Любовница поневоле - Марина Эльденберт

Один оргазм для делового партнера, и я свободна!

Тем более вервольфа настолько возбуждаю я или сама ситуация, что до меня доносится сдавленный выдох сквозь зубы, когда я обхватываю двумя ладонями его член. Провожу сверху вниз по бархатистой коже, растирая влагу по всему стволу.

— Смотри на меня, — приказывает он, и я вскидываю голову, сталкиваясь с его глазами, радужка которых залита желтым.

— Это обязательно? — холодно интересуюсь я.

— Да, — выдыхает он.

— Не отпускаешь контроль даже в таких ситуациях?

Вервольф усмехается и проводит большим пальцем по моей щеке.

— Просто нравится этот ракурс.

Вот значит как?

Хочешь увидеть меня побежденной? Не дождешься!

Я сбрасываю его руку и повторяю движение — быстро, если не сказать жестко. И едва не подскакиваю, когда Доминик сжимает в кулаке мои волосы и оттягивает назад, заставляя запрокинуть голову. Не больно, но жутко неудобно: теперь мне при всем желании не отвести взгляда, разве что закрыть глаза.

— Запомни на будущее, Шарлин, — говорит он вкрадчиво, — здесь я решаю, как лучше.

— Пусти, — говорю я. — Или лысые женщины твой фетиш?

Он бросает на меня злой взгляд, но хватку ослабляет. А я ускоряю темп.

То, что я делаю, делаю интуитивно, и именно Доминику сейчас приходится подстраиваться под заданный мною ритм. Но тот, кто «здесь все решает», не жалуется.

Никто не говорил, как именно я должна его ласкать. И мне бы, наверное, нужно стараться закончить поскорее, но в меня будто вселился мстительный бес, потому что я то довожу его до пика, то останавливаюсь. Я не закрываю глаз, а вот веки Доминика прикрыты и подрагивают от сдерживаемого внутри напряжения. На одном движении член под моими ладонями пульсирует, а вервольф вздрагивает, издавая протяжный стон.

Который не успевает стихнуть, когда мир перед глазами переворачивается: вервольф подтягивает меня вверх. И, прежде чем успеваю слово сказать, впивается в мои губы властным поцелуем. Коротким и жестким.

Его рука сжимает мою грудь, скользит вниз по животу, а внутри меня все сжимается от напряжения. Сердце ухает вниз, потому что завершение дня станет совсем «прекрасным», если он решит продолжить, но Доминик отстраняется так же резко.

— Зачем? — выдыхаю я. Хотя все во мне продолжает подрагивать.

— Чтобы скрепить сделку.

Я должна чувствовать облегчение оттого, что добилась своей цели, или, наоборот, отчаяние, а, кажется, не чувствую ничего. Этот день выпил меня досуха.

Доминик выпил меня досуха.

— Сегодня я занят, — с сожалением произносит он, приводя себя в порядок. — Но мы продолжим завтра.

Я вскидываю голову:

— Завтра ко мне вернутся те головорезы.

— Об этом можешь не беспокоиться. Дай руки.

На автомате протягиваю ему ладони, и Доминик вытирает их платком. Такая забота больше напоминает издевательство, чувство такое, что меня обманули.

— И это все? — спрашиваю я, отталкивая платок. — Я могу не беспокоиться?

— Да.

— Я приеду, когда появятся какие-то новости.

— Завтра, — повторяет он, отходя к письменному столу. — Мы увидимся с тобой завтра, Шарлин.

— Катись к бесам!

Наверное, у меня окончательно сдают нервы, потому что я бросаю Экроту это в лицо и вылетаю за двери.

Наверное, он мог бы меня догнать, но не делает этого. Я сбегаю по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и выбегаю под дождь, но даже не чувствую его холодных злых капель.

Завожу мотор и благодарю того, кто придумал автоматические ворота, выпускающие меня из западни.

Меня колотит, а в пальцах до сих пор отзывается тепло кожи верфольфа.

Может, все это было зря. И нужно идти в полицию с тем видео.

Но только спустя несколько миль я понимаю, что забыла телефон в кабинете Доминика.

Сказать, что я ругала себя страшными словами, — ничего не сказать.

Если видео из магазина можно было восстановить, то клятва альфы осталась у Экрота. Я проиграла! Потому что бежала оттуда так быстро, будто за мной волки гнались. Впрочем, сегодня грозил мне только один волк, и он как раз за мной не бросился. А заставить себя вернуться в его дом я просто не смогла. Хотя надо было! Надо было забрать телефон, но я струсила.

Позорно струсила!

Приехала домой и стояла под горячим душем, пока кожа не стала пунцовой. Вода смыла дождь и пот, но отказывалась вымывать воспоминания, как я касалась Доминика и на что вообще согласилась.

На что, собственно?

Секс с одним вервольфом взамен безопасности своей семьи. Я давно не девочка, чтобы падать в обморок от таких условий, но сам факт, что приходится расплачиваться собой, выворачивал меня наизнанку. Это, а еще то, что приходится зависеть от Доминика.

Я рухнула на кровать и всю ночь просыпалась оттого, что мне казалось, что под моими окнам воют волки. А когда все-таки проваливалась в сон, то мне снились желтые пугающие глаза вервольфа.

Неудивительно, что на следующий день я чувствовала себя отвратительно и выглядела примерно так же: бледность еще больше подчеркивала синяки под глазами. Поэтому, когда вошла в магазин позже обычного, поймала сочувствующий взгляд Рэбел.

— Может, тебе взять отпуск, Чарли? — предлагает помощница. — На недельку.

Я застываю, так и не дотянувшись до почты, которую мы складывали в коробку на стойке.

— Рэбел, ты же знаешь, сколько у нас сейчас работы. Какая неделька?

— Но у тебя личные обстоятельства. Дэнвер…

— Туда ему и дорога.

— Чарли!

Может, это было неправильно, но больше всего сегодня я злилась на Дэнвера. Потому что он умудрялся доставлять мне проблемы даже с того света. Хотя нет, больше всего я злилась на себя! Потому что однажды связалась с вервольфом и решила, что у нас с ним любовь до гроба! А теперь вынуждена платить по счетам.

Я заглядываю в коробку с почтой и натыкаюсь на продолговатую коробочку, обитую черным бархатом и перевязанную алой лентой. На белоснежной карточке только мое имя.

— Что это? — интересуюсь у Рэбел. — Бомба?

— Надеюсь, что нет, — хохочет помощница.

— Жаль, бомба решила бы все мои проблемы.

— Больше похоже на подарок от поклонника.

Это заставляет меня поперхнуться воздухом, а вот подруга нетерпеливо топчется возле стойки и сверлит глазами коробочку.

— Рэбел, давай работать, — говорю я, за что получаю недовольный взгляд.