Феминистки не носят розовое (и другие мифы) - Скарлетт Кертис

Свет снова зажегся, и Лолли узнала некоторых зрителей. Пара девочек из школы, которые отмечали ее в фейсбуке на картинках с обезьянами. Сосед по общежитию, с которым она жила на втором курсе, частенько жаловавшийся, что в Лондоне «слишком много чернокожих» и не празднуется Месяц белой истории[14]. Одна из ее старых подруг, выразительно коснувшаяся волос Лолли, когда они ходили на концерт Соланж.

И тут терпение Лолли лопнуло. Она вскочила и начала отдирать закрепленный микрофон.

— Хотите честности? Потому что если начистоту, то я всю жизнь позволяла другим решать, кто я. После двадцати семи лет такой жизни очень легко забыть, кем сам себя считаешь. Даже когда меня терроризируют, оскорбляют, когда мне угрожают или делают вид, что меня вовсе нет, я могу быть либо одним из этих двух вариантов, либо обоими одновременно. Так же как я могу определить себя через миллион других вещей.

…Но когда на тебя вешают миллион ярлыков, сложно помнить, кто ты есть на самом деле и за что ты выступаешь.

Хотите знать, какое из этих двух слов описывает меня лучше всего? Я отвечу. Ни одно. Самое подходящее слово…

В этот момент ее голос заглушил громкий звук, означающий, что был дан неверный ответ. Ведущий захлопал в ладоши.

— Ах, Лолли, мне так жаль. Ты ответила «ни одно», что, к сожалению, неправильный ответ! Спасибо, что оставались с нами, и приносим свои извинения за это неловкую и, если честно, банальную сцену, только что разыгравшуюся на наших глазах. Наше шоу не различает цветов. Встретимся через неделю! Спасибо и доброй ночи!

Под музыкальную заставку люди постепенно начали расходиться. Лолли осталась на своем месте, слишком обескураженная, чтобы двигаться или говорить.

Ведущий встал и приобнял ее.

— В следующий раз повезет больше, — утешил он.

— Какой… какой ответ был правильным? — выдавила из себя Лолли.

Ведущий усмехнулся и хотел что-то сказать, но у него попросили автограф.

Вскоре Лолли осталась в студии одна. Шесть часов она просидела в раздумьях.

АКТИВИСТКА

Пока росла, я ни разу не слышала слово «феминизм». Быть жителем Нью-Йорка означает заботу исключительно о самых близких, в моем случае — о маме и брате. Только в колледже я поняла весь смысл термина и его значимость.

«Феминистка ли я?» — спрашивала я себя во времена учебы в колледже. Разумеется, я хотела, чтобы меня воспринимали на равных со сверстниками противоположного пола, но при этом мне нравились те рыцарские социальные установки в отношении мужчин и женщин, которые были обозначены обществом — и родителями — как «не подлежащие обсуждению». Будучи темнокожей американкой, я всегда считала себя низшим звеном, что мешало мне смотреть на вещи объективно и понимать, что на самом деле означал феминизм в более широком контексте. Мне с трудом удавалось чувствовать себя ровней женщинам, с которыми я не могла найти общий язык и которые наверняка презирали меня за мое положение.

Однажды я решила поискать определение феминизма в интернете и наткнулась на статьи, высмеивающие нашу конечную цель — равноправие. Я привыкла держаться в стороне, потому что в обществе считалась «изгоем». Потом я начала сближаться с женщинами с похожими взглядами, надеющимися что-то изменить: не только для нас, но и для будущих поколений. Я задумалась о будущем моих племянниц и крестниц. И убедилась, что феминизм — это не очередной развод, нацеленный на продажу всякого дерьма женщинам и получение выгоды от женского движения. Миру требуется доказать, что движению феминизма под силу глобальные перемены.

ТРАНСАКТИВИСТКА, АВТОР

1992. Я появился на свет. Они вписывают «мужской пол» в свидетельство о рождении. Укутывают меня в голубое одеяло. Они ошибаются.

1996. Первое воспоминание об ощущении, что мне следовало родиться девочкой.

2000. Соседский мальчик впервые обозвал меня девчонкой. Иду домой и жалуюсь маме.

2003. Меня отправили в школу для мальчиков. В первый же день одноклассник говорит, что я похож на девчонку. На протяжении следующих семи лет, вплоть до выпуска из школы, меня каждый день дразнят за женоподобность.

2004. Слежу за Надей из «Большого брата»[15]. Впервые понимаю, кто я, и теперь у меня есть слово, которое помогает определять себя.

2005. Начало пубертата. Мне не нравятся начавшиеся изменения моего тела. Я прячу от родителей бритву в своей комнате, потому что мне стыдно бриться.

2009. Травля в школе стала хуже, чем прежде. Меня преследует мысли о суициде. Я натыкаюсь на реалити-шоу «Королевские гонки РуПола»[16], транслируемые в три часа ночи. Это спасает мне жизнь. Начинаю носить женскую одежду и чувствую себя в ней счастливее, чем когда-либо.

2010. Я поступаю в Центральный колледж искусства и дизайна имени святого Мартина. Впервые в жизни моя женоподобность оценена по достоинству. Несмотря на это, я все еще очень подавлен. Ненавижу свое тело. Переодевания уже недостаточно.

2011. Кармен Каррера признается, что она — транссексуал. Думаю, что тоже готов к преображению.

2012. Самый смутный период моей жизни. По-моему, я признаюсь своему другу, что мог бы стать трансом. Плохо помню.

2013. У меня кризис. Я принимаю тот факт, что все-таки транс. Признаюсь семье и друзьям. Обращаюсь к нашему семейному врачу за помощью. Он отказывает и говорит, что мне никогда не стать женщиной. Встречаюсь еще с двумя специалистами, пока не нахожу того, кто соглашается мне помочь.