Белая неко, серый Dodge - Константин Моисеев

Во-первых, хвост. Не какой-нибудь накладной, что обычно используется в видеоэротике или ролевых играх, а самый настоящий: чёрный, пушистый и виляющий.

Во-вторых, поведение. Не сказать, что оно уж чересчур нетипичное, но странности всё равно прослеживаются, а объяснения им найти не получается.

Но самое главное, конечно, расположенные на макушке кошачьи уши. Сначала мне (как и любому в подобной ситуации) подумалось, что они — накладные, но когда я осторожно протянул руку и отодвинул длинную прядь волос спутницы в сторону, то чуть не выпрыгнул из собственной кожи: человеческие органы слуха на привычных местах отсутствовали (не было даже швов; вместо них красовалась ровная поверхность).

Воспоминания о том, что было дальше, почти выветрились из моей головы, но ключевые события ещё достаточно свежи внутри чертогов бескрайнего дворца памяти. Добравшись до дома, я притащил дрожащую от страха девушку в свою комнату, запер дверь и приступил к установлению личности. Выяснив, что говорить она, увы, не может, но почти всё понимает, я положил перед ней небольшой блокнот с чёрной гелиевой ручкой…

Из рисунков и не сильно разборчивых букв мне удалось понять, что виновница вмятин на передней части Sundance попала в Джорджию из Нью-Брансуика (что в штате Нью-Джерси, а не на территории Канады), будучи похищенной ряжеными полицейскими; лже-копы сдали жертву людям в белых халатах, которые в ходе проводимых экспериментов… Даже не знаю, как вам объяснить: эти учёные (в дерьме мочёные!) каким-то образом смогли превратить её в смесь человека с кошкой и частично промыть мозги; проще говоря, искусственно создали кошкодевушку (подобная трактовка являлась наиболее понятной для меня, но не слишком убедительной для окружающих).

— Вот так дела… — прозвучало в ночной тишине моей комнаты после завершения изучения информации. — На следы каких родственников докторов Камерона и Менгеле я набрёл?

А в это время вдоволь наколесившаяся по округе Фуксия, вернувшись к дому Тентпенга, остановилась перед зависшей в полуоткрытом состоянии дверью гаража; её передние фары и габариты внезапно погасли, а сама машина, развернувшись, задом протиснулась внутрь, останавливаясь в пяти дюймах от задней стены. Размещённая на рулевой колонке кочерга переключения автоматической коробки передач медленно передвинулась в положение «P»; следом привычно вытянулся костыль стояночного тормоза; пустующий замок зажигания повернулся влево… Если говорить кратко, то когда на шум из спальни пришла разбуженная бабушка компьютерщика, то в гаражной тишине лишь чуть слышно пощёлкивал остывающий двигатель, перебиваемый комариным жужжанием барахлящего дверного электромотора.

КОНЕЦ 2 СЕРИИ.

Серия 3. Guys, cats and automobiles

Обследовав сбитую незнакомку на предмет последствий столкновения (и не обнаружив буквально ничего, кроме нескольких гематом), я уложил её отдыхать на складной лежак из ткани и алюминиевых трубок, а сам, выключив свет и заперев дверь, растянулся на кровати, размышляя о факте творящейся вокруг какой-то очень странной ерунды (лгать самому себе, уверенно говоря, что ничего не происходит, было бы глупо). Долго обдумывая этот момент во время ворочания в постели, я не заметил, как уснул, но мой сон был тяжёл, как участь женщин в семьях пьющих реднеков.

Кое-как успокоившись, мой перегруженный мозг начал выдавать довольно-таки странную картинку. Сначала послышался нудный голос священника; впрочем, находился я по какой-то причине не возле алтаря церкви, а на неестественно празднично оформленной площадке по продаже подержанных машин Rossell's fine autos.

— Гарри, берёшь ли ты эту женщину себе в… — держа в руках раскрытую книгу с надписью «CAR SALESMAN BIBLE» и изображением четырёхдверного седана Chevrolet Chevelle Crew Cab 66 на обложке, методично произносит речь пастор. Осторожно осматриваясь, замечаю, что рядом со мной стоит Тентпенг в ярко-белом смокинге при галстуке-бабочке, а около него вместо невесты — переливающаяся на солнце экстра-блестящим лакокрасочным покрытием типа «металлик» Фуксия, около которой припаркован мой Plymouth Sundance!

— Что происходит? — слышится возглас бабушки компьютерщика.

— Ничего себе… — присвистывает сидящий на капоте белого Dodge 330 63 Вернер.

— Кто отдает эту женщину этому мужчине? — между тем, доходит до меня факт того, что мы с моим двухдверником выступаем на этом странном торжестве в качестве свидетелей с обеих сторон. Не желая принимать в этом безумии никакого участия, я бросаюсь к собственному автомобилю; оный же начинает стремительно менять свою форму. Сперва он превращается в предыдущую модель (то есть, Reliant K), далее — увеличивается (переходя на более крупную платформу M-body), а когда мне наконец-то удаётся, кое-как схватив змеёй убегающую из-под пальцев дверную ручку, попасть в салон, мой красный Sundance, пройдя в обратную сторону один из даунсайзов предыдущего десятилетия, разрастается аж до R-body (то есть, второго поколения Gran Fury). В панике выдираю из-под консоли моток проводов…

— Я отдаю. — говорит выбравшийся из подъехавшего к празднику вишнёвого двухдверного седана Plymouth Valiant Signet 68 странно улыбающийся агент по недвижимости. — Я отдаю её; у него есть подтверждающий это комплект документов. Она вся принадлежит ему… — тут он хватается за подбородок и сдёргивает с себя маску, обнажая лицо какого-то незнакомого мне и очень похожего на знаменитого актёра Глена Кэмпбелла старика с бледной кожей.

— Если кто-то против этого брака, пусть скажет сейчас или замолчит навечно… — словно в трансе, выдаёт священник; ответом служит нажатый мной гудок, вследствие чего огромная толпа присутствующих, покинув свои места, двигается в мою сторону, но тут у меня внезапно получается запустить двигатель и быстро прорваться сквозь неё (за время возни седан снова становится купе: на этот раз — продуктом переделок топливного кризиса, то есть, Gran Fury Brougham 75), прочь от всего этого ужаса!

Прокатившись по городским улицам (всё вокруг почему-то выглядит так, будто продюсер Аарон Спеллинг с канала ABC выбрал для съемок очередного сезона Starsky&Hutch именно наше захолустье) за рулём стремительно меняющего формы хардтопа (уже на платформе C-body), лихо выскакиваю на SR44, после чего, уйдя от столкновения с широким (аж в полторы полосы!) встречным Pontiac Bonneville Brougham 64 (я что, ещё и куда-то в близкое прошлое без DeLorean попал?) решаю посмотреть, нет ли погони; поправив и взглянув в центральное зеркало заднего вида, с содроганием вижу отражение… Нет, чёрт возьми, этого просто не может быть!

Из свисающего с потолка хромированного прямоугольника на меня смотрит… Правильно, Тим Аткинс! Только возрастом чуть за полтинник. Небритый, потолстевший, усталый, лысый, в белой майке с грязными пятнами, джинсах и строительных ботинках.

— All my exes live in Texas… — когда мы промчались мимо K-Mart с перетяжкой «GRAND OPENING!», громко рыгнул и хрипло загорланил он, перед этим откупорив бутылку пива Budweiser пожелтевшими от времени зубами.

— АААААААА!!! —