Столп огненный - Кен Фоллетт

Барни сглотнул подкативший к горлу ком.

Матрос по имени Сайлас нетерпеливо крикнул:

– Стрелять-то будем?

Барни заскрежетал зубами, но удержался от брани.

– Рано, – ответил он, стараясь говорить уверенно. – Пусть подойдут ближе.

С верхней палубы донесся крик шкипера Бэкона:

– Пушкари, не стрелять!

Шкип вряд ли слышал вопрос Сайласа, но чутье подсказало ему, что орудийная обслуга могла заволноваться.

Чем ближе подходил галеон, тем тревожнее становилось ожидание. С шести сотен ярдов испанец выстрелил.

Грохот, клубы дыма… Ядро летело достаточно медленно, чтобы за ним можно было следить невооруженным глазом, и Барни словно зачарованный наблюдал, как оно взмывает вверх по высокой дуге. Он подавил желание немедленно спрятаться. Прежде чем ядро достигло цели, стало понятно, что «Ястреб» пострадает. Но испанский пушкарь прицелился чуточку выше, чем следовало, поэтому ядро лишь пробило парусину. Послышался треск рвущейся материи, но, по счастью, корпус как будто не задело.

Можно было выстрелить в ответ, но Барни медлил, ибо Бэкон, срываясь на крик, принялся отдавать новые распоряжения. «Ястреб» дернулся, заваливаясь на подветренный борт. Несколько мгновений ветер дул кораблю прямо в корму. Бэкон продолжал крутить штурвал. Описав полный круг, «Ястреб» устремился на юг, обратно к острову.

Не дожидаясь приказа, все пушкари переместились к портам левого борта и принялись заряжать шесть других миньонов.

Что затевает этот треклятый Бэкон?

Выглянув в порт, Барни увидел, что галеон тоже поворачивает, очевидно, намереваясь перехватить убегающего «Ястреба». И тут его словно осенило: он понял задумку Бэкона.

Шкип подарил Барни цель, о которой можно было лишь мечтать.

Через минуту-другую борт «Ястреба» окажется прямо напротив носа вражеского галеона, всего в каких-то трех сотнях ярдов. Если повести беглый огонь, можно будет всаживать одно ядро за другим в беззащитный нос врага, а потом накрыть всю палубу, до самой кормы, круша мачты и реи.

Главное – не промазать.

На столь близком расстоянии клинья, которыми приподнимали стволы пушек, вовсе не требовались. Стрелять придется, что называется, в упор. Нос узкий, тут нужно попасть, просто попасть.

– Пора? – снова влез неугомонный Сайлас.

– Рано, – отозвался Барни. – Ждем, ребята, ждем.

Он встал на колени у ближайшей пушки и с колотящимся сердцем отважился выглянуть наружу, оценивая скорость и направление движения галеона. На суше все было куда проще, там ни пушки, ни враги не скакали по волнам.

Вражеский корабль как будто стал заворачивать. Барни едва справился с желанием немедленно открыть огонь. Он пристально следил за четырьмя мачтами испанца, решив, что прикажет стрелять, когда те выстроятся в прямую линию и передняя заслонит собой остальные. Или чуть раньше, чтобы ядра успели долететь до цели.

– По вашей команде! – крикнул Сайлас.

– Товсь! – Мачты почти сошлись. – Первая, огонь!

Барни хлопнул Сайласа по плечу.

Матрос поднес палку с горящей веревкой на конце к запальному отверстию.

Выстрел прогремел оглушительно громко.

Пушка отпрыгнула назад.

Барни выглянул в порт. Ядро угодило точно в нос вражескому кораблю. С верхней палубы «Ястреба» донеслись радостные вопли.

Барни повернулся к следующей пушке.

– Огонь!

Это ядро полетело выше и перебило одну из мачт галеона.

Радостные крики наверху перешли в улюлюканье. Барни двинулся дальше вдоль ряда пушек, высчитывая на ходу, когда именно отдавать команду стрелять.

Наконец все шесть пушек сделали по выстрелу. Барни вернулся к первому орудию, уверенный, что Сайлас успел перезарядить. К его негодованию, Сайлас и второй матрос до сих пор бурно радовались меткому попаданию.

– За дело! – рявкнул Барни. – Эта лоханка еще на плаву!

Сайлас торопливо схватился за ганшпуг, длинную палку с воротом на конце. С ее помощью он быстро извлек из дула остатки использованного пыжа, тлевшие и сыпавшие искрами. Матрос затоптал искры мозолистой босой ногой, как будто совершенно не ощущая боли от ожогов. Его товарищ между тем взял другую палку, обмотанную тряпками, окунул ту в ведро с водой, а затем сунул в дуло, чтобы затушить любые оставшиеся в стволе ошметки предыдущего выстрела, иначе велика была опасность, что новая порция пороха взорвется преждевременно. Горячий ствол мгновенно высох изнутри, и матросы принялись перезаряжать орудие.

Барни посмотрел на вражеский корабль. В носу галеона зияли две дыры, передняя мачта клонилась набок. С палубы – до галеона теперь было не более двухсот ярдов – доносились стенания раненых и истошные вопли уцелевших. Но галеон еще вполне мог сражаться, а капитан испанца явно не собирался отступать: его корабль приближался к «Ястребу» лишь самую малость медленнее.

Барни подосадовал тому, как долго его пушкари перезаряжают пушки. Из своего армейского опыта он усвоил, что одного залпа никогда не бывает достаточно для того, чтобы выиграть битву. Противник рано или поздно приходит в себя. Но вот череда залпов, один за другим, когда вокруг падают замертво те, кто совсем недавно был бодр и весел, лишает мужества и заставляет солдат убегать или сдаваться. И потому стрелять нужно без передышки. Впрочем, пушкари «Ястреба» были моряками, и никто, по-видимому, не объяснял им раньше важности быстрой и дисциплинированной перезарядки.

Галеон неотвратимо надвигался. Капитан испанца, похоже, отказался от мысли влепить в «Ястреба» бортовой залп. Ну разумеется, подумал Барни, они ведь не хотят топить «Ястреба», намерены захватить англичанина и отобрать все незаконно добытые ценности на борту. Враг стрелял из малых носовых пушек, некоторые выстрелы попадали в паруса и такелаж, но небольшие размеры сослужили «Ястребу» добрую службу: вражеские ядра ложились то с недолетом, то с перелетом. Значит, предположил Барни, испанцы попробуют таранить «Ястреба», а потом взять на абордаж.

Когда пушки наконец будут перезаряжены, до галеона останется меньше сотни ярдов. Испанский корабль был намного выше «Ястреба», Барни хотелось поразить не столько его корпус, сколько палубу, поэтому следовало слегка приподнять стволы. Барни пробежал вдоль ряда пушек, вставляя клинья.

Время словно замерло. Галеон приближался быстро и решительно, на девяти-десяти узлах, и вода пенилась под его бушпритом, но казалось, что испанец едва крадется. На палубе толпились моряки и солдаты, которым, очевидно, не терпелось ворваться на борт «Ястреба» и поубивать проклятых англичан. Сайлас и прочие пушкари поглядывали то на галеон, то на Барни, изнывая от желания поднести фитили к запальным отверстиям пушек.

– Ждем! – рыкнул Барни.

Если выстрелить хоть на толику мгновения раньше нужного, это будет отменный подарок врагу, ибо тогда испанцы беспрепятственно подойдут вплотную, пока пушкари «Ястреба» снова возьмутся за перезарядку.