Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» - Владимир Николаевич Снегирев

ветерана войны трудно назвать «студентом», но опять-таки формально и к нему претензий у американцев не оказалось: им не составляло особого труда проверить аспирантский статус Яковлева, и по возрасту (лимит — 35 лет) он тоже подходил.

Что же касается трех других, то, возможно, у ФБР и были на их счет какие-то подозрения, однако каждый из них тоже имел надежные документы прикрытия.

Выше я написал, что Александру невероятно повезло с этой годичной заокеанской стажировкой. И разве не так?

Он хотел посвятить свою дальнейшую жизнь исследованию международной политики и служению ей, а где, как не в Нью-Йорке, изучать этот предмет, в том самом университете, который воспитал блестящую плеяду ученых (десятки из них стали Нобелевскими лауреатами), политиков (десятки из них возглавили разные государства и правительства), деятелей культуры (одних лауреатов премии «Оскар» не счесть)?

Он работал над диссертацией, основой которой был анализ американских источников, — а где еще изучать эти книги, статьи и рефераты, как не на их родине, получая нужные комментарии непосредственно от авторов этих книг, статей и рефератов?

Да и что там говорить, какому советскому человеку не хотелось тогда заглянуть за «железный занавес», увидеть собственными глазами тот самый Запад, о загнивании которого денно и нощно твердила наша пропаганда? А здесь выпал редкий, редчайший, уникальнейший шанс не просто наведаться в самую главную капиталистическую страну как турист, а на целый год погрузиться в ее жизнь, делить кров и хлеб с коренными американцами, свободно общаться с ними на любые темы.

Еще раз повторю: речь идет о 1958 годе, когда между нашими странами не существовало ни туризма, ни постоянных контактов по линии культуры, спорта, науки.

Этим восемнадцати первым «студентам» предстояла наряду с учебой интересная и не всегда легкая миссия — растопить лед холодной войны, явить американцам советского человека.

Неизвестно, кто был инициатором включения в группу стажеров работника ЦК КПСС (Александр, по сути, оставался им, даже будучи аспирантом). Возможно, это единственный прецедент такого рода в истории гуманитарных обменов.

Накануне поездки всех отобранных кандидатов тщательно и не один раз инструктировали насчет того, как следует вести себя за океаном. Рекомендовали никогда не ходить по городу по одному, только группой, иначе могут быть провокации. Избегать приглашений в частные дома — там уж точно русских ждут расставленные капканы. В ходе дискуссий твердо отстаивать приоритеты советского образа жизни.

Уже годы спустя Александр Николаевич, вспоминая тот период своей жизни, признавался: «У меня частенько появлялось желание бросить эту затею и остаться дома… Чиновники, без конца обучавшие нас, больше всего боялись, что мы останемся там, за рубежом, а им, значит, придется расставаться с карьерой»[22].

Чиновники опасались небезосновательно. Случаи бегства совграждан на Запад были нередкими, число «невозвращенцев» росло. И каждый такой случай всегда становился предметом серьезного разбирательства по всем линиям — партийной (кто давал характеристику для выезда?), комитетской (как прошляпили, выпустили из-под наблюдения ненадежного человека?), ведомственной. Лиц, допустивших халатность, естественно, наказывали по всей строгости.

А тут впервые в истории целая группа молодых людей едет на год в логово врага, причем жить эти молодые люди будут не в посольстве и не в отеле под присмотром «кураторов», а в студенческих общежитиях, общаться с кем попало. Вся надежда на офицеров разведки, тоже замаскированных под студентов, но ведь и офицеры эти, попав в сомнительную среду, могут дать слабину, за ними тоже нужен контроль…

Представляю, как болела голова у тех работников Отдела загранкадров ЦК, которые готовили выездные документы.

Но вот наконец все хлопоты и тревоги позади. 22 ноября группа вылетела в Копенгаген, где ее ждала пересадка на самолет до Нью-Йорка.

В личном архиве Александра Николаевича сохранились записи той поры, которые любопытно процитировать.

22. XI.58 г.

Суббота

Пишу по памяти. Кажется, все заботы и тревоги закончились. Нас, группу советских студентов и аспирантов, приготовили к вылету на учебу в США. Что и говорить — дело большое, нужное и серьезное. Очень волнуюсь, все-таки уж очень много неожиданностей может ожидать нас. Но в то же время где-то подсознательно чувствую, что бояться нет оснований. Главное в жизни верить в людей, а они всюду одинаковы.

Дома все переживают страшно, особенно Нина. Но все наши тревоги оказались напрасными в этот день. Кто-то ошибся, и нас завернули от Копенгагена обратно. Вся Европа покрыта тучами. Сплошные облака. В Москве садились тоже в тумане. Немного было боязно. Отлета сегодня не будет.

23. XI-58

Воскр.

Почти весь день проторчали в аэропорту. Напрасно. Снова вернулись домой.

24. XI.58

Понед.

И вот наконец мы в Копенгагене. После дорожных мытарств чувства немножко притупились, но все равно интересно. Другая страна, другие обычаи, другой мир. Лица у всех товарищей полны ожидания чего-то необычного, нового, но все пошло хорошо и складно с самого начала. Скандинавская авиакомпания (SAS) повезла нас по городу. Наш гид говорит по-русски. Утверждает, что изучил самостоятельно. Или он вундеркинд, или хвастается. Кстати, обслуживание этой компании замечательное.

Город чистый, много магазинов, но мало людей в них. Все улицы, по которым мы ехали, горят огнями торговли. Все сверкает, блестит. Были на центральной площади, где живет король, наследница, какой-то принц и ходят охранники в русских медвежьих шапках, подаренных когда-то русским императором.

Все чаще наш гид показывал нам памятники королей, их дворцы и обращал внимание на то, что ими сделано. «Здание, построенное нашим любимым королем таким-то» и т. д.

Улицы узкие, движение небольшое. Электричества мало.

Гид был достаточно вежлив и доброжелателен. Только однажды, показывая на советский корабль, стоящий в порту, он сказал:

«Раньше он назывался „Молотов“, теперь не знаю». В голосе была явная издевка.

В Нью-Йорк вылетели ночью. И скажем — это была ужасная ночь. 15 часов без пересадки в кромешной темноте. Да еще объяснения, что одевать, куда вылезать, что нажимать в случае… Слава богу — случая не было. Все кончилось благополучно.

25. XI-58

Вторник

Мы в Нью-Йорке. Пускаемся в плавание по этим неизведанным нами морям. Прошли все формальности, кстати, они не очень строги.

Встречать нас пришли Mr. Манфорд, председатель межуниверситетского комитета, Mr. Томпсон, Mr. Bugerman, представитель Колумбийского университета, а также наш товарищ из ООН Н. И. Буров.

Хорошо еще, что не было репортеров. Все мы желтые, измученные, злые, словно черти, после такой трудной дороги. Хочется только спать. Но нас повезли по городу.

О ужас, оказывается, я совсем