Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии - Михаил Майзульс

Мартин (ум. 579/580 г.), архиепископ Браги и «апостол Галисии», требовал от христиан властвовать «как над распущенными рабами души, над языком, чревом и похотью». Как сформулировал Александр Махов, в средневековой проповеди эта триада (lingua, venter и libido) выстраивалась в ось греховности, пронизывающую человеческое тело. Демонстрируя связь между центрами вожделений и инструментами порока, художники и скульпторы часто представляли дьявола с дополнительными мордами, пастями и языками на животе и в паху. Причем на многих из таких изображений язык, высунутый дьяволом из его нижней личины, помещали ровно на место фаллоса (II.4.22)[827]. Это был своего рода визуальный эвфемизм, позволявший изобличить похоть и потворство плоти как служение демонам, не изображая гениталии Сатаны.

II.4.19. Морализованная Библия. Париж. Ок. 1220–1230 гг.

Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Cod. Vindobonensis 2554. Fol. 19

II.4.20. Морализованная Библия. Париж. Ок. 1220–1230 гг.

Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Cod. Vindobonensis 2554. Fol. 30

II.4.21. Крылатый монстр, который, видимо, олицетворял дьявола, пожирает грешника. Голова жертвы «замещает» язык чудовища. У человека язык тоже высунут и продолжает эту эстафету.

Капитель в церкви Сен-Пьер в Шовиньи (Франция). Начало XII в.

II.4.22. Сатана с языком на месте фаллоса.

Книга виноградника Господа нашего (Livre de la Vigne de Nostre Seigneur). Франция. Ок. 1450–1470 гг.

Oxford. Bodleian Library. Ms. Douce 134. Fol. 67v

«Говорение „с высунутым языком“, говорение животом-чревом, говорение гениталиями – три метафоры одного и того же: лжеречи. Высунутый язык поставлен здесь в один ряд с „нижними“ сферами греховности, обнажение языка осмыслено как вариация на темы „телесного низа“ и его греховных проявлений»[828]. В XVI в. французский философ и юрист Жан Боден в трактате «О демономании ведьм» так описывал речь одержимой, через которую на самом деле говорит дьявол: «Когда злой дух говорит, он говорит иногда словно бы в животе, а рот женщины остается закрытым, иногда с языком, высунутым изо рта до колен, иногда – срамными частями», т. е. гениталиями[829].

Вероятно, что и на изображениях Страстей высунутый язык мог напоминать о сексе и телесном низе. Так, у Яна Полака один из еврейских стражников, высмеивающих Христа, показывает ему фигу, высовывает язык, а два пальца левой руки засовывает себе в рот (II.4.23). Похожие жесты часто встречались в сценах Страстей. Например, на гравюре Альбрехта Дюрера один из присутствующих при бичевании Христа облизывает указательный и средний пальцы (II.4.24)[830]. И тем, возможно, намекает на фелляцию. У того же Дюрера есть рисунок c изображением пары обнимающихся крестьян. На ней женщина, приобняв кавалера и слегка улыбаясь, кладет свой пальчик ему в угол рта, а он показывает ей язык и ласкает ее грудь[831].

В немецкой, нидерландской или английской иконографии XIV–XVI вв. римляне и иудеи, измывающиеся над Христом, часто растягивают себе двумя руками кончики рта. При этом некоторые из них одновременно обнажают зубы (II.4.25), высовывают язык (II.4.26) или вдобавок оттягивают себе нижние веки (II.4.27). В англоязычной литературе таких персонажей принято называть mouth-pullers[832].

Что эти жесты значили? В поисках ответа историки обращаются к ветхозаветной Книге пророка Исайи (57:1–5), где говорилось о том, как «сыновья чародейки» глумятся над умирающим праведником. «Он отходит к миру; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих. Но приблизьтесь сюда вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы! Над кем вы глумитесь? против кого расширяете рот, высовываете язык? не дети ли вы преступления, семя лжи?» В латинском тексте Вульгаты, там, где в русском Синодальном переводе стоит слово «глумиться», сказано: «Super quem lusistes». А глагол ludere, как подчеркивает Александр Махов, одновременно означал «насмехаться», «дразнить», «играть» и «обманывать»[833].

Комментируя эти строки Исайи, Иероним Стридонский объяснял, что «сыновья чародейки» олицетворяют иудеев-богохульников, которые на Голгофе насмехались над Христом, «плюя ему в лицо и дергая его за бороду, и над которым они расширяли и открывали свой рот и высовывали язык, говоря ему: "Ты Самарянин и бес в Тебе" (Ин. 8:48), и снова: "Он изгоняет бесов не иначе как силою Вельзевула, князя бесовского" (Мф. 12:24)»[834]. Именно так на бессчетных средневековых изображениях поступали и сами демоны, которые в том числе при виде Христа высовывали языки и растягивали кончики губ.