Африканский ветер - Кристина Арноти

— Спасибо, сеньор.

И направился к выходу.

— Секунду, пожалуйста.

Он обернулся:

— Да.

— Что следует одеть на ужин?

Я смотрел на его черные усы.

— Сегодня ужин в узком кругу. Друзья приедут завтра, тогда будет устанавливаться форма одежды… Вас предупредят.

Было что-то высокомерное в этом «вас предупредят», но я запретил себе быть слишком подозрительным. Когда Альфонсо ушел, я принялся осматривать комнату. Посмеиваясь над своими подозрениями, я лег на кровать, чтобы посмотреть под балдахин. Я боялся пауков, любых насекомых, любая надоедливая муха меня раздражала. Ни пылинки, все безукоризненно! Я открыл чемоданы, достал оттуда смятые вещи, перетряс их, а затем развесил по вместительным шкафам у входа.

Я уже представлял себя на корте после выигрыша решающего мяча, потного, с растрепанными волосами, с махровым полотенцем на шее. Для того чтобы им понравиться, я должен казаться звездой, которая из-за нехватки средств готова рекламировать какой-либо крем после бритья. Я буду хищником со свежим дыханием, приводящим в восторг зверем. Я быстро принял душ и побрился. Во время полета из Парижа в Лос-Анджелес я постоянно чистил зубы и гладил щеки. Не была ли такая забота о гигиене следствием моих комплексов? Я выбрал спортивные брюки из легкой фланели с несминающейся стрелкой, рубашку с открытым воротом и итальянский свитер модели «от кутюр», как сказал мне продавец: на зеленом фоне были ромбы и треугольники. Я причесал волосы. К счастью, они были густыми! Возможно, я унаследовал их от матери. Я все время вспоминал о ее великолепных белокурых волосах, которые никогда не поседеют в моей памяти.

Зазвонил телефон. Это был Рой:

— Мы вас ждем… Захватите теплую куртку.

— Уже иду.

— Пока дойдете, мы уже напьемся допьяна, — добавил он утрюмо.

Он пошутил? К счастью, в доме, где жил «англичанин», я купил накануне отъезда великолепный жилет с длинными рукавами, нечто плотное, нежное, дорогое. Мне его продали со скидкой. Я принялся лихорадочно расстегивать его. Затем надел его на себя и устремился в коридор. Я боялся, что, если заставлю их ждать, они будут на меня сердиться. Я обошел бассейн и направился на голоса, которые доносились с большой террасы. Сидя в плетеных креслах, Катарина и Рой о чем-то болтали. Я различил с одной стороны темную массу леса, а с другой — дрожащие и перемещающиеся огоньки кораблей, плывших по Тихому океану.

— Добро пожаловать, Эрик. Отсюда в ясный день можно увидеть море, — заявил Рой.

Я поздравил его с этим, он улыбнулся и пригласил нас за стол. Атмосфера с тала более легкой, вероятно, они помирились. Меня позабавил стоявший посреди стола светильник в стиле барокко, в виде ангела из плотного фарфора, держащего в пухлых ручках два горящих шара. Я заметил поднос, уставленный маленькими кусочками колбасных изделий, наткнутых на зубочистки. В больших стаканах были налиты приготовленные заранее темные и густые на вид напитки.

— Все в порядке, Эрик? — спросила Катарина, закутанная в пончо — До вашего приезда он кричал на меня, теперь все прошло. Вы увидите, мы не дикари.

Я изобразил рассеянного человека:

— Честно говоря, я не обратил на это внимания, мысли мои были в другом месте…

— Слышишь, какой у него английский? — спросил Рой.

Катарина возмутилась:

— Он снова за старое! Он мне все уши прожужжал про ваш английский, перечислил все ваши дипломы. Люди начинают комплексовать, сравнивая себя с вами.

Я отмахнулся от комплиментов жестом, который, как я надеялся, должен был показать безразличие, пожал плечами и пробормотал:

— Но вы жили как нормальные люди, а я в это время… — Чтобы снять с них вину — понятно, что это была всего лишь игра, — я пожаловался на недостаток жизненного опыта.

— Слышал, Рой? Эрик считает, что мы сделали более правильный выбор, чем он.

Она указала пальцем на Роя:

— А вот он — настоящий генератор опасений. Самое главное из них — не попасть в капкан женитьбы! Он такой осторожный, что в начале нашей связи мне пришлось его изнасиловать…

— Какая же ты зануда, Катарина! Несешь всякую ерунду! — воскликнул Рой.

— Скажешь — нет? Ты так меня боялся, что едва не бросил меня через два месяца платонической любви! Это было бы печально! Французы более темпераментны, не так ли, Эрик?

Что следовало ответить этим шикарным безумцам? Я взял стакан и отглотнул крепкую жидкость с кусочками фруктов.

— Мы тоже разные.

— Давайте лучше выпьем, чем слушать бред Катарины, — подвел черту Рой — Альфонсо налил слишком много алкоголя в этот фруктовый коктейль. Когда день складывается удачно, он великолепен. Но когда он нервничает, то творит невесть что… Если вам не нравится, Эрик, вы можете не пить его. Ничего страшного.

— Вот пример крайнего расточительства, — сказала Катарина.

— Оставь меня в покое, — отрезал Рой.

Очутившись наконец-то на земле обетованной, я держал в руке стакан и глядел в ночь, вылавливая с помощью зубочистки засахаренные вишенки. Если я хочу уменьшить свои расходы и оправдать возросшую сумму своих долгов, я должен был добиться успеха в Калифорнии и, в качестве награды, почувствовать себя счастливым человеком. Мы сели за стол. Перед каждым прибором стояла чашка с коктейлем из креветок. Рой, без конца менявший тему разговоров, спросил о соответствии моих французских дипломов сертификатам иностранных университетов.

Альфонсо поставил на середину стола холодного разделанного на куски цыпленка на огромных листьях салата.

— Вам, конечно, известно, что в наших краях живут два или три, точно не помню, лауреата Нобелевской премии родом из Франции. Все больше и больше французских ученых переезжают жить к нам.

Я кивнул, не зная, что мне стоило проявлять — признательность или гордость. Больше всего мне тоже хотелось стать непонятым на родине человеком и получить приглашение остаться здесь.

— У вас, — продолжил он, — не желают даже допустить мысли о крайней необходимости установления торговых связей с заграницей. Имея за спиной Германию, в плане экономики, вы должны бы проснуться.

Меня раздражало то, что меня обвиняли в ошибках, совершенных милой Францией. Меня принимали за латинянина, не приспособленного к нынешнему времени. Это «у вас» приводило меня в отчаяние. Прежде всего потому, что он был не совсем прав, а кроме того, что я как раз и стремился оттуда уехать.

— Много раз, разрабатывая инвестиционные проекты, мне приходилось сталкиваться с большими проблемами. У вас мало людей, говорящих по-английски.

Он превращал ужин в сведение счетов со Старым Светом.

— У каждого хозяина свои достоинства и недостатки, — сказал я, грызя куриное бедрышко — В любом случае, лично я не считаю себя включенным в ваше заключение.