Под скорбной луной - Карен Одден

на станции обнаружила полиция, и то лишь потому, что один из коробов со спиртным развалился. Когда вытаскивали бутылки, наткнулись на пистолеты.

— Пришел ли за грузом Морган?

— Нет, и в накладной был указан ложный адрес, хотя отправитель утверждает, что с ним расплатились подлинными банкнотами.

— Хм…

— Возможно, Маккейб в курсе дела, — предположил Стайлз. — Не исключено, что он вам расскажет некоторые подробности, особенно если оружие направлялось не ему. Похоже, так оно и есть, если убивают его людей.

Допив чай, я поставил чашку с блюдечком на стол.

— Передам вам все, что он мне сообщит. — Я поднялся и кивнул на открытую книгу. — Что читаете?

— «Премьер-министра», — застенчиво улыбнулся бывший напарник. — Последнее произведение Энтони Троллопа.

— Белинда любит его книги.

— Много политики и интриг — о таком лучше читать в книге, чем видеть в реальной жизни.

Он поднялся, но я махнул рукой:

— Не провожайте.

— Возьмите один из моих зонтов, — сказал мне вдогонку Стайлз.

Благодаря его заботливости домой я прибыл через пятнадцать минут пусть и не сухим, но все же не столь мокрым, как час назад.

Глава 6

Посетив на следующее утро морг, я с полчаса дожидался хирурга Оукса, который занимался с каким-то трупом. Наконец он пригласил меня взглянуть на тело найденного в Саутворке человека. В зале было холодно; мертвец лежал на изрезанном, покрытом пятнами деревянном столе. Пальто и брюки с него сняли, оставив лишь нижнее белье и рубашку.

— Бог ты мой, Корраван, — хмыкнул Оукс. — Уж не из винокурни ли вы его вытащили?

— Ну да, мы вчера заметили, что от него разит. — Я обошел стол и встал напротив хирурга, с той стороны, где находилась голова трупа. — Его обнаружили на лестнице у Ист-лейн, на южном берегу. Это к востоку от верфей Глендиннинга. Обратили внимание на его руку?

— Старая травма, — кивнул Оукс. — Полагаете, карточный долг?

— Не исключено.

Глянув на голову погибшего, он взял кусок влажной фланели и протер запачканное лицо.

— Голова лежала на краю ступеньки? Видите, на щеке характерный кровоподтек, — указал Оукс. Я рассмотрел не то что синяк, а так — бледно-серое пятно. — Не могу сказать наверняка, — продолжил хирург, — но, возможно, это след от падения. Впрочем, его могли и ударить твердым предметом.

— На какой версии вы остановились бы?

— Лестница у Ист-лейн в приличном состоянии? — фыркнул он.

— Ну, ремонтировали ее лет пять назад.

— Что ж, тогда я сказал бы, что травма нанесена округлым предметом. Вряд ли это был удар о край ступеньки.

Значит, убили его в другом месте, затем волны выбросили труп на лестницу. Зачем разумному человеку на ночь глядя нанимать экипаж до этого района Саутворка? Скорее всего, погиб он где-то выше по течению реки, а за ночь тело доплыло до Ист-лейн.

— Что скажете о его руках? Если он падал — не пытался ли смягчить падение?

— Таких признаков не наблюдаю. Впрочем, если он был пьян, то вряд ли предпринял бы подобную попытку. У нетрезвого человека реакции замедлены. И все же я не уверен в сильном опьянении. — Оукс взял пальто погибшего и поднес его край к носу. — Фу… Одежда воняет джином, но… — Отбросив пальто, Оукс нагнулся над телом, изучил кончик носа и по очереди заглянул в каждую ноздрю. — Не вижу расширенных сосудов ни на носу, ни на щеках.

Он задрал на трупе нижнюю рубашку и несколько раз надавил ладонями на живот.

— Не похоже, что этот человек был хроническим алкоголиком. В его возрасте некоторые симптомы уже проявились бы. Печень и поджелудочная не увеличены. Живот не вздут, мышцы в тонусе.

Оукс выудил из кармана металлический инструмент, открыл рот трупа и посмотрел внутрь.

— Признаков эрозии пищевода не вижу, так что предположил бы, что джина куда больше на одежде, чем в крови.

Я не слишком удивился. Убийства нередко маскируют под несчастный случай. Однако почему убийца просто не сбросил тело в Темзу? Зачем было перетаскивать его на лестницу?

— Было при нем что-то ценное?

— Кольцо. Я нашел его за подкладкой пальто. Скорее всего, провалилось в дырку в кармане, о чем наша жертва даже не догадывалась. Металл блестит как новый, на пальцах характерных вмятин нет. Значит, либо кольцо действительно новое, либо носили его нечасто. Возможно, оно даже не принадлежало убитому, хотя размер вроде бы подходящий.

Отойдя к шкафу, Оукс взял кольцо с маленького лотка и положил его в мою ладонь. Обычное золотое колечко, не слишком тяжелое, однако добыча для вора, безусловно, ценная. Я рассмотрел его внутреннюю поверхность, но гравировок не обнаружил. Женат или вдовец? Почему не носил кольца? И почему его не украли? Любой мало-мальски смыслящий в своем деле воришка нашел бы его обязательно, просто прощупав подкладку.

Меня вдруг осенило, и я внимательно осмотрел правый манжет пальто жертвы. Обшлаг потертый; скорее всего, пальто было приобретено несколько лет назад.

— Как считаете, он был правшой или левшой?

— Судя по развитым мышцам кисти, я бы сказал — левшой, — ответил Оукс.

Я вывернул манжет наизнанку и удовлетворенно хмыкнул. Вот и потайной кармашек для карты.

— Это еще для чего? — осведомился хирург.

— Для козырного туза, — объяснил я и бросил пальто на стул. — Дайте мне знать, если найдете еще что-нибудь интересное. Нам следует выяснить имя жертвы до похорон.

— Знаю, знаю, — пробурчал Оукс. — Помогите мне его перевернуть, пока не ушли.

Мы переложили тело на живот. Оукс снял с покойника рубашку и указал на синяк на правом плече, рядом с шеей. Похоже, след от дубинки…

Что ж, надо будет отправить сообщение в Скотланд-Ярд. Вряд ли это несчастный случай, скорее всего — действительно убийство.

В участке речной полиции меня приветствовал сержант Трент.

— К вам посетитель, сэр. Представился как мистер Флинн, — сообщил сержант и с некоторым сомнением добавил: — Из «Фалкона». Приехал около половины одиннадцатого. Сказал, что будет вас ждать, так что я определил его в первую комнату.

Недоверие полисмена к газетчикам меня нисколько не удивило, однако я лишь улыбнулся. С Томом Флинном мы не виделись несколько месяцев. Большую часть лета Том был в поездке — сопровождал Дизраэли и маркиза Солсбери в Берлин, где состоялось подписание договора о разделе территорий по итогам Русско-турецкой войны.

Подобно Ярду, участок речной полиции имел три комнаты для допросов или содержания лиц, которым мы готовились предъявить обвинение. Двери помещений были закрыты, лишь первое стояло нараспашку.

Заглянув внутрь, я увидел стоящего у окна мужчину. Репортер любовался Темзой, поблескивающей под слабым осенним солнцем. Том был невысоким и крепким, с круглой головой,