Олимп - Дэн Симмонс

– Прочие врождённые… – Харман запнулся. – В каком смысле?

– Сколько функций ты уже освоил? – поинтересовался маг.

– Пять штук, – ответил девяностодевятилетний.

Одна из них, поисковая, была известна людям испокон веков, ещё трём научила товарищей Сейви; пятую супруг Ады открыл сам.

– Перечисли.

Мужчина возвёл глаза к потолку.

– Поисковая функция, включая хронометр… Ближняя, дальняя, общая сеть и «глотание» – чтение посредством руки.

– Хорошо ли ты разобрался в общей сети, Харман из Ардиса?

– Не совсем.

Мужчину испугали слишком большие потоки информации, слишком широкий «диапазон», как выразилась покойная Сейви.

– А ты уверен, что люди старого образца – настоящие «старомодные» люди, ваши недоделанные, неусовершенствованные предки – владели всем этим добром?

– Ну… я не знаю…

По правде сказать, он об этом и не задумывался.

– Нет, не владели, – бесстрастно изрёк Просперо. – Вы – плод четырёх тысяч лет генно-инженерных забав и нанотехнического монтажа. Как ты обнаружил «глотание»?

– Я просто прикидывал так и этак, тасовал воображаемые квадраты, круги, треугольники, пока не сработало.

– Это ты сказал Аде и остальным, – возразил маг. – Мне-то известно, что это неправда. Как было на самом деле?

– Я увидел код во сне, – признался Харман. Столь непонятным, драгоценным переживанием он и впрямь ни с кем не делился.

– Да, грёзу навеял сам Ариэль, когда иссякло наше терпение. – На тонких губах старика вновь заиграла усмешка. – Разве тебе нелюбопытно, сколько функций носит каждый «старомодный» в своей крови, в клетках тела и мозга?

– М-м-м… больше пяти? – предположил собеседник.

– Сотню, – промолвил Просперо. – Ровно сотню. Мужчина порывисто шагнул к нему.

– Покажи!

Хозяин разрушенного орбитального острова покачал головой:

– Не могу. И не стал бы. Но ты обязательно всё узнаешь по пути.

– Мы едем не в ту сторону, – заметил девяностодевятилетний.

– Что?

– Ты говорил, что Эйфелева дорога доставит нас к началу Атлантической Бреши, на европейское побережье, а вагон плывёт на восток, прочь от Европы.

– У третьей башни повернём на север. А что, не терпится?

– Конечно.

– Напрасно торопишься, – обронил маг. – Обучение произойдёт во время странствия, а не после. О, тебя ожидает преображение из преображений. И будь уверен, тебе бы вряд ли пришёлся по вкусу короткий путь: над ущельями древнего Пакистана, через афганскую пустыню, к югу вдоль Средиземного Бассейна и над болотами Сахары.

– Почему? – поднял брови Харман.

Однажды в обществе Даэмана и Сейви он пролетел на восток над Атлантикой и упомянутыми топями Сахары, а потом пересёк на вездеходе иссохшее дно Средиземного Бассейна. Места знакомые, чего бояться? К тому же мужчине было интересно посмотреть – до сих пор ли над Храмовой горой Иерусалима восходит к небу синий тахионовый луч, заключавший в себе, по словам Сейви, кодированную информацию обо всех её современниках, живших четырнадцать веков назад.

– Калибано вырвались на свободу, – сообщил Просперо.

– Как, они покинули Бассейн?

– Говорю тебе, тварей уже ничто не держит. В мире начинается полный беспредел.

– Тогда куда же мы направляемся?

– Спокойствие, Харман из Ардиса, только спокойствие. Завтра пересечём горный хребет – пожалуй, эта часть путешествия покажется тебе особенно занимательной. Потом направимся в Азию, где ты, возможно, узришь творения великих покойников, и уж тогда – на запад, только на запад. А Брешь подождёт.

– Слишком долго, – посетовал мужчина, расхаживая по комнате. – Слишком долго. Функции не работают, я даже не представляю, как там Ада. Мне нужно назад. Мне нужно вернуться домой.

– Ах вот оно что, тебя интересует: как дела у супруги? – без улыбки спросил маг и указал на красную полосу ткани, расстеленную на красной кушетке. – Возьми посмотри. Но лишь один раз.

Харман нахмурился, повертел повязку в руках.

– Туринская пелена? – Он с удивлением уставился на красную (а не рыжевато-коричневую, как обычно) ткань и странную вышивку из микросхем.

– Существует несметное множество туринских приёмных, устройств, – пояснил седовласый старец. – И столько же пер датчиков информации, сколько людей на свете.

Возлюбленный Ады покачал головой.

– Мне сейчас не до Трои с Агамемноном. Я не в настроении развлекаться.

– Эта пелена не показывает историю Илиона, – произнёс Просперо. – Из неё ты узнаешь судьбу своей милой. Попробуй.

Мужчина откинулся на кушетке, дрожащими руками расправил на лице алую ткань, коснулся вышивки на лбу и закрыл глаза.

«Королева Мэб» летела навстречу Земле, а следом тянулся хвост из ядерных вспышек: каждые полминуты корабль выстреливал по ядерной бомбе величиной с банку из-под «кока-колы», сила взрыва толкала буферную плиту обратно к корме тысячефутовой посудины, гигантские поршни и цилиндры в машинном отделении совершали возвратно-поступательные движения и выталкивали новый заряд.

Манмут наблюдал за происходящим по кормовому видеоканалу.

– Если кто-нибудь на Земле ещё не догадывался о нашем приближении, то теперь уже знают все, – поделился он мыслями с Орфу по личному лучу.

Друзья как раз поднимались к носу корабля (а может, и опускались, учитывая завершающую фазу полёта) на самом просторном лифте: впервые за время путешествия их обоих пригласили на мостик.

– По-моему, так и было задумано, – отозвался иониец.

– Похоже. Но не до такой же степени. Утончённее нас только клизма. Это всё равно что открыть в палате для желудочников платный клозет, всё равно что…

– Ближе к делу. Куда ты клонишь? – пророкотал Орфу.

– Слишком уж это всё нарочито, – буркнул маленький европеец. – Слишком броско. Слишком дорого…Дизайн корабля середины двадцатого века, я тебя умоляю! Ядерные бомбы, баночный завод «Кока-Кола» образца тысяча девятьсот пятьдесят девятого года…

– Ну и?– перебил его краб.

Прежде он бы направил на друга по меньшей мере несколько видеокамер и глаз на органических стебельках. К сожалению, их до сих пор не смогли заменить, ведь оптические нервы выгорели дотла.

– Так и тянет предположить, что вместе с нами летят не столь заметные корабли моравеков, использующие технологию невидимости, – передал Манмут.

– И у меня появлялись подобные догадки, – ответил иониец.