Первая мировая война. Неизвестные страницы - Владимир Золотарев

Относительно участи командного состава XIII и XV армейских корпусов и 2-й пехотной дивизии, ввиду полного отсутствия документальных данных и отрывочности показаний лиц, пробившихся в Россию из состава частей этих корпусов, удалось собрать лишь следующие сведения.

Командир XV армейского корпуса, генерал от инфантерии Мартос, доблестно руководивший своими частями, по некоторым сведениям, находится в плену; там же находится начальник 8-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант барон Фитингоф. Начальник 6-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант фон Торклус, пробился с остатками некоторых частей и ныне формирует вновь в Гомеле XV армейский корпус.

Командир XIII армейского корпуса, генерал-лейтенант Клюев, не проявивший надлежащего руководства своими войсками, по показанию трех свидетелей-очевидцев, сдался в плен вместе с начальником 1-й пехотной дивизии, генерал-лейтенантом Угрюмовым; начальник 36-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант Преженцов, по некоторым сведениям, находится в плену.

Начальник 2-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант Мингин, мужественно сражавшийся с 13-го по 16 августа, по частным сведениям, находится в плену.

Что касается деятельности других начальствующих лиц частей 2-й армии, то, в отношении их расследованием устанавливается следующее.

14 августа, телеграммой командующего 2-й армией, генерала от кавалерии Самсонова был удален от командования командир I армейского корпуса, генерал от инфантерии Артамонов.

Затем, в 20-х числах августа, генерал от кавалерии Жилинский предложил вновь назначенному командующим 2-й армией, генералу от кавалерии Шейдеману, представить свое заключение о деятельности других старших начальствующих лиц 2-й армии, принимавших участие в операции этой армии под Нейденбургом.

По представлении такового заключения приказом Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта, генерала от кавалерии Жилинского, от 26 августа № 46, были удалены от командования командиры армейских корпусов: I – генерал-лейтенант Сирелиус, VI – генерал от инфантерии Благовещенский и ХXIII – генерал от инфантерии Кондратович и начальник 4-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант Комаров.

Все удаленные от командования лица состояли, во время производства мною расследования, в резерве чинов Минского военного округа, где и были опрошены мною.

Причины их удаления от должностей и относящиеся до сего данные выясняются в таком виде:

1) генерал от инфантерии Артамонов был удален от командования I армейским корпусом, как указано выше, телеграммой командующего 2-й армией, генерала от кавалерии Самсонова, от 14 августа (6 часов 30 минут дня), предписывавшей ему сдать командование корпусом генерал-лейтенанту Душкевичу, причем причины удаления указаны не были.

Причины эти выясняются из телеграммы генерала Самсонова Главнокомандующему армиями фронта от того же 14 августа (11 часов 30 минут вечера) и отчасти из показания Генерального штаба капитана Шевченко, командированного для связи из штаба 2-й армии в штаб I корпуса.

В означенной телеграмме на имя Главнокомандующего армиями фронта генерал Самсонов, донося о положении дел в армии, сообщал: «На левом фланге наш I корпус удерживал свои позиции до трех часов дня, затем корпус был отведен без достаточных оснований в район Сольдау, за что я удалил генерала Артамонова от командования корпусом, и корпус принял генерал Душкевич».

Капитан Шевченко показал, что причину удаления генерала Артамонова от командования корпусом генерал Самсонов лично ему, капитану Шевченко, определил в следующих выражениях: «Я удалил генерала Артамонова не за допущенные им ошибки, а за то, что 14 августа, когда I корпус отступал, – от генерала Артамонова продолжали поступать донесения, что корпус продолжает удерживаться, как скала».

Как ныне выясняется обстоятельствами расследования, I корпус 14 августа отступил от своих позиций в район Сольдау не вследствие приказания генерала Артамонова, а под давлением превосходных сил противника (достигавших, по мнению генерала Артамонова, до двух с половиной корпусов при 400 орудиях), пользовавшегося при этом бронированными автомобилями с пулеметами и орудиями.

Таким образом, обвинение генерала Артамонова «в отводе корпуса без достаточных оснований», результатами расследования не подтверждается.

Что касается другой причины, изложенной в показании капитана Шевченко, то по этому поводу выясняется следующее.

Об отступлении I корпуса к Сольдау генерал Самсонов узнал из докладов, прибывших к штабу 2-й армии в 6 часов вечера 14 августа, начальника конного отряда, генерал-майора барона Штемпеля и командира 11-й конной батареи, подполковника Буркова. Между тем днем того же числа у начальника штаба 2-й армии, генерал-майора Постовского, был разговор по телефону с генералом Артамоновым о положении дел в I корпусе, и генерал Артаманов говорил, что корпус его стоит «как скала» и что командующий армией может совершенно на него надеяться.

Очевидно, это обстоятельство (на что есть указание и в «Кратком отчете о действиях 2-й армии с 1-го по 16 августа») и послужило для генерала Самсонова, после доклада генерал-майора барона Штемпеля и подполковника Буркова, основанием отдать распоряжение об удалении генерала Артамонова от командования корпусом.

Генерал Артамонов, подтверждая свой разговор по телефону с генерал-майором Постовским, происходивший, по его словам, между 10-ю и 11-ю часами утра 14 августа, объясняет содержание его тем, что за ночь, после боя 13 августа, войска отдохнули и пришли в порядок, связь восстановилась, подошли подкрепления; поэтому доклад его был уверенный и он действительно высказал, что корпус стоит и удерживается твердо. Говоря это, он не знал еще об отходе передовых частей, находившихся в 14 верстах от Сольдау, с их боевых позиций. Об отходе этих частей он узнал только около часу дня, когда лично выехал вперед на позиции. Почти все время ему приходилось оставаться в боевой линии, руководя действиями войск; лишь на короткое время он приезжал в Сольдау, где оставался его штаб.

Донесения командующему армией от него отправлялись обыкновенно вечером, в этом отношении он не сделал исключения и для 14 августа, тем более, что при корпусе находились два представителя штаба армии – полковник Крымов и капитан Шевченко, которые имели полную возможность доносить обо всем, происходившем в 1 корпусе, командующему армией.

Признавая, что изложенные в объяснениях генерала Артамонова обстоятельства, в общем, нашли себе подтверждение в данных произведенного расследования, нельзя в то же время не отметить, что, сообщая генерал-майору Постовскому о прочном положении корпуса, генерал Артамонов все же допустил неправильность, а именно – сообщил штабу армии, без достаточно тщательной проверки, сведения, оказавшиеся неверными, так как в действительности (как то устанавливается и расследованием) отход частей корпуса с передовых их позиций начался еще утром 14 августа, значительно ранее бывшего у генерала Артамонова с генерал-майором Постовским разговора.

Отмечая это обстоятельство, нельзя вместе с тем не указать и на то, что в тяжелых боях I армейского корпуса, как это удостоверяют многие из опрошенных лиц, генерал от инфантерии Артамонов проявил личное мужество, останавливал отходящие части и его часто можно было видеть в самых опасных местах боя;