Смерть демона - Рекс Стаут

– Это большая сумма, но не чрезмерная. Если бы Хейзен не погиб, вы бы за семь лет выплатили ему куда большую сумму – и продолжали бы платить. На сей раз платить придется лишь однажды. Если бы я позволил вам самим определять, кому сколько платить, начались бы споры и перепалки, а время дорого. Поэтому я хочу получить от каждого из вас по четверти миллиона, в течение суток, наличными или чеками. Это не шантаж и не вымогательство. Мы не открывали шкатулку. Как доверенное лицо я лишь заявляю: есть цена, за которую ее можно приобрести.

– Значит, вы не открывали шкатулку? – еще раз уточнил Пердис.

– Нет.

– А что если там ничего нет?

– Если там ничего нет, вы ничего не платите – Вульф посмотрел на стенные часы. – Шкатулку мы откроем завтра в полночь в вашем присутствии. Но можно и раньше, если вы согласитесь на условия. Если она пустая, тем проще для всех нас. Но если там что-то есть, могут возникнуть проблемы. Вряд ли кто-то из вас захочет, чтобы другие ознакомились с изобличающими его материалами. Я тоже не намерен их читать. Предлагаю в этом случае, чтобы мистер Гудвин, умеющий держать язык за зубами, извлекал материалы поочередно и, разобравшись, к кому они относятся, вручал бы из рук в руки. Если у вас есть другие предложения, милости прошу.

Миссис Оливер то облизывала губы, то делала глотательные движения. Пердис сгорбился с поджатыми губами. Его тяжелые плечи поднимались и опускались в такт дыханию. Кури сидел, подняв подбородок, и смотрел на Вульфа. Энн Тальбот прикрыла глаза. На ее прелестной шейке дергался мускул.

– Я понимаю, – продолжал Вульф, – что непросто добыть такие деньги за сутки, но больше времени я дать не могу. Хотя и шкатулка, и то, что в ней лежит, – собственность миссис Хейзен, для полиции это вещественные доказательства, необходимые для расследования убийства. Поэтому я не имею права скрывать от них сведения более двадцати четырех часов. – Он оттолкнул кресло и встал. – Я жду вашего решения.

Он замолчал, зато заговорили они. Миссис Оливер требовала, чтобы шкатулку открыли сейчас же и предъявили им содержимое. Кури буркнул, что требование заплатить миллион в течение суток смахивает на вымогательство. Пердис потребовал встречи с миссис Хейзен, хотя знал, что она арестована. Только Энн Тальбот не проронила ни слова. Она стояла, держась за спинку кресла, а мускул продолжал подергиваться. Я решил помочь и принести их пальто. Энн Тальбот попала в рукав лишь с третей попытки.

Когда они ушли, дверь за ними закрылась, а я вернулся в кабинет, Вульф встал из-за стола.

– Учтите, – сказал я, – что уже утром миссис Хейзен может быть выпушена под залог и им без труда удастся встретиться с ней. А вы до одиннадцати общаетесь с орхидеями, и вас нельзя беспокоить. Даже если ее не выпустят, у этих людей достаточно денег и связей. Особенно у Пердиса. Ему ничего не стоит разобраться с окружным прокурором. Я могу позвонить Паркеру и попросить утром лично передать ей следующее, что бы она про вас ни услышала, вы не безумец, а гений, и твердо знаете, что делаете, даже если никто в мире, включая и меня, этого не в силах постичь.

– Не стоит. – Он встал и направился к двери. Потом обернулся. – Проверь, заперт ли сейф. Я устал. Спокойной ночи.

Он прекрасно знает, что я никогда не оставлю сейф открытым. Но знает и то, что в нем не каждый день лежит вещь стоимостью в миллион. Я поднялся к себе на третий этаж и, раздеваясь, стал строить гипотезы насчет завтрашнего дня. Одну мрачнее другой.

