Три Царя - Игорь Маревский

Я не позволю. Эти слова промчались в голове сборщика со скоростью Велповского монорельса, что за определенную плату мог доставить каждого желающего в любую точку полиса. Чем ближе он приближался, тем отчетливее было видно, что Ярик без сознания, а его лицо полностью покрыто кровью.

Балдур прикусил нижнюю губу и, поддав скорости, посмотрел на единственный целый глаз аспида. Второй, куда совсем недавно угодила пуля его револьвера, уже перестал сочиться кровью, да постепенно начинал восстанавливаться. Чистая, первобытная ярость. Всё что он смог прочитать. Ничего больше, чем непреодолимое желание растерзать, разгрызть и раздробить каждую косточку в теле человека.

Ему нужен был план и срочно. Вдруг Балдур вновь посмотрел на Ярика и ему в голову пришли слова, сказанные в тронном зале Солнцеликого. Ложь, чушь и полная бредятина даже по стандартам человека, однако в тот момент это показалось ему хорошей идеей.

Должно получиться. Просто обязано. Отказываюсь верить, что отец Ярика был прав и в тот момент. Кем бы он чёрт возьми ни был. Балдур нацелился на атаку, и вставив новых кристаллик в паз, стиснул зубы.

«Выжить, главное выжить, а там и Ярика вытащим», ¾ крутилось в его голове. Сознание прояснилось. Воздух был свеж и богат лесным аромат чистоты. Звуки постепенно сливались в единое и затухали на фоне, будто неважный белый шум. В очередной раз он и его цель. Смерть или успех. Сердце зачастило. Схватка. Сбор. Азарт.

Нож и револьвер покоились там, где и было их место. Балдур не щадил ног, гнал что есть сил. Мать, широко раскрыв клюв, ударила, и человеку едва удалось увернуться от её атаки. Физическое и духовное утомление, сказывались на аспиде, и юная мать, была уже не так быстра, как могло показаться ранее. Балдур неуклюже плюхнулся на землю, и не теряя времени, быстро заработал руками и ногами, цепляясь за край чешуйки зверя.

Пальцы быстро соскальзывали, и Стервятник с частым дыханием карабкался на спину. Он хватался за каждую чешуйку, до которой мог дотянуться, стараясь не оставаться на месте, будто горе-охотник, что пытается спастись от стаи волков на дереве.

Аспид заверещал, однако в этот раз не от боли, а из-за уязвленного самолюбия. Взмах крыльев и зверь оторвался от земли. Ярик, что до сих пор сжимал хлыст мёртвой хваткой, дёрнулся и воспарил. Первым делом Балдур забрался на спину и оказался у шеи зверя. Ему надо было избавиться от удавки, чтобы освободить рыжеволосого.

В обычном случае, когда заклинание теряет духовный контроль хозяина, оно тут же испаряется. Балдур достал нож и попытался срезать, однако лассо, питаемое духом Ярика, не поддавалось. Аспид стремительно набирал высоту, пытаясь стряхнуть людей со своего тела. Балдур ударил раз, затем еще один. Очередной желтый кристалл. Однако часть потерянного духа заставило аспида сбавить высоту. Крылья становились всё тяжелее. Сборщик нырнул в мешочек на поясе, и это практически стоило ему жизни. Аспид, резко взмыв к небесам, махнул крыльями, обнажая своё брюхо к солнцу. Стервятник едва успел схватиться за одну из чешуек, и сам оказался над пропастью. Зверь кричал, вопил. Они оба знали, что в таком положении он не продержится долго.

Пальцы человека постепенно соскальзывали, а сам он застучал зубами, пытаясь удержаться. По какой-то причине он знал, что не погибнет в тот день, знал, что еще увидит Сырника и остальных. Знал или просто надеялся, впуская самозабвение в свой разум. Балдур понимал, что при его роде деятельности он погибнет не на мягкой перине и уж тем более не от старости. В один день ему не повезет, и он останется безымянным трупом среди земель Личьих. Он знал, он понимал, но только не так. Быть раздавленным аспидом, так и не сумев спасти Ярика. В конце концов сбор был его планом.

«Выжить. Главное выжить», ¾ вновь крутилось в его голове. Балдур свободной рукой схватился за нож, в попытке вонзить его меж чешуек, но спина у аспида была особенно защищена. Попасть в разлом можно было, пожалуй, лишь иглой или очень тонким кинжалом. Стервятник мысленно восславил богов, и пообещал себе, если уж и уходить такой поганой смертью, то на своих условиях.

Убрав нож обратно, он нырнул в карман, и достал чистый кристалл. Балдур что есть сил подтянулся на чешуйке, за которую держался и ощутил, как по кончикам пальцев что-то потекло. Кровь, но не его. Аспид ослабевал, и это сказывалось на всём в целом. Кусочек кроваво-розовой плоти, это всё что нужно было видеть человеку. Балдур не знал, он даже не надеялся, лишь сомкнул пятерню в кулак и ударил что было сил. Вновь это чувство. Набухает, режет, колит, горит. Сбор! Мать завопила, совсем иначе. Стервятник улыбнулся. По рисунку его татуировки забегала целая радуга цветов.

Мать резко запорхала крыльями, пытаясь вернуться в удобное положение, но всё что ей оставалось это беспомощно падать. Вместе с тем, как Балдур собрал дух наивысшего качества, чешуйка за которую он держался, секундой позже покинула хозяйку. Стервятник ощутил, как сердце уходит глубоко внутрь, словно опережая падение самого тела.

Даже в тот момент, когда всё, казалось, потерянно, он отказывался сдаваться, отказывался принять смерть. Выжить во что бы это ни стало. Он дергал руками и пальцами, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, пока не ощутил горячую, чертовски горячую руку. Сердце вернулось на свое место и бешено заколотило.

Балдур увидел перед собой Ярика, что держал его, зацепившись за хлыст. Его лицо было обезображено кровью и ссадинами. При всём том, через что ему пришлось пройти, он в своей манере маниакально улыбался, и явно наслаждался процессом.

— А я был прав! Наездник на аспидах! — прокричал тот и скорчившись от боли потянул за собой Балдура.

Мать не сдавалась и пыталась хоть как-то замедлить падение, безнадежно взмахивая крыльями, и пытаясь повернуть тело в воздухе.

— Нужно её развернуть, — крикнул Стервятник сквозь ветер, когда надежно ухватился за плечо Ярика.

Рыжеволосый посмотрел по сторонам, и смачно сморкнувшись кровью, ответил:

— Сырник!

— Что, Сырник?

— Ну Сырник! Когда он у тебя на шее хвостом крутиться, с плеча на плечо перепрыгивая, тебя штормит?

— Штор… ты о чем?

— Балдур, сейчас разобьемся ко всем богам в промежность. Штормит? — закричал Ярик, что есть сил.

— Штормит, — с недоумением согласился тот.

— Ну вот и поехали.

— Стой, это так не…

Балдур не успел закончить фразу, как Ярик крепче сжал лассо вокруг шеи аспида и пустив легкий