Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов

Еще одним поленом в будущий пожар народного бунта стала продовольственная обстановка. Как показало расследование, первый залп «Тирана» был направлен на одно из городских зернохранилищ. Еще пять подобных объектов были подвергнуты атакам с земли. Два разграбили и сожгли. У меня не было сомнений в том, что террористы намеревались прибавить к остальным бедам Старкрара голод, и это очень, очень умно! Ничто так не бесит народ, как зверство правителей вкупе с голодом! О, никто не любит голод! Смерть от него не просто долгая и мучительная, она ужасная! Чума и пытки добрее, чем голодная смерть… Дети-скелеты в Малдизе были ярчайшим тому подтверждением. Мне казалось, что я один понимаю, как л’Зорназа играет на руку врагу, это было столь очевидно и интуитивно понятно, что мне хотелось не то кричать, называя его идиотом, не то обвинять двуличного тана в измене!

Тело зажило, а тяжелые тренировки, на которых меня гоняла Себастина, вернули мне боевую форму, и я стал действовать.

Во входную дверь нашей конспиративной квартирки постучали. Себастина поставила на стол треснутый заварочный чайник и жестом опытного фокусника извлекла из воздуха большой нож. Мелинда сняла очки и взяла в руки модифицированную длинноствольную винтовку, Луи взял свою, утяжеленную, с длинным ножом-штыком. Торш вынул из кобуры револьвер и пошел открывать. И так каждый раз, после каждого стука, после каждого подозрительного скрипа половицы в коридоре. Торш приоткрыл дверь, постоял несколько секунд и закрыл ее.

– Мой тан, Дарксад идет. Будет через минуту.

– Все вон. Себастина, ширма.

Мои слуги, мои верные Мелинда и Луи. Когда я «умер», они в точности исполнили все данные им в начале службы предписания. Так как все мое состояние по завещанию переходило слугам, они обождали положенное время, затем перевели деньги на закрытый счет, закрыли дом и разъехались из Старкрара в разные стороны, прихватив, впрочем, некоторые необходимые образцы оружия, экипировки и некоторую сумму в твердой имперской валюте. Седмицу они провели в маленьких неприметных гостиницах в ближайших городах, ничего не делали, нигде не показывались. А потом, получив подтверждение, что их хозяин жив, вместе с присланными агентами тайно вернулись в Старкрар.

Агенты и слуги молча утекли в соседние комнаты, а Себастина поставила между моим письменным столом и дверью красивую ширму с тонкими резными рамами и мембранами зеленого шелка. Эта ширма была единственным красивым и дорогим предметом в моем новом обиталище. Раздался новый стук, Себастина притаилась. Я убедился, что свет из окна не спроецирует на ширму наши тени, подергал кадык из стороны в сторону, изменяя тональность голоса, и положил за щеки по ватному шарику. Неприятное ощущение, но вместе с изменением формы ротовой полости изменяется и голос. Оставалось продумать новую систему расстановки пауз и отбросить мои обычные речевые обороты, чтобы сделать голос неузнаваемым даже для тех, кто знал меня всю жизнь. Мер предосторожности для параноика много не бывает.

– Войдите.

Я услышал звук плохо смазанных петель и легкий хлопок закрывающейся двери.

– Присаживайтесь, господин Дарксад. В ногах правды нет.

– Благодарю.

Я прислушался к его голосу и к вздоху, с которым он опустился на стул.

– Вы не выспались. Чем занимались прошлой ночью?

– Работал на вас, господин Инкогнито.

– Отрадно слышать, что работали. И прошу, довольно называть меня так. Глупо.

– Ну, имени своего вы мне не дали. И даже не позаботились придумать фальшивое. Неужели мне нельзя проявить немного творческого мышления?

– Если вы хотели зарабатывать на жизнь творческим мышлением, пошли бы в писательство. Вот уж где дармоеды наловчились за счет всяких выдумок карманы набивать. А пока я плачу вам внушительные суммы, будьте добры…

– Понял вас. Итак, вы готовы слушать?

– Готов.

– Аррен л’Калипса. Изгой. Насколько я понял, он все так же богат, но теперь к нему относятся, как к… Как называются эти несчастные малдизцы низшей касты?

– Что? Какой еще касты? – непонимающе ответил я.

Низшая каста малдизцев звалась хиггитами, и отношение к ним в Малдизе было более чем пренебрежительное. Так, грязь в человеческом обличье. Бриан л’Мориа это знал, как и любой ветеран колониальных войн. Знал и Дарксад, как человек в высшей степени любопытный и имеющий знания во множестве областей. Что это было? Он закинул удочку, пытаясь подцепить догадку о моей личности? А не служите ли вы двум господам, Джон?

– Короче говоря, с ним не общаются. Даже семья на время приостановила контакты, и обязанности главы перешли от Аррена к Сирему.

Все правильно. Аррен в опале, Карнирис – серебряный часовой, он не может выполнять обязанности главы клана или даже благородного дома, ибо его единственная забота – это Император. Остается Сирем, младший брат блистательных близнецов.

– Аррен поселился в Оуквэйле, в одном из домов их семьи. Я походил вокруг, поспрашивал, покопался в мусоре. И в переносном, и в буквальном смысле. Выяснилось, что тан л’Калипса уже некоторое время занимался обустройством этого домика. Его обвешали первоклассными защитными заклинаниями, облагородили, ввезли много дорогой мебели, набрали штат слуг. При этом тан л’Калипса пользовался деньгами со своего личного счета. Стороннего, никак не связанного с семьей.

– Через третьих лиц?

– В точку. – В голосе Дарксада послышалась улыбка. – Безупречный тан что-то скрывает. Причем давно.

Какое-то мгновение я усмехался, услышав, как кто-то еще кроме меня так называет Аррена л’Калипса. Но тут же напало опасение, что это вторая попытка подсечь мою личность. Неужели Дарксад знает, на кого работает?!

– Скажите, господин Дарксад, на кого вы работаете?

– Скажу. Как только вы представитесь.

Сказанное можно было понимать двояко. То ли он намекал, что я его единственный наниматель, то ли он понял, что я его раскусил и предлагает баш на баш – я ему свое имя, а он мне имя того, кто еще ему платит. Нет, не выдерживает критики. Если он действительно знает, кто я, то он должен понимать, на что я пойду, дабы сохранить тайну. Себастина рядом, одно слово, и она вырвет из человека хребет. С другой стороны, внезапное исчезновение Дарксада станет буквально моей росписью в том, что я жив, и его второй наниматель эту роспись распознает. Или я просто опять балуюсь с теориями заговора, и лишь эта неизвестность спасает жизнь детективу.

– А еще я нашел один любопытный… Хм, назвать это документом язык не повернется. Как мне его вам передать?

– Просуньте под ширму. Господин Дарксад, у вас есть оружие? Только честно.

– Револьвер под мышкой.

– А у меня в руке. Без глупостей.

– Сколько недоверия, господин Инкогнито!

– У вас определенная репутация.

– С моей репутацией все в порядке. Не то что с вашими нервами.