Столетняя война. Том IV. Проклятые короли - Джонатан Сампшен

от уже нажитого. Вскоре союзники Иоанна Бесстрашного среди знати начали отпадать от него. Герцог Анжуйский испугался еще до открытия Генеральных Штатов и уехал из Парижа в свои владения. Пьер де Эссар, королевский прево Парижа и до недавнего времени один из ближайших соратников Иоанна Бесстрашного, был возмущен, когда Университет включил его в свой список обличений, как одного из главных грабителей государства, и оказался отстранен от всех своих должностей в финансовой администрации. В ответ он обвинил герцога Бургундского в том, что тот является самым большим грабителем из всех. Он публично заявил, что Иоанн взял из королевской казны более 2.000.000 экю, и утверждал, что у него есть расписки, подтверждающие это. Но прежде чем он смог предъявить их, он был вынужден бежать из Парижа, опасаясь за свою жизнь. Купеческий прево Пьер Жантьен, еще один человек, обвиненный Университетом в казнокрадстве, был отстранен от исполнения своих обязанностей по управлению монетными дворами, быстро утратил свои прежние бургундские симпатии и вскоре был изгнан из муниципалитета[416].

* * *

Самым опасным отходом от дела бургиньонов был отход Дофина. Встревоженные усиливающейся атмосферой насилия в столице, брат королевы Людвиг Баварский и Эдуард, герцог Барский, до сих пор осторожно поддерживавшие режим бургиньонов, объединили свои усилия с братом герцога Орлеанского Филиппом, графом Вертю, одним из знаменосцев арманьякской партии. Вместе они убедили Дофина в том, что пришло время ограничить власть Иоанна Бесстрашного, взяв управление государством в свои руки. Людовик почти не нуждался в поддержке. Разрыв с герцогом Бургундским произошел из-за позиции почтенного канцлера Франции Арно де Корби. Арно, которому было восемьдесят восемь лет и который был канцлером уже четверть века, по словам секретаря Парламента, был "настолько дряхл и слаб, что едва понимал, пришел он или уходит". Но его дальнейшая служба имела определенное символическое значение, поскольку он был единственным оставшимся крупным государственным чиновником, который не был связан ни с одной из враждующих сторон. Дофин отказался уволить его после того, как парижане включили его в свой знаменитый список бюрократов-коррупционеров. В начале марта 1413 года состоялось бурное заседание королевского Совета. Когда Арно выступал перед собравшимися советниками, его прервал канцлер Дофина, бургиньон Жан де Ньель. Жан обвинил Арно в пустословии и велел перейти к делу. Оба чиновника обменивались оскорблениями через весь зал Совета. Заседание грозило перерасти в безобразную потасовку, когда Дофин встал со своего места, резко осадил Жана де Ньеля и приказал ему покинуть зал. В должности канцлера Дофина его заменил Жан де Вайи, уважаемый в Парламенте адвокат, которому суждено было стать одним из самых упорных врагов Иоанна Бесстрашного[417].

Этот шаг Дофина вызвал внезапный кризис в самом сердце правительства. Герцог Бургундский созвал заседание Большого Совета с целью навязать свою волю мятежному принцу. Совет, в котором преобладали союзники герцога, разрешил набрать армию из 2.000 латников и 1.000 лучников под командованием Иоанна. Они якобы предназначались для действий против гарнизонов замков арманьякских принцев. Но становилось все более очевидным, что истинная цель этого — ошеломить Дофина и его друзей в Париже. Напряжение в столице нарастало: Иоанн Бесстрашный и его союзники оказались вынуждены вступать во все более тесный союз с лидерами парижских корпораций, чтобы сохранить власть. На улицах города враждебность к Дофину усиливалась. В течение следующих нескольких недель все, что стояло между хрупким миром и кровавым народным восстанием, было неофициальное перемирие между Дофином и муниципалитетом, по которому парижане обязывались предупреждать правительство за два дня, прежде чем браться за оружие[418].

В конце апреля 1413 года Дофин предпринял смелую попытку вырвать власть из рук герцога Бургундского до прибытия его войск. На майский день в Венсенском лесу был назначен большой турнир. По плану Дофин, по этому поводу, должен был привезти короля в Венсен из столицы и разместить правительство во временной столице, возможно, на Луаре. Этот план был разработан советниками Дофина в Париже совместно с Пьером де Эссаром. Пьер отвечал за тщательные военные приготовления, необходимые для того, чтобы обезопасить путь бегства короля и предотвратить преследование парижан. 27 апреля Пьер и его брат в обстановке глубокой секретности прибыли с отрядом вооруженных людей к внешним воротам Бастилии. Крепость, по-видимому, не имела гарнизона. Ворота были закрыты, но они прорвались через них и засели внутри. Из Бастилии они отправили небольшой отряд солдат занять укрепленный мост через Сену в Шарантоне, по которому Дофин намеревался бежать вместе с королем. Еще три или четыре сотни человек были собраны на восточном берегу Сены, чтобы сопровождать короля и Дофина, как только они переправятся через реку. К сожалению, эти приготовления трудно было скрыть. Люди, посланные удерживать мост, были задержаны охраной моста с помощью жителей Шарантона и под вооруженной охраной доставлены в Париж. Там весь заговор был раскрыт. В штаб-квартире герцога Бургундского в Бургундском отеле было созвано экстренное заседание королевского Совета. Улицы Парижа были взбудоражены. Братья Легуа и два мясника, Дени Шомон и Симон Кутелье, известный как Кабош, прошли по городу, призывая мясников и их союзников к оружию. Их поддержали важные представители муниципалитета. Самым активным из них был Жан де Труа, яростный уличный оратор, который был одним из эшевенов (членов городского совета). Он и его последователи распространили информацию о том, что их враги пытаются похитить короля и Дофина и разрушить город[419].

На следующее утро, 28 апреля, около 3.000 парижан собрались на Гревской площади, перед ратушей Отель-де-Виль. Внутри здания вместе с капитанами стражи и группой видных горожан собрались купеческий прево и эшевены. Купеческим прево, сменившим Пьера Жантьена месяц назад, был богатый меняла по имени Андре Эпернон. Это был слабохарактерный человек: бесцветный, нерешительный и легко поддающийся влиянию. Он попытался убедить толпу снаружи разойтись. Но никто его не послушал. Вместо этого толпа по переулкам к востоку от Гревской площади и направилась к Бастилии. Лидерами толпы была разношерстая группа людей заключивших между собой союз. Среди них выделялся небольшой отряд придворных рыцарей Иоанна Бесстрашного, возглавляемый одним из его камергеров, Элионом де Жаквилем, который служил ему связным с мясниками. Их сопровождали Жан де Труа и предводители мясников и корчмарей. Один из них, мясник Кабош, чей статус и грубая кличка впоследствии стали символизировать эксцессы народного восстания, вскоре дали имя всему движению. С ними шли большая группа магистров Университета и группа радикалов из правительственных учреждений, большинство из которых были пенсионерами или протеже Иоанна Бесстрашного. Одним из них был Эсташ де Лэтр, президент Счетной палаты, другим один из личных секретарей короля Гийом Барро, вместе со