Дорамароман - Михаил Захаров

ГРЕЙС: Что?

МЭРИ: нет

ТРИП: Вот видишь, Грейс!

ГРЕЙС: Ты обзываешь меня манипуляторшей, хотя на самом деле сам мною манипулируешь. Я никогда не должна была выходить за тебя замуж. Ты меня заставил. (Глубоко вздыхает.) Трип, это твоя вина. Десять лет назад, когда мы только окончили колледж и поженились, ты убедил меня пойти в рекламу, а не в искусство!

ТРИП: Брехня.

ГРЕЙС: Давай не будем зацикливаться только на мне или на тебе, давай поговорим о нас обоих. Меня так это всё расстраивает… Господи, мне так жаль этих лет…

ТРИП: Что?

ГРЕЙС: Почему я дала тебе убедить себя перестать заниматься живописью?

МЭРИ: в «перед полуночью» (2013) она говорит: «мир катится в тартарары из-за безэмоциональных рациональных мужчин, принимающих дерьмовые решения»

ТРИП: Мэри, не дай ей себя обхитрить. Она просто пытается… (Пауза.) Оглянись. У нас ведь всё хорошо, правда хорошо.

ГРЕЙС: Господи, Трип, не могу поверить, что ты до сих пор…

ТРИП: Ну да, ты никогда не признаешь, что я добился для нас хорошей жизни.

ГРЕЙС: Черт возьми, Трип!

ТРИП: Видишь, Грейс. Наша подруга может отличить хорошую жизнь от плохой.

ГРЕЙС: Вы оба… пфф…

ГРЕЙС: Трип, ты и мои чертовы родители всегда планируете тупые поездки, в которые мне нужно ехать…

ТРИП: Вообще-то это отпуска! Дорогие отпуска!

ГРЕЙС: И разумеется, никто не спросил у меня, чего хочу я. Почему?

ТРИП: Давай обсудим нас, а не только каждого по отдельности.

ГРЕЙС: Мне кажется, Трип боится навещать своих родителей. Он делает всё, чтобы их избегать.

ТРИП: Давай обсудим нас обоих, а не только кого-то из нас. Знаешь, что меня злит?

ГРЕЙС: Что?

ТРИП: То, как удобно ты забыла о том, как ненавидела живопись!

ГРЕЙС: Мэри, я… ух…

МЭРИ: в «ночи» (1961) она говорит: «по крайней мере, я не разрушаю браки. хоть на это мне хватает ума»

ГРЕЙС: Уж если на то пошло, то меня бесит твое наплевательское отношение…

ТРИП: Что?

ГРЕЙС: Мэри, я говорю про его отношение к искусству, художникам и всему, что меня волнует! Эта картина — ммм… Мне хотелось что-то личное, красивое и особенное…

ТРИП: С чертовой картиной всё в порядке!

ГРЕЙС: Ну а я из-за нее чувствую себя дерьмово.

ТРИП: Безо всякого на то повода! Давай поговорим о нас. Знаешь, Мэри, так и не скажешь, что Грейс меня не любит… На каждой вечеринке она от меня не отлипает — пытается создать хороший имидж перед гостями!

МЭРИ: в «приключении» (1960) он говорит: «я еще никогда не встречал женщину вроде тебя — такую, которой всё нужно видеть с ясностью»

ГРЕЙС: Окей, я больше не могу! Просто перестаньте! Мэри, я знаю, на что ты намекала… обо мне… об искусстве… Ты правда хочешь услышать правду?

МЭРИ: да

ГРЕЙС: Трип?

ТРИП: Да..!

ГРЕЙС: Мэри, я внимательно слушала всё, что ты сегодня говорила. Ты меня подталкивала. И я задумалась — действительно ли ты мне подруга..?

ТРИП: Грейс!

ГРЕЙС: Мэри, «да» или «нет»… Ты правда думаешь, что я должна что-то про себя понять после всего этого?

МЭРИ: да

ГРЕЙС: Окей. Я написала эту картину.