Оказалось, что программу дня определяли не мы с Вульфом, а инспектор Кремер. В одиннадцать Вульф, как обычно, спустился из оранжереи, а я, тоже как обычно, вскрыл письма, протер его стол и налил в вазу свежей воды. Вульф подошел к столу и поставил в вазу свежесрезанную ветку орхидеи, затем двинулся к креслу. Не успел он сесть, как позвонили в дверь. Я глянул в глазок – Кремер. Доложил Вульфу. Он хлопнул ладонью по столу, глянул на меня, но ничего не сказал. Я пошел открывать. Мне не понравилось ни выражение лица Кремера, ни то, что он позволил мне принять у него пальто и шляпу. Инспектор даже слегка улыбнулся мне и в кабинет вошел не стремительно, а тихо и плавно.

– У меня мало времени, – бросил он Вульфу. – Скажите, зачем вчера приходила к вам миссис Хейзен, – самую суть. А потом Гудвин поедет со мной, и мы оформим показания протоколом. С его удивительной памятью это просто.

Вульф мрачно посмотрел на него.

– Мистер Кремер, это вряд ли…

– Перестаньте. Ее арестовали за убийство. Мы нашли револьвер. Вечером в понедельник Хейзен взял из гаража машину, ее обнаружили на Двадцать первой улице. Револьвер лежал в отделении для перчаток. Из этого оружия и была выпущена пуля, убившая Хейзена. Мы проверили. Хейзен приобрел револьвер шесть лет назад и имел на него разрешение. Он хранил его у себя в спальне. Служанка видела оружие там вчера утром, когда пошла узнать, почему хозяин не спускается. Не спрашивайте меня, почему миссис Хейзен забрала его оттуда, а потом отправилась на Двадцать первую улицу и подложила в машину мужа. Я не знаю. Может, вы в состоянии просветить меня? Тогда я вас слушаю.

Я крепко зажмурил глаза, иначе они вылезли бы из орбит, а мне не очень хотелось доставлять инспектору удовольствие. Но я должен приходить Вульфу на помощь, когда необходимо, а ему нужно было несколько секунд, чтобы оценить обстановку. Поэтому я открыл глаза и наивно спросил Кремера:

– Какой револьвер?

Инспектор пропустил вопрос мимо ушей. Он с таким наслаждением взирал на Вульфа, что не хотел отвлекаться на пустяки. Вульф сделал мне еще один комплимент. Он возложил на меня ответственность за гипотезу о невиновности миссис Хейзен. Сейчас Вульф не смотрел на меня. Он опустил голову, почесал кончик носа, секунд десять разглядывал исподлобья Кремера, а затем обратился ко мне:

– Арчи. Стенограмма того, что сказал мистер Кремер, еще пригодится. Напечатай ее. Слово в слово через два интервала. В двух экземплярах.

Я сел за машинку, а Кремер сказал:

– Я не против. Конечно, вам нужно потянуть время, чтобы понять, как спуститься вниз, не сломав шеи.

Вульф промолчал. Я вставил бумагу и стал печатать. У меня была богатая практика воспроизведения длинных и сложных бесед, успевших уже полинять от времени, и поэтому это задание было элементарным. Когда я закончил, Вульф распорядился:

– Подпиши оригинал.

Я так и сделал и передал ему оба экземпляра. Он прочитал текст, поставил свою подпись и, вернув мне, сказал Кремеру:

– Я не тяну время. Если то, что вы сказали, правда, ваше желание получить информацию обоснованно. Если нет, то вы заставляете разгласить сведения конфиденциального характера, доверенные мне клиентом, и потому мне нужна стенограмма.

– Значит, миссис Хейзен – ваш клиент?

– Сейчас да. Она не являлась им, когда пришла вчера утром, но затем при посредничестве мистера Паркера наняла меня. У меня запись вашего заявления. Но мне нужны и другие факты, чтобы я мог удостовериться, что они не выставляют в ином свете все вами сказанное. Думаю, это разумная предосторожность. В котором часу мистер Хейзен взял из гаража машину в понедельник?