Клановое проклятие - Игорь Ковальчук

Здесь также хватало места и многочисленной обслуге, и людям клана, еще более многочисленным, и их семьям. Именно в загородной метрополии располагались многочисленные лаборатории, информации о которых никак нельзя было выплыть за пределы клана, и много что еще. Разумеется, были здесь и сады, и парки, и озера с красивыми лодочками, и бассейны, и павильоны, оформленные и обставленные с головокружительной роскошью.

Сидя на увитой виноградом террасе южного крыла одного из жилых комплексов – того, который как раз выходил в сад и на розарий – Боргиан Ормейн, старший сын патриарха Бомэйна, в клане носивший имя Ормейн Даро, потягивал из бокала какой-то легкий и очень холодный коктейль и с наслаждением думал о том, какого богатства и какой силы добился его род в Асгердане. Он отлично помнил то время, когда его отец не был главой клана, и даже семейства у него еще не было. Помнил другие миры, в которых они жили, едва отбиваясь от местных, уже укрепившихся у власти семей, помнил, как перебрались в Центр. Здесь тоже далеко не все шло гладко.

Закон существовал в Асгердане меньше шестисот лет. До того каждый клан жил по-своему, и на землях, находящихся под контролем Дома, царили только его законы. Тогда кланы воевали и – Боргиан был склонен так полагать – если бы не законники, продолжали бы воевать по сей день. Пожалуй, он немного преувеличивал, Совет патриархов, к примеру, появился давно и без участия Блюстителей Закона, сам по себе, как естественное образование. Но считать себя покровителем и спасителем было приятно.

Боргиан молчал, и сидящий рядом с ним младший, предпоследний брат, Родгейр Эйел, тоже молчал. Он, впрочем, не наслаждался мыслями о могуществе своего клана. Могущество законников было в его глазах и восприятии чем-то естественным, потому что он родился уже в Асгердане. Предпоследний сын Бомэйна напряженно думал, потому что с его точки зрения проблема была вряд ли разрешима.

– Вряд ли разрешима мирным путем, – поправился он.

Его старший брат, разумеется, сразу понял, о чем речь. Это было продолжением недавнего разговора.

– Как посмотреть на этот вопрос, – лениво сказал он. Лениво лишь оттого, что совершенно не хотелось выдираться из глубин приятных мыслей.

– Да как ни посмотри! У наших «объектов» чувство семейственности развито не хуже, чем…

– Чем у нас, ты имеешь в виду?

– Ну да. Так они и отдали нам на воспитание своих драгоценных отпрысков. Попробуй возьми хотя бы одного ребенка у какого-нибудь Мортимера. Весь клан взовьется.

– А ты бы отдал?

– Я? Отдал бы. Но я же понимаю.

– Значит, и другие могут понять. Это раз. Потом, у того драгоценного правила, которое ты так красиво указал, есть очень хорошее исключение. Я имею в виду Драконицу, Эрлику Тар.

– Она действительно исключение, и ребенка своего не любит, и с мужем не ладит. Но это не показатель.

– Последнее, на что я тебе хотел указать! – Боргиан поднял палец, и Родгейр тут же умолк. Он привык видеть в старшем брате второго патриарха, а, может, и первого, потому что Бомэйн уже давно принимал лишь самое пассивное участие в клановых делах. Его потомки молчали об этом, но хорошо знали: патриарх устал. – Убедить бессмертного завести ребенка куда сложнее, чем убедить его же отдать этого ребенка на воспитание.

– С этим можно поспорить.

– С законом не поспоришь. Как только патриархи ратифицируют законопроект, все решится благополучно.

– Но ратифицируют ли они его? Боюсь, заставить их сделать этот шаг будет труднее всего.

– Окстись, с чего ты взял? И потом, если не нравится вариант «на воспитание», можно назвать это иначе. Например, «на обучение».

– «На обучение» – это совсем другое дело.

– Ну так что же. Можно и «на обучение». Поверь мне, этого вполне хватит, чтоб вырастить из детей вполне преданных Закону взрослых.

– Хватит ли?

– Конечно. К нашим услугам еще и аппарат пропаганды. А если вспомнить, что из этих детей вырастут не просто взрослые, а замечательные маги и воины, то такой гвардии нам хватит, чтоб раз и навсегда оградить наш клан от возможных анархических поползновений патриархов.

– Тогда чего было тратить время и возможности? – проворчал Родгейр. – Получается, что первую партию супердетей мы прошляпили. Тогда надо было настаивать на особом обучении с самого начала.

– Болван, – нежно произнес Боргиан. – Даже ты увидел в моем проекте покушение на основу основ – семейственность, хотя тут ее и в помине нет. Когда общественное мнение бурлит, его надо сперва успокоить, причесать, а потом уже вводить новые реформы, которые с виду весьма неоднозначны. Мы именно так и делаем. Что же касается уже подросших, как ты выразился, «супердетей», то и они придут к нам, и очень скоро.

– С чего бы вдруг?

– Какой прирожденный маг или воин не хочет большего могущества, большей силы? Именно у нас они их получат. А там и прочее воспитание подоспеет. Все нужно делать умеючи. К примеру, этот мальчик, старший сын Гэра Некроманта. Он, как мы и предполагали, будет прекрасным мечником. Из него получится едва ли не лучший воин Асгердана. Но среди Драконов Ночи не так много мастеров воинского искусства. Таковых нужно искать у нас. Рано или поздно это случится.

– А что касаемо Эвана, сына Эрлики Тар Туманной?

– Информатист. Гениальный. Мы уже залучили его учиться в закрытое заведение, которое всецело находится под нашим контролем, – Боргиан покачал головой. – Я ни за кого из наших «объектов» не волнуюсь, кроме как за дочь ликвидатора.

– Думаешь, из нее не выйдет толку?

– Толк из нее будет, однозначно. Хотя она и порушила наши планы, когда родилась девочкой, но это, в конце концов, не столь важно. Говорят, она уже сейчас в отличной форме. Плохо то, что дура Артана передала ее на воспитание отцу. Чему он может ее научить? Догадайся сам. А потом еще этот молокосос Гвеснер…

– Что такое?

– Весь в мамашу, одни эмоции и никакого соображения. Принялся цепляться к девочке без всякого повода, а потом взял и избил.

– Сильно?

– Нет, слегка. Но какая разница, как? Важен сам факт. Он просто целенаправленно ссорит девочку с нашим кланом.

– Мне кажется, ты придаешь слишком большое значение детским сварам. Мало ли кто кого когда пнул или толкнул? Они вырастут и забудут об этом. Еще, глядишь, поженятся.

Но Боргиан, который был намного опытнее и проницательнее брата, покачал головой.

– Все не так просто. Детские ссоры потом вырастают во взрослые, и неприязнь остается. Я опасаюсь, что Гвеснер нам все испортит.

– Полагаешь, девочка не станет ликвидатором? – уточнил Родгейр.

– Полагаю, она не станет таким ликвидатором, каким нам бы хотелось ее видеть. К тому же есть добавочные свойства, которые в нее вложили наши мастера, мы же до сих пор не знаем, что это за свойства, что там в ней за начинка. Я согласился на дополнительные изменения лишь потому, что ожидал – она будет воспитываться под нашим строгим контролем. А видишь, как получилось.