ТРИП: Бред.

ГРЕЙС: Я художница, Трип, и пошел ты на хер.

ТРИП: Ты втайне писала картины? Но когда..?

ГРЕЙС: Всякий раз, когда ты отправляешься в чертову командировку, я занимаюсь живописью.

ТРИП: Господи…

ГРЕЙС: Так что больше НИКОГДА не смей мне вдалбливать в голову, что я не смогу стать художницей!

ТРИП: Что?? Это всё меняет…

ГРЕЙС: Действительно меняет.

(МЭРИ встает с дивана.)

ГРЕЙС: Думаю, всё кончено.

(МЭРИ утешает ГРЕЙС. МЭРИ целует ГРЕЙС.)

ТРИП: Грейс, ч-что…

ГРЕЙС: Нет!! Всё кончено, Трип, неужели не видно?

ТРИП: Что..? Но ты же только что…

ГРЕЙС: Я только что сказала тебе кое-что, что ты должен был обо мне давно узнать: я художница — но ты этого не видишь.

МЭРИ: в «ночи у мод» (1969) она говорит: «идиот»

ГРЕЙС: Нет, Мэри, погоди…

ТРИП: Грейс, нет, я… мы…

ГРЕЙС: Нет, Трип, тут дело во мне. Теперь я понимаю, что дело не в тебе и не в нашем браке.

ТРИП: Мы..? Наш брак..? Эй, подожди!

ГРЕЙС: И нет, Мэри, больше нет! Мэри, прости меня. Но я благодарю тебя — ты мне очень помогла.

ТРИП: Грейс!

(ГРЕЙС открывает дверь.)

(ГРЕЙС захлопывает дверь.)

ТРИП: Грейс! Господи… Я… я должен был ей сказать…

МЭРИ: в «хиросиме, моей любви» (1959), она говорит: «смотри, как я забываю тебя. смотри, как я тебя забыла»

II. искусство паковать вещи

4. люблю, когда перед началом фильма гаснет свет

Май 2015. Мы договариваемся вместе сходить в Дом книги на Арбатской, и в первые пятнадцать минут встречи он сообщает мне, что у него синдром Туретта. Я решаю, что это еще одно проявление его эксцентричного чувства юмора, но уже потом, между стеллажами, когда он начинает разрезать руками воздух и издавать голосовые тики, я понимаю, что он не шутит. Глубоко погруженный в себя, рассуждающий о теории десяти измерений и сфере информационных технологий, очень одинокий и с узким кругом виртуальных друзей, он сообщает мне, что всё происходит только в его сознании и что меня не существует. Я говорю, что очень даже существую — и что в данный момент мне нужна литература для репетиторства. Он приглашает меня в Митино взять что-нибудь из его библиотеки, и я говорю: «Обязательно».

В Доме книги я беру «Обитель радости» Эдит Уортон — роман, где женщины, по словам Трумена Капоте, «бесконечно зажигают сигары своим джентльменам». Молодая, красивая и обладающая природным умом, главная героиня Лили Барт танцует в отрицании брака десять лет на рубеже веков, неприступно протанцовывает от двадцати до тридцати, попутно разбивая сердца и разбивая сердце себе самой и в какой-то момент вовсе отказываясь выходить в свет. «Как кто-то может жениться на тебе, если тебя никто не видел?» — задается вопросом ее мать, и мотив зрения становится ведущим в романе. Основной любовный интерес воспринимает Барт как «изумительное зрелище», а в краеугольной сцене книги девица на выданье, борющаяся за независимость, осознает, что красота — ее единственное оружие, и предстает перед публикой в виде живой картины, блистательного повторения женщины Гейнсборо. Постепенно лишаясь молодости, красоты и положения в обществе, обманутая, обыгранная, она принимает смертельную дозу снотворного.

Я обожаю прозу fin de siècle с ее бесконечными, обволакивающими предложениями, меткими размышлениями о жизни, горькой правдой, тонким юмором, обходительностью и интригами, стилем, который «одновременно прячет и