже несколько днейто самое «теологическое выражение». Ты воюешь с какой-то неприятнойнравственной дилеммой?

Улаф вздохнул.

— Моя идея наверняка выведет из равновесия всех, нодавайте хотя бы обсудим ее достоинства, прежде чем ударяться в драку.

— Начало многообещающее, — пробормоталСтрейджен. — Будь так добр, излагай свою идею помягче.

— Это у меня вряд ли получится, Стрейджен. ДепешиБетуаны становятся все отчаяннее. Тролли больше не выходят на открытуюместность. Конные атаны не могут достать их копьями, а стрелы и арбалетныеболты попадают больше в деревья, чем в троллей. Они даже поджигают траву, чтобыпрятаться за дымом. Бетуана вот-вот призовет всех своих соотечественниковвернуться домой, а без атанов мы останемся безоружными.

— Сэр Улаф, — сказал Оскайн, — полагаю, чтоэто мрачное предисловие должно подготовить нас к ужасному продолжению.По-моему, мы все уже достаточно подготовлены. Продолжай и ужасни нас.

— Мы должны отнять троллей у Киргона, — сказалУлаф, рассеянно почесывая за ухом Мурр. — Нельзя, чтобы он и дальше обучалих основам тактики, и уж совсем нельзя допустить, чтобы они научилисьдействовать сообща.

— И как же ты собираешься отнять у бога совершеннонеуправляемых бестий? — осведомился Стрейджен.

— Я подумывал о том, чтобы поручить это дело их жесобственным богам. В конце концов, Тролли-Боги в нашем распоряжении. Гверигзаключил их в Беллиом, а Спархок носит Беллиом за пазухой. Я полагаю, что Кхвайи его собратья согласятся на что угодно, если мы пообещаем им свободу.

— Ты спятил? — воскликнул Стрейджен. — Мы неможем их освободить! Это немыслимо! — От волнения он выронил пару золотыхмонет, которые теперь всегда носил с собой.

— Я был бы более чем счастлив услышать другиепредложения — если они у кого-то есть. Опасность, грозящая Атану, сама по себесерьезна, но чем дольше Киргон повелевает троллями, тем большему они от неговыучатся. Рано или поздно они вернутся в Талесию. К чему нам обученное войскотроллей у ворот Эмсата? Если мы обратимся к Троллям-Богам, у нас будет хотя бымалое преимущество. В наших руках ключ к их свободе. Зато у нас нет ничего, чтохотел бы получить Киргон, — кроме, разумеется, самого Беллиома. Я быпредпочел иметь дело с Троллями-Богами.

— А почему бы Спархоку не отправиться в северный Атан ис помощью Беллиома попросту уничтожить троллей?

Спархок покачал головой.

— Беллиом на это не пойдет, Стрейджен. Он не станетстирать с лица земли целый вид живых существ. Я это точно знаю.

— У тебя кольца. Заставь его подчиниться твоемуприказу.

— Нет, этого я не сделаю. Беллиом не раб. Если мы с нимдолжны действовать сообща, пускай это будет по доброй воле.

— Спархок, мы не можем освободить Троллей-Богов. Можетбыть, я и вор, но я все же талесиец. Я не намерен сидеть в сторонке илюбоваться тем, как тролли захватывают весь полуостров.

— Мы ведь еще даже не говорили с Троллями-Богами,Стрейджен, — заметил Улаф. — Почему бы не узнать, что они могутсказать, прежде чем принимать решение? Нам нужно что-то делать, неважно что —но очень быстро. Иначе мы увидим, как колонны атанов покидают свои казармы,чтобы отправиться по домам.

Даная соскользнула с колен Улафа и подняла монетыСтрейджена.

— Ты уронил вот это, милорд Стрейджен, — сладкимголоском сообщила она. Затем нахмурилась. — Мне это только кажется, или насамом деле одна из них чуточку полегче другой?

Стрейджен слегка затравленно воззрился на нее.

Немного погодя Вэнион и Спархок провожали Сефрению до дверейее комнаты. Они дошли до дверей и остановились.

— О, что за чушь! — взорвалась вдруг Сефрения,мгновенно разъяряясь. — Вэнион, немедленно уложи свои вещи и возвращайся ксебе!

Вэнион ошеломленно моргнул.

— Я…

— Заткнись! — цыкнула она. И одарила убийственнымвзглядом Спархока. — И от тебя чтобы я тоже не слышала ни слова!

— От меня?

— Тебе нужно уложить вещи, Вэнион, — напомнилаона. — Нечего торчать здесь, разинув рот.

— Сейчас иду.