Белый камень - Жиль Николе

И почему все так яростно отрицали очевидное?

Бенжамен ни на минуту не усомнился в истинности свидетельства отца Димитриуса. Мысленно он пытался оценить, какие последствия могут иметь вновь открывшиеся обстоятельства. В голове теснились новые вопросы. Какое все это имеет отношение к процессу? Что сталось с первым братом Амори? Его замуровали? Может быть, всех монахов замуровали?

Бенжамен совсем запутался и предпочел сосредоточиться на том, что только что поведал ему брат Бенедикт о непонятной слабости отца Амори. Было ясно, что, пробыв в монастыре всего три года, тот не мог не страдать от чувства неуверенности в себе. Предположение о том, что он мучился ложной скромностью, отпало само собой.

— Ваше молчание свидетельствует о моей победе, друг мой, — торжествующе заключил большой монах. — Я больше не одинок. Теперь мы с вами одна команда, и я уверен, что наше сотрудничество принесет прекрасные плоды. Мы откроем истину, которую никто здесь не хочет знать. Я уверен, что мы сможем до нее добраться. Нам повезло, что вас назначили в помощники брата Рене. Может быть, в глубине доверенных вам ящиков лежат документы, которых нам так не хватает.

Архивы! В конце концов он все-таки о них заговорил!

Цель у них была одна, а вот с доверием дело обстояло гораздо хуже.

Бенжамен никак не мог решиться. Уходя, он пристально посмотрел в глаза брату Бенедикту. Надо ли было сотрудничать с этим человеком, который все больше интриговал его? Послушник ясно почувствовал злость, которую тот испытывал по отношению к своим собратьям. А если они вместе отыщут истину? Не использует ли он открытие во зло? На чьей он стороне на самом деле?

Юноша никак не ответил на предложение объединить усилия. Чтобы выиграть время, он ограничился обещанием подумать, что тут можно будет сделать.

Уклончивый ответ вызвал у большого монаха явное раздражение, но он не стал настаивать, приписав столь явное отсутствие энтузиазма осторожности. Может быть, послушник просто-напросто испугался. Не последствий, которые могла принести с собой истина, нет. Скорее всего он испугался окружения. Брат Бенедикт, стремясь подогреть интерес новичка, дал ему понять, что он тут «один против всех», но лишь теперь он осознал, что у такого положения есть и оборотная сторона. Послушник, вступивший в орден всего несколько месяцев назад, вынужден был выбирать, к какому лагерю присоединиться, и вести те же игры, что и в миру.

Присоединиться значило взять на себя определенные обязательства. Следовало войти в его положение и успокоить.

Брат Бенедикт был прав: Бенжамен уже успел заметить, как изменилось к нему отношение окружающих. Было ли это простым совпадением или нет, но ему никогда больше не удавалось остаться в библиотеке одному. Каждый раз, когда он брал книгу, рядом оказывался кто-нибудь из братии, стараясь украдкой взглянуть на заглавие. Молодой человек чувствовал слежку, причем наблюдали не только за ним самим, но и за тем, что он читает.

В воскресенье, последовавшее за «откровением» брата Бенедикта, тот отсутствовал весь день. Его отправили с поручением за пределы монастыря, что было весьма необычным и, следовательно, подозрительным.

В комнате отдыха Бенжамен обнаружил гораздо больше народа, чем обычно. Там были даже суровый, похожий на хищную птицу брат Сильвен и старый беззубый брат Доминик. Оба изо всех сил ему улыбались. Приветствуя многочисленную братию, послушник сообразил, что, судя по всему, случайности кончились и скоро настанет время прямых вопросов.

Первым решился брат Симон. Сначала он заговорил о погоде и о том, как рано в этом году все расцвело, а потом безо всякой подготовки перешел к цели. Без сомнения, он был послан на разведку группой встревоженных единомышленников, поскольку говорил в полный голос. В небольшом помещении его могли слышать все.

Монах прямо дал понять, что хочет знать мнение Бенжамена о брате Бенедикте. Однако молодой человек прекрасно отрепетировал свою роль. Его ответ призван был, оставаясь вполне правдоподобным, успокоить почтенное собрание. Не следовало забывать: все видели, как они подолгу беседовали вдвоем. Поэтому он не мог позволить сказать, что брат-строитель ему несимпатичен, этому никто не поверил бы. Немного помедлив, молодой человек ответил, что брат Бенедикт — человек «очень эрудированный», обладающий «замечательными познаниями в области архитектуры». Это должно было означать: «Не думайте, что я что-то замышляю, просто беседую со знатоком о старых камнях». Это могло сработать: брат Бенедикт действительно был знатоком в своей области. Но послушник счел необходимым добавить, что тот показался ему «нетипичным», что он пытался понять мотивы, по которым его старший брат принял монашество. Это и был его основной аргумент. С одной стороны, таким образом он оправдывал долгие беседы — «…старался понять…», и в то же время в этих словах было зашифровано следующее послание: «Я разделяю ваши сомнения относительно глубины веры брата Бенедикта».

Короче, это означало: «Будьте покойны, я опасаюсь его так же, как и вы».

И поскольку Бенжамен чувствовал — все хотели бы знать, сообщил ли ему большой монах о своем странном открытии, то не стал дожидаться вопроса и доверительным тоном, делая вид, что никому не известно о расследовании, которое ведет брат Бенедикт, рассказал, что последний особо интересуется жизнью отца де Карлюса. Якобы во время его правления произошла какая-то загадочная история. Он не очень понял: речь шла о какой-то дате, найденной в какой-то книге, и эта дата с чем-то там не совпадала… В общем, как будто бы много братьев умерло, но это дело постарались замять.

Словом, Бенжамен прикинулся простым и даже спросил, известно ли остальным монахам хоть что-нибудь о невероятной истории, которая так мучает их собрата.

Это было блестяще придумано, дознаватели не могли и рассчитывать на такое признание. Не снизойдя до ответа на заданный им вопрос, все разошлись, немного успокоенные: судя по всему, брат Бенедикт не имел большого влияния на нового послушника. Они встревожились понапрасну…

Только брат Симон признался как бы между прочим, что да, они в курсе, но все это полнейшая чушь, не следует тратить время на этот вздор. Он просил молодого человека не увлекаться, как «бедный брат Бенедикт», бесплодными поисками. Долг монаха состоит в другом: он должен искать Бога повсюду. Книги служат для укрепления веры, для руководства в этом непрерывном поиске, а не для того, чтобы выдумывать истории в духе плохих детективов.

На том и расстались.

В тот вечер Бенжамену было очень грустно. Возможно, брат Симон был прав, напомнив ему о сути призвания служителя Господня. Он пришел в монастырь ради того, чтобы найти Бога, а не для чего-то другого. Но с некоторых пор он уклонялся от этого пути все дальше и дальше, так что «главное» в конце концов отодвинулось на второй план. На ум ему пришел странный вопрос: не приводит ли иногда поиск истины ко греху?

Сегодня он вынужден был бессовестно лгать, чтобы сохранить свою тайну. Он солгал брату Рене, он лгал брату Бенедикту, лгал на исповеди. Без сомнения, расследование приобрело над ним пугающую власть.