Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

— SOS, — сообщил он в телефон Тиму. — Если заберешь меня через час, я всю ночь плачу за такси и выпивку. А еще у меня в кармане лежит горячий порошочек.

— Так держать, — ответил Тим, — лечу.

Когда дворецкий прервал ужин объявлением, что прибыл Тим, Линдси пригласила его подняться, а отец подошел к Блейку, положил руки ему на плечи и впился в них пальцами.

— Поверить не могу, что твой дружок напечатал ту статью о Стенли Штале, — прошептал он с присвистом.

В свете свечей Блейк заметил под глазами у отца синяки. Он знал, что статья о Штале не останется без внимания отца — ведь они годами заседают в одних и тех же благотворительных комитетах, а также играют в саутгемптонском гольф-клубе.

Когда Тим, который выглядел так, словно с большим удовольствием оказался бы на приеме в «Бергдорфе», вошел, Линдси восторженно захлопала в ладоши.

— Давайте сыграем в «слепую новость»! — воскликнула она с энтузиазмом, которого с излишком хватило бы даже на хмурых уолл-стритских воротил, крайне недовольных появлением журналиста из колонки слухов.

Последнее, что им нужно, — это чтобы их жена или налоговое управление узнали, чем они сейчас занимаются. Даже статья о повышении по службе может сыграть против них.

— Обожаю игру в «слепую новость»! — все тем же высоким голосом возопила Банни. — И я неплохо в нее играю, а ведь я играла даже с профессионалами!

По крайней мере, раз в неделю издатели «Колонки А» выпускали провокационный материал, который называют «слепым», потому что имя героя статьи не называется, чтобы не подставить информатора или не нарваться на судебный иск.

Блейк, яростно барабаня ладонью по соседнему стулу, посмотрел на Тима, которого Линдси усадила рядом с собой, словно выставочного пуделька, и передернул плечами.

Тим думал, сколько бы он, интересно, сорвал денег, если бы решил выставить собственную персону на аукцион как лот под названием «Обеденное Развлечение Прессой». Эти засранцы и штуку, небось, выложили бы. Некоторых из присутствующих здесь лощеных дам он узнал по фотографиям из журнала

«Вименс Веар дейли», который он назвал оружием массового поражения. Все они жалуются на то, что из Хэмптонса, где они «проводят лето», пока мужья работают, им пришлось тащиться в Манхэттен. Тим задумался — подозревают ли они, что их мужья, скорее всего, крутят служебные романы с инструкторшами по йоге, личными тренерами, студентками-практикантками и официантками.

— Автомобильные пробки просто невыносимы, — жаловалась тощая Джульетта Рид, сидящая рядом с мужем, Марком Ридом, который совсем недавно появился на обложке «Форбс» благодаря тому, что на своей хай-тек-компании заработал миллионы. — Но вам этого не понять.

Тим решает наказать Джульетту за высокомерие и никогда не упоминать ее гребаную благотворительную помощь детям, страдающим аллергией на арахис, в «Колонке А». Он подал знак официанту-филиппинцу принести еще вина. Если кто-нибудь спросит о той статье про Стенли Шталя, всю вину он свалит на Чарли. «Мой редактор» — вот прекрасный козел отпущения на любой случай.

Тим сделал еще один глоток вина. «По крайней мере, игра будет занятнее, чем светская болтовня», — подумал он, увидев, что Линдси жестом приглашает его начать.

С интонациями телеведущего Тим спросил:

— Кого из издателей недавно уволили из видного журнала за то, что он в Бриджхэмптоне во время игры в поло в компании с некой активно прожигающей жизнь наследницей крупного состояния нюхал у всех на виду кокаин?

Банни и Линдси, перебивая друг друга, выкрикивали догадки. Все знали, о какой наследнице идет речь, — тут ошибиться нельзя, но вот кандидатур издателей — три.

— Я не имею права назвать вам его имя, — хитро улыбнулся Тим. — Но угадала Линдси.

— Еще! Еще! Еще! — кричит Линдси, хлопая в ладоши.

«Гав! Гав! Гав!» — чуть не выкрикивает ей в тон Тим.

Блейк предложил свой материал, зарубленный на прошлой неделе юристами «Манхэттен мэгэзин» и «Трибьюн» по причине того, что героем был ценный для изданий рекламодатель:

— Какая итальянская дива моды прилетела на неделе в Нью-Йорк, чтобы сделать ринопластику после того, как ее нос скособочился из-за того, что она нюхала кокаин?

И снова первой угадала Линдси, на что отец Блейка пробормотал:

— Даже не знаю, гордиться мне или стыдиться.

Линдси в ответ поцеловала его в губы.

— Гордиться! Гордиться тем, что в процессе подготовки своих дизайнерских проектов я так хорошо изучила людей.

Отец выглядел так, словно случайно хлебнул уксуса.

На десерт подали фруктовый пломбир, порции которого выглядят так ненатурально, что Тиму кажется, что он покрыт лаком. В доме его матери так сияли лишь пустые банки из-под мороженого. Ни одна из здешних дам не съест больше чайной ложечки мороженого — все достанется их мужьям, которые, видимо, считают лишние калории дополнительным бременем брака с дамой из высшего общества. Ковыряясь в мороженом жены, Марк Рид произнес: — Об этом в «Колонке А» лучше не писать.

Самовлюбленный индюк.

Тим съел ложку шоколадного пломбира и, продолжая игру, задал следующий вопрос:

— Какая журналистка «Нью-Йорк трибьюн» — дочь знаменитого мафиози — сидела в женском туалете, курила сигареты и болтала по мобильному телефону?

Догадаться никто не смог. Мафия — не их лига. Угадал Блейк.

— Еще! Еще! Еще! — орет Линдси, снова хлопая в ладоши.

«Гав! Гав! Гав!»

Вчера Кейт пропустила стаканчик с Джастином — редактором газеты колледжа, где она подвизалась журналисткой в студенческие годы, — отпраздновала тот факт, что она уже месяц продержалась на новом месте. Джастин, теперь журналист отдела технологий в «Уолл-стрит джорнал», знаком с Лейси и помог Кейт устроиться на эту работу.

— Но я не хочу писать в колонку светской хроники, — сопротивлялась она тогда, хотя единственным альтернативным предложением было писать о ночной жизни баров для некоего сайта.

— Ты просто попробуй. А потом все пойдет по накатанному пути. Надо бороться за место под солнцем, — ответил он. — По крайней мере, будешь ходить на хорошие вечеринки. Самое интересное, что сейчас достается мне, — обеды во «Временах года».

В этот раз он попросил Кейт встретиться с ним в баре неподалеку от его редакции.

— Мне нельзя далеко уходить от офиса, — объяснил он. — Мы еще не сдали последний номер, а вот- вот будет заключена крупная сделка.

Пока они заказывали напитки, его мобильник и пейджер зудели, словно пара назойливых москитов.

— Ты обязан стать моим первым информатором в мире СМИ, — сказала она, заказав то же самое, что и он, — «грязный» мартини, потому что это показалось ей как-то «по-взрослому». Но, делая глоток, она каждый раз не могла удержаться и кривила лицо. Он рассмеялся и заказал ей бокал белого вина.