Романов #11 - Владимир Кощеев

деспот обзаведется не столько военачальником, сколько гением, которого хотел заполучить, затеяв переписку со мной.

Однако рассматривать это предложение, как провокацию, нельзя. Понятно, что никто чужака руководить своими армиями не поставит, а по титулу я равен местному графу, значит, вполне могу водить войска. Римские войска. Сейчас подразумевается только один ответ — однозначный отказ. И только потом, в личных беседах, при которых не будет свидетелей, деспот может предложить мне нечто вполне реальное.

— Я слишком правильно воспитан, чтобы менять свою родину на сладкий запах славы и денег на чужбине, государь, — ответил я с поклоном.

Агриппа IV рассмеялся, вновь оборачиваясь к своим подданным, стоящим от нас по обе стороны.

— Вот видите, честные люди Рима, каким должен быть ответ настоящего героя?! — продолжая смеяться, произнес он. — И вы говорите мне, деспоту Римской империи, что сенатор Овидий поступал правильно, когда решился покинуть родную страну и лизать сапоги испанскому королю?

Его веселость резко сменилась на гнев. Аура власти завихрилась, приводя воздушные массы в движение. Но деспот не пытался давить на всех, нет, он действовал исключительно точно — в толпе несколько человек захрипели, лишенные воздуха.

— Князь Романов, составишь мне компанию во время прогулки, — сказал Агриппа IV, после чего резко взмахнул рукой, и на пол повалились несколько его придворных. — Экзекутор, возьми этих предателей и спроси их, с чего это они вздумали выгораживать предателя Римской империи во время войны.

Деспот вернулся на свой трон и вновь занял ту же позу. В это время охрана кого-то волокла прочь, не церемонясь. Впрочем, настроение этот эпизод присутствующим однозначно поднял, я слышал, с каким одобрением придворные обсуждают расправу над предателями.

— Продолжим, — махнув рукой, приказал Агриппа IV.

После нашей делегации настало время послов Германского рейха. И все шло по протоколу, пока не пришло время деспоту направиться в сад для предобеденной прогулки.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне русский посол шепотом, — пожалуйста, не забывайте, о чем я вас просил.

Кивнув ему, я встретился взглядом с придворным, который как раз направлялся ко мне. Как и большинство представителей благородного сословия Римской империи, он был толстоват, однако под одеждой угадывалась фигура былого бойца.

— Князь Романов, прошу следовать за мной, — с поклоном обратился он ко мне. — Деспот желает вас видеть на прогулке.

— Ведите, — равнодушно отозвался я.

Мужчина не представился, и хотя благодаря искусственному интеллекту я прекрасно знал, кто передо мной, однако раз начальник охраны дворца считает, что нам знакомиться не нужно, настаивать я не собирался.

Сам Агриппа IV уже был в саду, но из зала люди уходить не спешили. Для них наступило время обсудить прием и каждое сказанное монархом слово. На прогулку же шли только избранные лично деспотом, и при этом если сегодня тебя позвали, это совершенно не значит, что когда-либо в жизни тебя вновь удостоят такой чести.

Вот и я в понимании местных должен выпрыгивать из штанов от того, что меня позвали.

Честно признаться, я чувствовал нарастающее раздражение. Дворец, который должен был подавлять меня своим величием, воспринимался мной облагороженными развалинами. Не могу я всерьез восторгаться древними руинами, когда куда чудеснее и восхитительнее — высокоскоростная связь. Не могу наслаждаться артефактами прошлого и верить в мудрость древних, ведь объективно они все знали меньше, чем современный школьник.

И это нарочитое подчеркивание, что Римская империя — преемник той самой, великой Древнеримской, меня несколько раздражала. Да, в большинстве случаев это было лишь внешнее, наносное копирование, когда императора величают деспотом, а придворные носят стилизованные под тоги одежды. Но такое нелепое в современном мире стремление к прошлому наводило уныние.

Я бы на самом деле совершенно не удивился, если бы Агриппа IV отстроил Колизей и травил там львами преступников. Однако наличие практически под боком престола Папы Римского, вероятно, не позволяло возвращаться настолько в прошлое. Или это только пока?

В таком настроении я вышел на яркое солнце. Деспот шагал в отдалении, не спеша и наслаждаясь прогулкой. За ним следовало человек пятнадцать из свиты правителя, и именно к ним меня повел начальник дворцовой охраны.

Весь сад был также выстроен с тщательностью и любовью к древнеримской культуре. Учитывая бродящих по периметру бойцов в современных доспехах, это смотрелось сюрреалистически. Однако я не собирался навязывать свое мнение местным, в конце концов, это их страна, и как в ней жить, римляне разберутся сами.

— Дмитрий, — подозвал меня Агриппа IV, нетерпеливым жестом отгоняя остальных сопровождающих. — Говорят, ты всю ночь проездил по дорогам моей столицы, и даже не останавливался нигде, чтобы посмотреть достопримечательности. Как тебе Рим?

— Ваше сохранение старины достойно уважение, государь, — ответил я. — Однако, боюсь, я вас расстрою, когда скажу, что я смотрю в будущее, а не оглядываюсь на прошлое.

Деспот кивнул с легкой улыбкой на губах. Мы шли по аккуратным дорожкам, сложенным из нешироких мраморных плит. Вокруг садовники вырастили настоящий лабиринт, в котором возвышались над зелеными насаждениями купола белых беседок. Часть из них была занята, вход в сад деспота был ограничен только для простолюдинов. Ну и, разумеется, лишних охрана к Агриппе IV не подпустит.

— А что скажешь о судьбе Квинта Овидия? — задал новый вопрос он.

— У человека, который стал сенатором Римской империи, всегда полно врагов, и шанс на насильственную смерть — выше, чем у любого другого жителя твоей страны, — ответил я, чуть прищурив глаза от солнца. — Как по мне, гораздо важнее, для чего он жил, чем то, за что он умер.

Деспот усмехнулся.

— Вот как? — уточнил он. — Думаешь, я должен согласиться с выводами своих следователей и подписаться под убийством сенатора, совершенным одаренным Земли?

— Не мое дело что-либо думать о том, как править Римской империей, — ответил я, легко пожимая плечами. — Но я бы хотел напомнить о судьбе наемников. Сенатор Асиний обещал, что я буду присутствовать на допросах.

— Не твое дело, говоришь, думать? — посмеялся Агриппа IV. — И это мне говорит, пожалуй, самый гениальный человек Русского царства?! Что ж, твое желание мне понятно, и слово сенатора будет исполнено. Я не хочу становиться твоим врагом, Дмитрий. Уж слишком лихо твои противники отдают свои жизни. А мне еще, как ты сам правильно подметил, нужно Римской империей править. Как видишь, я даже не стал допускать к тебе своих молодых глупцов, чтобы попробовали твои силы. Лукреций!

Деспот махнул рукой, и начальник безопасности дворца вновь приблизился к нам.

— Отведи князя Романова к наемникам, — распорядился деспот. — И сенатора Асиния не забудь захватить туда же.

Придворный поклонился, и я последовал за ним. Шагов через пятьдесят к