Мареновая Роза - Стивен Кинг

— Попробуй еще раз, космический кадет! — предложил ближайшийк Рози автомат скрипучим механическим голосом. — Попробуй еще раз, космическийкадет! Попробуй еще раз, космический кадет!

Она медленно прошла мимо игровых автоматов и окунулась всуету вокзала, уверенная в одном: в такой час ночи не рискнет выходить в город.Ей казалось, что как только она высунет нос наружу, тут же изнасилуют, убьют, атруп сунут в ближайший ящик для мусора. Бросив взгляд влево, увидела двухполицейских в форме, спускающихся на эскалаторе с верхнего уровня. Одинполицейский поигрывал дубинкой, вращая ее по замысловатой траектории. Другойулыбался жесткой улыбкой, заставившей ее вспомнить об оставшемся в восьмистахмилях позади человеке. Он улыбался, но в его постоянно движущихся глазах небыло и тени улыбки.

«А что если их задача заключается в том, чтобы примерно разв час проходить по вокзалу и вышвыривать на улицу всех, у кого нет билетов? Чтоты будешь делать тогда?»

Она поищет решение потом, когда — если — это произойдет,что-то сделает. Пока что она на всякий случай решила отойти от эскалатора инаправилась к углублению в стене вокзала, где на решетчатых пластмассовыхкреслах сидело десятка полтора путешественников. К подлокотникам былиприкреплены маленькие телевизоры, которые включались, когда в прорезьопускалась монета. По пути Рози краешком глаза следила за копами и облегченновздохнула, увидев, что они зашагали в совершенно противоположную сторону. Черездва с половиной часа, самое большее через три, наступит рассвет. После этогопусть обнаруживают ее и вышвыривают из вокзала. Но до той поры она намереваласьоставаться здесь, где много света и людей.

Она уселась в кресло с прикрепленным к нему телевизором.Через два кресла от нее дремала девушка в линялой вельветовой куртке и срюкзаком на коленях. Глаза ее закатились под пурпурные от косметики веки, снижней губы спускалась длинная серебристая нить слюны. На тыльной стороне ееруки неровными заглавными буквами было вытатуировано: «Я ЛЮБЛЮ СВОЕГОСУЖИНОГО».

«Где же твой суженый сейчас, красавица?» — подумала Рози.Она посмотрела на темный экран телевизора, потом перевела взгляд наоблицованную кафельной плиткой стену. На стене кто-то красным фломастеромнаписал: «ПОЦЕЛУЙ МОЙ ЗАРАЖЕННЫЙ СПИДОМ ЧЛЕН». Она поспешно отвернулась, словнобоясь, что вульгарная надпись может обжечь сетчатку глаз, если слишком долгосмотреть на нее, и уставилась на дальний конец вокзального здания. Напротивоположной стене висели огромные часы со светящимся циферблатом. Былошестнадцать минут четвертого.

«Еще два с половиной часа, и я смогу уйти отсюда», — решилаона и устроилась в кресле поудобнее, чтобы переждать их.

Около шести часов предыдущего вечера, когда автобус сделалбольшую остановку, она перекусила бутербродом с сыром, выпила стакан лимонада.С тех пор не ела, и голод давал о себе знать. Она сидела в кресле с телевизоромдо тех пор, пока часовая стрелка не сделала полный оборот — четыре часа утра, —после чего решила, что настало время подкрепиться. Рози пересекла зал,переступая по дороге через тела спящих, и вошла в небольшой кафетерий рядом сокошками билетных касс. Многие из лежавших на полу цепко прижимали к себераздувшиеся, подклеенные липкой лентой пластиковые мешки, и к тому времени,когда официант принес ей кофе, сок и чашку овсянки, она поняла, что напрасноволновалась из-за полицейских, которые могли выгнать ее с вокзала. На полуспали не транзитные путешественники; это были бездомные и нищие, собиравшиесяна ночь на автостанции. Рози почувствовала, что ей их жалко, и одновременноиспытала чувство облегчения — приятно знать, что завтра и для нее найдетсяместо, если негде будет переночевать.

«А если он приедет сюда, в этот город, где, по-твоему,начнет искать тебя в первую очередь? Куда направит свои шаги?»

Но это же глупо — ему ни за что не найти ее, она не оставилани единой возможности, ни малейшей зацепки — однако при мысли о нем показалось,что по спине, вдоль позвоночника, прошелся холодный палец.

От еды она взбодрилась, стала чувствовать себя лучше исильнее. Покончив с завтраком (над чашечкой кофе просидела очень долго, пока непоймала на себе выражавший явное нетерпение взгляд смуглолицегомальчишки-официанта), она медленно поднялась из-за столика и неторопливовернулась назад. По пути заметила сине-белый круг над киоском рядом с пунктомпроката автомобилей. Слова, идущие по синей внешней полосе круга, гласили:«ПОМОЩЬ ПУТЕШЕСТВЕННИКАМ», и Рози серьезно подумала, что за всю историю мира небыло путешественника, который нуждался бы в помощи больше, чем она.

Она повернула к сине-белому кругу. Внутри киоска подвывеской сидел мужчина среднего возраста с редеющими волосами и в очках сроговой оправой. Он читал газету. Она сделала несколько шагов, затемостановилась. С чем она собирается обратиться к нему? Что скажет? Что бросиламужа? Что сбежала из дому, захватив с собой только сумочку и его кредитнуюкарточку, что у нее нет одежды, кроме той, что сейчас на ней?

«А почему бы и нет? — вставила реплику миссисПрактичность-Благоразумие, и полное отсутствие сострадания в ее голосе потряслоРози, как хлесткая пощечина. — Если у тебя хватило духу бросить мужа, неужелитеперь испытываешь стеснение и боязнь признаться в этом?»

Она не знала, так это или нет, но понимала, что сообщитьсовершенно незнакомому человеку о главном событии жизни в четыре часа утра, иливернее, ночи, будет нелегко. «И вообще, скорее всего, он пошлет меня подальше.Скорее всего, его задача — помогать людям, потерявшим билеты, или делатьобъявления по громкоговорителю о заблудившихся детях».

Тем не менее ноги продолжали нести к будке помощипутешественникам, и она поняла, что действительно намерена рассказать обо всемнезнакомому мужчине с редеющими волосами и в очках с роговой оправой, —собирается сделать это по самой простой причине: другого выбора у нее нет. Вближайшее время ей, наверное, очень часто придется рассказывать незнакомымлюдям о том, что бросила мужа, что прожила в туманном оцепенении за запертойдверью четырнадцать лет, что не обладает никакими профессиональными навыкамиили умениями, что ей нужна помощь, что вынуждена полагаться на добротунезнакомцев.

«Но я же в этом не виновата, правда?» — подумала она иудивилась, потрясенная собственным спокойствием.

Рози приблизилась к киоску и положила руку на прилавок. Снадеждой и страхом посмотрела на склоненную голову мужчины в роговых очках,посмотрела на его коричневатую веснушчатую кожу, проглядывавшую сквозь редеющиеволосы, уложенные на черепе аккуратными тонкими рядами. Она ожидала, что онподнимет голову и обратит внимание на нее, однако он увлекся чтением газеты наиностранном языке, который показался ей не то греческим, не то русским. Оносторожно перевернул страницу и сосредоточился над фотографией двухфутболистов, борющихся за мяч.