Бродячая Русь Христа ради - Сергей Васильевич Максимов

вожжей нету. Как я тебе буду, младой, угождати; тебе угожденье душе на погибель, в том бы не постигла смертная кончина. Юность моя, юность, - безбожное время! К Богу ты ленива, ко греху радлива. Вижу я погибель, страхом весь объятый. Когда конь смирится и мне покорится? Возьму в руки вожжи, буду направляти по пути смиренья и души спасенья. Боже ты мой, Боже, Творец мой Небесный! Сошел еси с неба грешные спасти! Приимя мя, Боже, заблужденного сына, от наемник худша, всякой твари гнуше! Во твоем эдеме, в последнем месте, на тебя взирая, радость получаю».

Затем опять новые десятки песен, указывающих на прелесть пустыни и на душевную пользу пустынного жития, с такими стихами, что вызывают и слезы, и вздохи. Послушать их не прочь прийти посторонние; охотливы филипповцы, а особенно православные. Вот почему нельзя отказать стихам этим в большой силе влияния их на новопосвящаемых. Со стихов, собственно, и начинается подыгрывание и смущение новиков, намеченных в секту скрытных, которых (поет одна их же песня) «молитвы и слезы теплые Бог послушает и подаст для них прощение грехам». Песни же бывают разные: есть и для старцев, и на молодых девиц рассчитан стишок, обещающий им в виде пустыни «рай пресветлый на востоке, вечной радости страну», что «не замеченным в пороке девам будет отдана»:

Лучше царских там палаты,

Вертограды и сады,

Терема, чертоги златы,

В садах дивные плоды.

Поля устланы цветами,

Розы запах издают,

Рощи с чудными древами,

Всегда ангелы поют.

Плавно катятся там реки,

Чище слез воды струя.

Ты вселишься там навеки,

Дочь любимая моя!

- говорит, завидуя, мать дочери при прощаньи с ней, уходящей из мира в безмолвную пустыню, где, как уверяет Никита Семенов в другой песне, «кто ни живал, тот и нужды не видал».

Стихам этим указано место и при разных праздниках и обрядах. При увещаниях поют стихи «О ленивом» и «Человек на земле»; в Великом посте

- «Со страхом мы, братие» (о страстях Господних); на Христов день - «Се ныне радость духовная»; на 21 декабря - стих Иосафа царевича (на день его памяти) и т. д.

На стариков и стариц рассчитаны стихи посильнее, с мрачным оттенком. Они и припугивают, и подают утешение: если не бежишь от суетные чести мира сего, «престрашный глас Господь к тебе речет, во адскую дебрь жить вечно тя пошлет; там мурины престрашны вси живут и муки грозным шумом вси ревут. В тех муках ты не можеши истлеть, но вечно будешь в пламени гореть; великим воплем будеши вопить, чтоб пламени геенскаго избыть; от горести власы начнешь терзать и час рожденья будешь проклинать. Хошь вечно скорбь там будеши иметь, уже Христа вовеки не узреть, но токмо будешь ты в смоле кипеть и в пламени геенском там гореть. Увы, коль люто будешь там страдать, но мукам тем отрады не видать ».

«Человек некий прииде во врачебницу, - читают скрытники-старцы в одном из великого множества цветников, которыми они преимущественно перед всеми заручаются, - и вопрошаше врача: есть ли таковое былие, врачующее грехи? Врач же отвещав: есть. Прииди и возьми корень послушания и листвия терпения, цвет чистоты, плод добрых дел; изотри в котле безмолвия, просей в решете рассуждения, всыпли в гарнец смирения, прилей воды и слез молитвенных; подпали огнем Божественныя любви, покрый крышкою милостыни и, егда огонь учредится, простуди и посоли братолюбием и вкушай лжицею покаяния, и, тако сотвориши, будеши совершенно здрав».

Велики грехи у скрытницких старцев, и самый большой изо всех - баба. Ради ее многие старцы уходят в пустыню, и подбираются из них те именно, у которых не угомонились страсти и хочется погулять на последнее. Скрытницкая вера никогда не полагала завета целомудрия, и столь прославленный «свальный грех» в их-то среде и получил самое широкое и беззаветное применение. В строгом смысле тесно соединившихся пар нет. Женитьба у них положительно возбраняется; предложение брачной жизни при согласии двух лиц, обязавшихся взаимной верностью, в качестве нового догмата не имело никакого успеха и даже встречено злой насмешкой, породившей длинные стихи целой поэмы. Подтрунивает стихотворец, повествует и другой автор-прозаик все одно и то же, на одинаковую тему.

Один, между прочим, пишет: «Сколь прельщаются те люди - учат девства не хранить; заставляют здравых телом во вся слабости концы, погубляют самым делом девства славу и венцы» и проч.

Другой свидетельствует: «Новые ученики Никиты Семенова возносят себя паче всех человеков, а сами толкуют Писание на свой разум, как им любо, только бы жить богато да были бы девки при себе». И еще: «От его же непреподобного учения и прочие согласия люди навыкоша при себе водить девок и баб, и что с ними делают, про то сами они знают».

Знаем мы, что сам Никита Семенов был судим судом странническим за блуд. Другой наставник говорил: «Гораздо меньше греха в блуде и незаконном прижитии детей с принадлежащими к секте, чем в браке, венчанном в церкви». С третьим наставником случилась такая беда, что он изувечил из ревности жившую с ним наложницей замужнюю женщину, а эта на него пожаловалась; одна странница поймана с незаконнорожденным ребенком. Да всего и не перечтешь.

На миру (где вообще скрытников ненавидят, хотя и не преследуют, готовы поспорить и подраться, но ни за что не укажут на притоны ненавистных людей) толкуют, что подпольные родители по бродячей жизни, на беглом положении, детей считают тягостью, что, когда отца не сыщешь и вся обуза ложится на мать, в ходу вытравление плода казачьим можжевельником (juniperus sabina), янтарем и шафраном. Толкуют, что родившихся детей убивают, хотя на самом деле дети эти поступают на воспитание к христолюбцам, которые и усыновляют ребят, говоря любопытным, что получили ребенка от проходившей в Соловки богомолки, которая шла с этой крикливой ношей, притомилась, заболела и говорит: «Мне девать теперь некуда, возьми дитя Христа ради!»

Вообще, случаи рождения детей в скрытничестве очень редки. К тому же подбираются все больше старички из охотников вроде Алексея Иваныча Друганина. Идет дело больше на развлечение от скуки в замкнутом одиночестве, когда большую часть времени приводится тратить на шатание от одного христолюбца к другому да на споры с филипповцами. И пища не Бог знает какая: ни мяса, ни водки не полагается. И посты очень