Возвращение плейбоя - Энн Макалистер

Ей следовало помнить об этом в тот вечер, когда Мэтт отправил Лукаса вместо себя на ее выпускной бал. Если бы она так поступила, то устояла бы перед чарами Лукаса и не расслабилась в его присутствии. И никогда бы не допустила того, что случилось тогда на лодке.

Даже сейчас, спустя двенадцать лет, ей было стыдно, и Холли краснела от одной мысли о том вечере.

С самого Рождества, с момента их помолвки Лукас твердил им обоим, что жениться в таком раннем возрасте просто глупо. Он повторял, что они не знают себя и могут сделать неправильный выбор…

И тем вечером он решил проверить это, чтобы доказать Мэтту, что ему не следует жениться на Холли. Если бы она любила его, разве другой мужчина смог бы ее соблазнить?

Холли позволила Лукасу касаться себя. И он пробудил в ней чувства, о которых она не имела ни малейшего понятия. Хотя она уже занималась любовью с Мэттом. Это случилось перед Рождеством, когда они обсуждали свою будущую семейную жизнь.

Они были очень возбуждены, но Мэтт действовал слишком поспешно, и Холли осталась неудовлетворенной. Мэтт, который имел больше опыта в сексе, на самом деле не знал, как женское тело реагирует на ласки.

Холли подсознательно хотелось чего-то большего, но она не понимала, чего именно, пока не наступил тот вечер и она не оказалась на лодке с Лукасом.

На этот раз все было по-другому.

Когда Лукас поцеловал Холли, она не оттолкнула его.

Если бы он проявил слишком агрессивную настойчивость, Холли просто ушла бы. Но он ласкал ее неторопливо, отчего ее возбуждение только росло.

«Не останавливайся», – подумала тогда Холли. Какой же глупой она была!

До этого вечера она не знала, что медленней значит лучше, что каждое неспешное прикосновение только усиливает ощущения и заставляет желать большего.

Когда Лукас прильнул к ее губам, а его язык проник в ее рот, Холли чуть не закричала от наслаждения. А его руки – боже милостивый! – его руки творили что-то невообразимое с ее телом. Она вся дрожала, когда он касался ее груди, а потом медленно опускался ниже к ее ногам. С Мэттом Холли не испытывала ничего подобного.

Мэтт слишком торопился и лишал их обоих возможности узнать, какое наслаждение могут доставить им неспешные ласки.

В тот вечер Лукас открыл ей глаза на мир сексуальных удовольствий.

Лукас! А вовсе не тот человек, кого она любила и с кем была помолвлена. Лукас доставил ей несказанное удовольствие и держал в своих руках, пока ее тело конвульсивно содрогалось от полученного наслаждения.

Потом она пришла в себя и поняла, что они наделали. Холли почувствовала себя униженной, и ее затрясло от ярости. Ей казалось, что Лукас воспользовался случаем, но в то же время она понимала, что сама согласилась на близость. Она испугалась, что на следующее утро Лукас пойдет к Мэтту и все ему расскажет.

Холли была потрясена, когда узнала, что Лукас покинул страну всего через несколько часов после того, как отвез ее домой, и вообще не виделся с Мэттом.

Почему? Может, он ждал, что Холли после этого предательства разорвет помолвку? Или в противном случае он собирался сам все рассказать?

Холли жила в напряжении очень долгое время. Ее охватывал панический страх, как только в ее присутствии упоминали имя Лукаса. Но он не вернулся.

И, насколько она знала, Мэтту он так ничего и не рассказал…

Холли, затаив дыхание, смотрела, как Лукас идет вдоль выстроившихся в ряд машин. Она медленно выдохнула. Ей придется что-то предпринять, чтобы перестать так остро реагировать на него.

Холли не думала, что снова увидит Лукаса. Но вот он здесь, и, может быть, это к лучшему. Еще одна часть ее прошлого канет в Лету прежде, чем она улетит на свой маленький коралловый остров и определит, какой дорогой следовать дальше.

Она глубоко вздохнула и оглянулась в поисках «порше» Лукаса, «автомобиля мечты», как он его называл. Но он остановился рядом со старым грузовиком, груженным гипсокартоном и различными досками.

– Пойдем, – позвал он Холли и открыл дверцу со стороны пассажира.

– Это твоя машина? – растерялась она.

– А ты хотела, чтобы я приехал на «мазерати»? – насмешливо спросил он. – Ты вся мокрая и испортила бы мне сиденье.

– У тебя и «мазерати» имеется? – ахнула Холли.

– Я пошутил. У меня есть «порше», а еще грузовик. Так легче перевозить материалы, когда я работаю.

Холли удивленно подняла бровь.

– Я занимаюсь ремонтом одного здания.

– Да, я слышала об этом. Алтея мне рассказывала. А еще… я читала статью, – призналась Холли. – В ней я и узнала, как с тобой связаться. – Говоря это, она чувствовала себя немного неловко, но не подавала виду. – Ты добился огромных успехов. – После этих слов ее щеки запылали.

– Кто бы мог подумать, не так ли? – насмешливо спросил Лукас.

– Я не это имела в виду!

– Может быть. Твои слова удивили бы мою мать. Она всегда считала, что из меня не выйдет ничего толкового.

– Неправда! – Мать Лукаса всегда заботилась о своих детях. Хотя, вспоминая его детство, Холли подумала, что между разбитыми окнами и переломами костей у миссис Антонидис наверняка случались приступы отчаяния.

– Она счастлива, что худшие из ее страхов не сбылись, – сказал Лукас, убирая с пассажирского сиденья банки с краской и какие-то инструменты. Потом он вытащил откуда-то полотенце и протянул ей. – На случай, если ты захочешь высушить волосы.

– Ты возишь с собой полотенца? – недоверчиво спросила Холли.

– На протяжении многих лет я не знал, когда мне удастся снова воспользоваться душем, поэтому я научился извлекать выгоду из любой ситуации.

– Кто бы сомневался, – холодно заметила Холли, а потом подумала, что он может истолковать ее слова несколько иначе.

Так и случилось.

– Я должен извиниться перед тобой за это, – сдавленным голосом ответил Лукас, и Холли с удивлением заметила на его щеках едва заметный румянец. – Мне не следовало… не следовало злоупотреблять твоим доверием.

– В этом была и моя вина.

– В то время никто из нас не чувствовал себя виноватым.

– Все равно мне не следовало заходить так далеко, – сжала губы Холли. – Ты так ничего и не рассказал Мэтту, – добавила она после небольшой паузы.

– Конечно нет, – возмущенно ответил Лукас.

– А я рассказала.

Лукас покраснел еще сильнее.

– Ты сказала ему? – ужаснулся он.

– Не все, – залилась румянцем Холли. – Я испугалась, что это сделаешь ты, и мне не хотелось, чтобы он узнал правду не от меня.

– Ты сказала ему, что мы…

– Я призналась… что ты поцеловал меня, – с вызовом посмотрела на него Холли.