По секрету всему свету - Ольга Александровна Помыткина

подругу. Ведь каждая девушка хочет быть в центре внимания. В дальнейшем моя высокая самооценка сыграет со мной злую шутку. Ведь именно зависть и ревность встанет на пути к моему счастью.

Я спала в сорочке, которую мне подарила баба Шура. Гостья посмотрела на меня очень грустно. Потом улыбнулась и отвела взгляд в сторону, когда я соскочила с кровати и поспешила в бабушкину спальню, чтобы одеться.

— А знаешь, я ведь тоже хотела прическу себе сделать! — крикнула я из спальни.

— Зачем, тебе и так хорошо! — В голосе почувствовалась тревога.

— Я сделаю химию на челку. Вернее, можно состричь волос коротко по кругу и сделать химию.

— И как это будет выглядеть? — насупилась подруга, подумав, что это будет выглядеть красиво.

— Думаю, хорошо. Точно, деньги у меня есть.

Я видела, как остатки настроения у подруги улетучились прочь.

— Баба Шура, а можно мы с Олесей съездим в город. Ей очень нужно.

— Если очень нужно, то ехайте. Только поесть надо. Садитесь поешьте.

— Я не хочу, — выдала подруга.

— А я чай попью.

На остановке мы простояли недолго, минут десять, и ехали минут двадцать.

В парикмахерской народу было немного. Олеся сидела молча и грустила. По ее лицу было видно, что она сильно переживает. Она даже начала подергивать ногой. Честно сказать, я ее в таком упадническом настроении еще не видела. Лицо ее, то хмурилось, то становилось каким-то восковым и бледным.

Я посматривала на нее и старалась представить новую прическу. Но спросить не решалась.

Как только подруга зашла в зал, оттуда послышались какие-то возмущения. Я подошла поближе и прислушалась.

— Как хочешь, но стричь я тебя не буду! — сопротивлялась парикмахерша. — А завтра приедет твоя мать и мне голову оторвет. Вот если бы ты с ней приехала, то другое дело.

— Она мне разрешила, — застонала девчонка.

— Я не верю… Такую косу отрезать, это просто ужас!

— Я же вам за это деньги заплачу. Не просто так.

— Да ты не понимаешь своей красоты! — продолжала женщина. — Отрезать недолго. А вот вырастить заново — очень проблемно.

— Я хочу короткую стрижку.

— Не буду стричь, приходи с матерью завтра.

— Она на работе. А со мной ведь сестра приехала, — сходу придумала Олеся. — Она подтвердит мамины слова.

— Где сестра?

— Там, в коридоре.

Я поспешила сесть на место. Из кабинета вышла стройная женщина с красивой короткой стрижкой и обратилась ко мне:

— Вы, сестра этой девочки?

Олеся сделала мне знаки глазами и скривила лицо.

— Да, а что?

— Ей мама разрешила стричься?

— Конечно, мы бы сюда не пришли.

— А волос продадите?

Подруга отрицательно помотала головой.

— Нет, — ответила я.

— Ладно, как хотите. Ну что, будем стричь, если сестра не против.

Когда подруга вышла из зала через несколько минут, я чуть не лишилась чувств. На ней была мальчиковая стрижка. Какое-то время я даже не могла оторвать от нее глаз. Ее волосы, слегка волнистые, даже потемнели. И сама Олеся стала серьезнее и, намного, старше своих лет. Точно, эта женщина, из салона красоты, сунула мою подругу в капсулу времени и добавила ей года три- четыре. Мне даже показалось, что волнения женщины были не напрасны, она превратила это милое создание во взрослую девушку.

— Ого! Ничего себе! — удивилась я.

— Нравится?

— Хм!

— Так нравится или нет? — гордо, приподняв голову, спросила Олеся.

— Красиво! — неуверенно произнесла я. — Очень красиво!

— Мне тоже понравилось.

Если честно, то Олесе коса шла больше, нежели такая короткая стрижка. Она сделала девушку угловатее и строже, менее женственной, как мне показалось. Кажется, голос у нее стал грубее.

— А коса твоя где?

— В сумке, здесь.

— А мама та знает, что ты так коротко пострижешься?

— Нет, я ей сказала, что немножко подравняю волос.

— И что теперь будет!? — вспыхнула я.

— Поворчит да перестанет, — спокойно ответила подруга. — Мальчишки, зато, удивятся.

— Это точно. А ты спросила, здесь химию можно сделать?

— Нет, они химии не делают, — соврала Олеся.

Я бы все равно не стала здесь делать, так как нам надо было успеть на автобус.

В автобусе я все посматривала на подружку. Она даже вести себя стала по-другому: задрала подбородок, распустила алые губки и, сдержанно, посматривала по сторонам. Мне показалось, что ее голубые глаза стали еще ярче. Теперь я привыкала к ее новому облику и к ее новым манерам.

«Но, все равно, ей идут длинные волосы, — сделала я вывод, — можно было остричь просто покороче».

Когда мы вышли из автобуса, я сказала Олесе, что мне нужно навестить мамину знакомую, которая живет недалеко, и чтобы она, Олеся, шла домой. Она согласилась и поспешила вперед.

А я подождала, пока она скроется за поворотом и побежала в местную парикмахерскую.

В двухэтажное здание я зашла решительно. Главное показать, что я взрослая девушка и мечтаю сделать прическу.

Конечно, это место мне не показалось таким порядочным, как в городе. В коридоре было грязно. Горела тусклая лампочка. Стены, выкрашенные в синий цвет, выглядели убого. Какие-то облезлые полированные шкафы загромождали помещение. Деревянные ящики из-под овощей стояли тут же в углу. Три двери были закрыты. Мне показалось, что я попала не туда. И нигде не было вывески: «Парикмахерская». Я уже хотела повернуть назад, как услышала за спиной женский голос:

— Девушка, ты что-то хотела?

— Да, а где тут парикмахерская?

— Здесь. Ты хотела подстричься?

— Сделать химию.

Женщина, средних лет, очень полная, неопрятная, в выцветшем синем халате посмотрела на меня оценивающе и с удивлением. На голове у нее была косынка, из-под которой торчали рыжие кудряшки.

— Проходи сюда, — сказала она совершенно спокойно, точно это и ожидала от меня услышать.

Я зашла в такое-же грязное помещение, с зеркалом, на котором имелись закопченные трещины, точно зеркалу было сто лет. Рядом стоял деревянный стул. Тут же в углу имелись два электросушителя для волос. Возле плинтусов и, кое-где на полу, валялись волосы и клочки пыли. Двойные окна с решетками закоптились изнутри. Недалеко стояла эмалированная раковина с ржавыми потеками.

— Садись на стул.

Я, брезгливо уселась, озираясь вокруг.

— Химию на весь волос? — спросила женщина.

— На челку, немножко сзади и по бокам, — невнятно объяснила я. — Волос можно немного обстричь по кругу, совсем немножко. Только подлиннее.

— Понятно, — произнесла грубо женщина.

— А сколько это будет стоить?

— Не дорого…

Цена мне понравилась, и я стала ждать, пока женщина что-то доставала на пыльной полке. Какие-то бутылочки, мелкие бигуди…

Потом она распустила мои волосы, состригла несколько локонов и приступила к самому главному — химической завивке. Пока она работала со мной, подошли еще три женщины: две завиваться,